Документальные сведения начала 20-х годов XVIII века повествуют о том, что чеченские князья — старший Айдемир Бардыханов и Мусал Чапалов из сел. Эндери владели «знат ною частию чеченцев».72 В 1732 г. в числе первых названо сел. Чечен (по-видимому, с. Чечен-аул или Большие Чечни), центр Чеченского феодального владения, которое находилось не далеко от места впадения р. Сунжи в р. Терек. Владельцами сел. Чечен-аул документы называют чеченских князей Камбу — лата, Амир-Гарзе и Айдемира Бардыханова.73 В 1733 г. ис — ‘ точники указывают также чеченского князя Айдемира Бар­

дыханова владетелем селений Большие Чечни и Большие Атаги.74 В рассматриваемое время феодальное владение князя Айдемира Бардыханова занимало, видимо, среди других княжеских владений в Чечне достаточно высокое положение, и сам князь также пользовался определенным влиянием и авторитетом среди прочих князей не только в Чечне, но и в соседней Кумыкии. Известно, что князь Айдемир Бардыханов неоднократно участвовал на стороне русской армии в боевых действиях против турецко-крымских войск в 1735-1739 гг., которые несколько раз вторгались на территорию Северного

Кавказа. Поэтому вполне понятно, почему крымский хан Каплан-Гирей накануне и в ходе военных действий против России на Северном Кавказе усиленно добивался расположе­ния к себе в первую очередь чеченского князя Айдемира Бар — дыханова. «Чеченский князь Айдемир Бардыханов, — указывает П. Г. Бутков, — приведенный к верности (России — Ш. А), по многим от хана (крымского — Ш. А.) письмам и подзывам не только к нему не поехал и людей не отпустил, но и немалые отгоны лошадей из войск ханских и другие вредительства по­казал».76 За боевые заслуги, а также в целях закрепления его верности России царское правительство назначило князю Айдемиру Бардыханову и его 20 узденям крупное денежное и натуральное жалованье: князю Бардыханову^- 50 руб. в год; 20- ти узденям его по 5 руб. на каждого в год, а сыну Айдемира Бардыханова — Бардыхану 13 руб. 20 коп. в год.78 В знак своей верности России, указывает профессор Я. 3. Ахмадов, — в 1735 году Айдемир принял «присягу подданства и отдал в заложники своего сына Бардыхана».79

Чеченцы ее. Большие Чечни и Большие Атаги экономи­чески тяготели к Кизляру, где они могли приобрести необхо­димые товары и продавать там излишки продуктов своего тру­да. Однако им также чинили всевозможные препятствия. Не­смотря на то, что отдельные равнинные чеченские и ингушс­кие селения во главе с их князьями (владельцами) и старши­нами часто присягали русским властям, и в знак своей верно­сти ежегодно отдавали аманатов в Кизляр, они периодически обращались за разрешением торговать в Кизляре. Так, напри­мер, чеченский князь Айдемир Бардыханов, «получавший часть своего жалованья натурой», также добивался разрешения у царских властей продавать муку и овес «кизлярским обывателям».80 Источники сообщают также, что в первой чет­верти XVTII века князья Айдемир Бардыханов и Муеал Чапа — лов имели в своем подчинении часть чеченского узденства.81 Как и прочие чеченские князья Айдемир Бардыханов владел значительными земельными угодьями, покосными землями и пастбищами на территории чеченских сел Большие Чечни и Большие Атаги. Ущемляя права и интересы основных произво­дителей — чеченских крестьян, Айдемир Бардыханов расширял свои владения, используя труд крестьян-односельчан и экс­

плуатировал домашних рабов и холопов. Кроме того, в рас­сматриваемое время землевладение князя Айдемира Барды­ханова увеличивалось как за счет захвата общинных земель, так и за счет земель, полученных от других, соседних князей за различные услуги.

В рассматриваемое время зависимые крестьяне селений Большие Чечни и Большие Атаги отбывали в пользу князя Айдемира Бардыханова множество податей и повинностей. Несмотря на их многообразие главенствующей формой фео­дальной повинности была продуктовая рента, которая бази­ровалась на феодальной собственности на землю и зависимо­сти крестьян от своего феодала. Продуктовая рента была свя­зана самым тесным образом с натуральным характером хо­зяйства. Кроме того, во владении князя Айдемира Бардыха­нова, так же как и у других чеченских князей и феодалов, су­ществовала и отработочная повинность.

Таким образом, в рассматриваемое время на равнинной тер­ритории Чечни во владениях князей Турловых, Черкасских, Айдемировых, Казбулатовых, Бардыхановых, Чапаловых и др. мы наблюдаем более зрелые феодальные отношения, т. е. более высокую ступень развития феодальных отношений, чем в го­рах. Источники свидетельствуют о распространении неюриди­ческой власти чеченских князей и феодалов на многие равнин­ные и предгорные села. Население равнинных» сел внешне при­держивалось пророссийской ориентации. Чеченские князья и феодалы не выбирались местным населением, а назначались и утверждались Кизлярской администрацией. Местные князья и феодалы вместе с их подвластными знатными узденями и неко­торыми старшинами находились на государственном жалова — ньи и пользовались особыми привилегиями. Судя по источни­кам, местные князья и владельцы должны были приводить своих подвластных жителей к присяге верности русскому государ­ству, а в знак принятия «присяги подданства» России князья и феодалы обязаны были отдавать в заложники в Кизляр близ­ких своих родственников или детей.

Основное ядро феодальной эксплуатации в Чечне и Ингу­шетии на равнине составляли холопы, ясыри, домашние рабы (лай), «работные люди», беднейшая часть узденства. Однако в ряде вайнахских владений между богатым феодалом и зави­симой категорией крестьян стоял еще и свободный уздень. Пришлые князья имели в Чечне ряд известных вайнахских уз-денских и старшинских семей, которые были связаны с ними вассальными отношениями. Сила местных князей заключалась в их поддержке верхушкой вайнахского узденства. Поэтому местные князья и владельцы всегда и во всем стремились опереться на знатных узденей, пользовавшихся в обществе большим влиянием и авторитетом. Другая, основная и беднейшая часть узденства, выполняла договорные повинности в пользу местных князей. Материалы свидетельствуют о том, что во второй половине XVIII века отдельные пришлые чеченские князья и феодалы — имели владения на территории соседнего Дагестана.

Источником доходов местных князей и владельцев являлась эксплуатация холопов, домашних рабов, ясырей, беднейшей части узденства и т. д. Князья и владельцы взимали с подвластных жителей продуктовую ренту (ясак), которая выражалась, например, в одной мерке (бустург) пшеницы с каждого урда (около 0,5 га) посевной площади, а также в определенном количестве крупного и мелкого рогатого скота, лошадей и т. д. Важным источником доходов князей и феодалов являлась также отработочная рента, которая выражалась в отработке у хозяина жителями подвластных сел по нескольку дней сообща для пахоты, посева и уборки урожая. Часть вайнахских князей и феодалов получала также денежную ренту, как, например, от добычи и реализации нефти на территории Чечни трудом беднейшей части крестьянства. Денежная рента давала князьям солидные доходы от реализации нефти. Кроме названной ренты, простые вайнахи должны были нести в пользу своих князей и феодалов ряд других повинностей, в частности, военную и подводную.

В XVIII веке наравне с вышеописанными феодальными владениями на территории равнинной Чечни были располо­жены также владения других чеченских князей — братьев Али­султана и Алибека Казбулатовых из Аксая. Согласно источ­никам, князья Алибек и Али-султан Казбулатовы владели чеченскими селениями Атаги и Чечен-аул. Кроме того, в XVIII веке князья Казбулатовы совместно с другими чеченс­кими князьями Турловым и Айдемировьм владели также авар­ским обществом Гумбет, которое было поделено на 3 части между этими княжескими фамилиями. Владельцы Алибек и Алисултан имели в личной собственности в чеченских селах определенное количество земли, которая обрабатывалась хо­лопами и другой беднейшей частью зависимого населения. Алибек Казбулатов имел «холопов 12 дворов»,54 которые по­стоянно работали на своего хозяина. Однако на князя Алибе-ка Казбулатова работали не только крестьяне из Чечни, но также из Дагестана. Так, например, в 1758 г. дагестанец по имени Шала-Хаджи Кехов, задержанный царской администрацией на границе с Чечней, сообщал, что он шел в Чечню «для испросу» у Алибека Казбулатова «к сеянию под пашни землю». Незадолго до этого от Казбулатова получил якобы землю и его сын.

Князья получали от подвластных аулов определенные раз­меры податей, долю от захваченной в набегах добычи, штрафы от лиц, нарушивших постановления Народных собраний и т. д. Распространенным видом продуктовой ренты был ясак, известный как подать, налог. «Желудочными» потребностями феодала определялись размеры ясака. Дореволюционный ис­следователь У. Лаудаев свидетельствует: «Ясак, или подать платили по условиям хана (аварского — Ш. А.) с-жителями: условия эти, смотря по обстоятельствам, т. е. большему или меньшему влиянию хана на страну, изменялись, т. е. подати увеличивались или уменьшались. Обыкновенно платили от количества рогатого скота, овец, лошадей и прочего. Бывали примеры, что от овец платили 3%, от скота 1%…».57 Кроме про­дуктовой, важным источником доходов вайнахских феодалов являлась отработочная рента. Источник середины XVIII века сообщает о том, что жители некоторых вайнахских селений по нескольку дней работали «всенародно, по своим обычаям, для пахания на владельца и поееяния хлеба».58

Князья Казбулатовы получали также денежную ренту от добычи нефти на территории Чечни, от ее торговли, «Нефть сделалась объектом купли, продажи, спекуляции и наживы», установилась здесь «откупная система»59, — пишет профессор Л. Н. Колосов. Это, естественно, давало дополнительный до­ход социальной верхушке и новые страдания и разорение про­стым горцам-крестьянам. Кроме уплаты различных видов на­званной ренты, вайнахи должны были нести в пользу своих феодалов или князей ряд других повинностей, в частности,

военную и подводную. «Первая обязывала население участво­вать в военных походах и набегах феодалов, защищать их от внешних нападений, а вторая — перевозить на своих подводах нужные феодалу вещи».60 Князья Казбулатовы имели узденей в Чечне, которые были связаны с ними вассальными отноше­ниями. По данным 1748 г. Алибеку Казбулатову подчинялось 10 чеченских узденей. Некоторые чеченцы и ингуши не только признавали власть пришлых феодалов, но находились в прямой зависимости от них. Один из чеченцев Магома Казыев в 1757 г. на допросе в Кизляре пояснил, что «холоп он при­родный чеченского владельца Алибека Казбулатова, деревни Алды». Можно предположить, что зажиточная часть узденей находилась в вассальной зависимости от феодалов, другая (ос­новная) часть населения выполняла договорные повинности в пользу пришлых феодалов, а третья (незначительная) часть холопов находилась в полной зависимости от феодала.61

Сторонником российской ориентации был также и старший чеченский князь Казбулат и его сыновья — Алибек и Али — султан Казбулатовы, которые в 1733 г. «находились со своими подвластными «при русском командующем на Северном Кавказе генерале Гессен-Гомбургском и участвовали в сра­жении с войсками крымского хана Фети-Гирей-Султана, дви­гавшегося в Прйкаспий».62 Вайнахские владетели давали пись­менные заверения русским властям и приводили своих под­властных крестьян и людей к присяге верности русскому го­сударству. Они верно служили царизму, получая от него за это разные награды, льготы и поощрения. В 1735 г. чеченский князь Алисултан Казбулатов принял «присягу подданства» и отдал в заложники в Кизляр своего младшего брата Бамата.63 В 1747-1748 гг. на основании решения Коллегии Иностранных дел чеченские князья Алибек и Алисултан Казбулатовы получили годовое денежное жалованье по 25 руб. на каждого и 100 руб. на 20 узденей.64 Но уже к 1764 г. владелец Алисултан Казбулатов, по свидетельству документальных источников, получал 75 руб. жалованья в год, но, будучи недовольным этим, настоятельно просил разрешения у Киз-лярского коменданта отпустить его в Петербург, чтобы получить свои награды, чины и добиться увеличения жалованья, «обещая за это и впредь служить верноподданнической своей должности».65 Алисултан Казбулатов старался привлечь на сторону России и своих подвластных чеченцев. В этих целях в подвластном ему селе Алды он, по собственным его словам, «призывал чеченцев…, чтобы они… всемилостивейшей государыне свое покорение принесли и состояли б по-прежнему в верном подданстве».66 Царское правительство в свою очередь брало под свое покровительство чеченцев и ингушей, опираясь на социальные верхи и, в частности, владельцев, поставленных над чеченцами, подкупая их всевозможными наградами и льготами за их службу в пользу России.67

В то же время царизм, не всегда доверяя присягам верности владельцев, главным условием принятия их под свое по­кровительство ставил: переселение владельцев со своими под­властными жителями с гор на равнины — к берегам Сунжи и Терека, а также выдача ими аманатов (заложников). С такими условиями, конечно, вайнахи не всегда и неохотно соглашались. Особенно отказывались вайнахи давать аманатов, большинство из которых царские власти держали в положении жалких, бесправных рабов. Горцы соглашались на добровольное подданство России, — пишет профессор Н. А. Тавакалян, — на присягу о верности ей, но только без выдачи аманатов.68 Как и опасалось царское правительство, не все ранее присягавшие России местные владельцы и князья оставались верными до конца. Они часто и легко нарушали данную ими присягу, если она не отвечала их интересам. Так именно поступил чеченский владелец Алисултан Казбулатов. Он, в частности, движимый чувством личной обиды и узкокорыстных классовых интересов, а именно не добившись получения жалования от царизма наравне с другим чеченским владельцем Расданбеком Айдемировым, а также поссорившись с ним в дележе подвластных им земель-аулов и претендуя на первое место в правах владычества над ними, поднял мятеж и со своими подвластными жителями ушел в горы с берегов р. Сунжи.69

В рассматриваемое время чеченские князья Алибек и Алисултан Казбулатовы и подвластный им народ были крайне заинтересованы в расширении торгово-экономических связей

с русскими, для чего они настойчиво добивались разрешения свободного проезда в Кизляр и Моздок и снижения, торговых пошлин. Из рапорта, поступившего с Шадринского форпоста к Кизлярскому коменданту от 18 февраля 1751 г., узнаем, что к Шадринской заставе прибыли едущие в Кизляр для торговли чеченский владелец Алибек Казбулатов с узденями своими… все вместе на 4-х верховых лошадях и с четырьмя арбами товаров…70 Желание торговать с русскими было не только у равнинных чеченцев, но и у горных жителей. Так, например, в письме чеченского владельца Алибека Казбулатова к Кизлярскому коменданту от 23 декабря 1758 г. говорится о том, что к нему приехали люди из горного чеченского аула — владельца Султана Азнаурова и просили, чтобы «он с ними поехал провожать их до казачьих городков, куда они едут для купечества».71

В рассматриваемое время известный чеченский князь Рас — ланбек Айдемиров (из с. Брагуны) также имел в ваинахских аулах Алды, Чечен-аул, Топли в личной собственности выде­ленные ему обществом участки земли, для обработки которых и для домашней работы содержались холопы. Как правило, холопами были люди, захваченные в плен (ясыри) невай-нах — ского происхождения. Однако, кроме пленных ясырей, Рас — ланбек Айдемиров покупал также ясырей на невольничьем рынке и использовал их в своем хозяйстве в качестве холо­пов.34 Так, в специальном письме Расланбека Айдемирова на имя Кизлярского коменданта Оболенского от 25 августа 1747 г.

содержится просьба к русской администрации, чтобы она вер­нула ему холопов его, мужчин и женщин, содержащихся в Кизляре…35 Другой документ от 15 сентября 1750 г. сообщает также о том, что чеченский владелец Расланбек Айдемиров имел при себе пленного ясыря — персианина по имени Акбас Байсикулов, которого использовал князь в качестве холопа.36 По всей вероятности, князь Расланбек Айдемиров в рас­сматриваемое время, так же как и другие местные князья и владельцы, имел несколько десятков семей или дворов холо­пов в своем распоряжении.

Благодаря экономическому состоянию и поддержке богатой верхушки вайнахского уз-денства, без которой была слаба владельческая сила местных князей, — указывает профессор Я.

3. Ахмадов, — последние составляли высший слой экс-

37

плуататорского сословия в Чечне и Ингушетии. Не случайно вайнахские князья и владельцы стремились опереться на богатых узденей, пользовавшихся а обществе большим влия­нием вследствие своего имущественного положения. Генерал Эльмурза Черкасский в своей реляции на имя Кизлярского коменданта Девица от 22 февраля 1749 г. указывал, что «всегда чеченская деревня силу имеет узденями». Документальные материалы за 1749-1751 гг. свидетельствуют о том, что влиятельный чеченский князь Расланбек Айдемиров имел при себе знатных узденей по имени Кучук, Аба-та Ильясов, Абата Козиш, Махмуд Замицуев, Актулла Турлов и т. д. Более того, житель горной Чечни Щамурза Тамарзоев из знатного тайпа Цонторой являлся узденем крупного землевладельца на рав­нинной части Чечни Расланбека Айдемирова и находился в вассальной зависимости от него.39 В письме Кизлярского ко­менданта на имя чеченского владельца Расланбека Айдеми­рова от 26 августа 1762 г. называются имена старых и новых узденей и их аманатов от подвластных князю селений. В числе узденей князя Айдемирова названы: сын муллы из с. Алды — Эльдерхан Исханов; Адаев — из с. Алды; Чабаев из с. Чечен — аул, Булат-хан — брат владельца Ахлова; сын узденя Нога — мурзы; сын узденя Аджихана Хасаева из с. Чечен-аул-Домба Аджиханов; уздень Амраз Хамзиев из с. Топли; сын узденя Но — гамурзы из той же фамилии (тайпа); дети узденя Мурзакая и

Отметим также, что в рассматриваемое время часть стар­шин, так же как и уздени, находилась в вассальной зависимо­сти от местных князей и владельцев. Так, в письме чеченских старшин из с. Чечен-аул — Лавараслана, Иды, Матая, Сулей­мана, Казанби, Акмурзы, Уруса и Мичи, адресованном князю Расланбеку Айдемирову от 14 февраля 1764 г. сообщалось, что все они находятся в подвластии Расланбека и называют его своим владетелем.41 С 1748 г. князь Расланбек Айдемиров и зависимые от него уздени в количестве 20 человек находились на государственном жалованьи. Расланбеку Айдемирову было определено 50 руб. в год, а 20 узденя его — каждому по 5 руб. Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. Расланбек Айдамиров вместе со своим отрядом принимал активное участие в боевых действиях в составе русских войск против турок (в походе генерала де-Медема за Кубань). Имя Расланбека Айдемирова вошло в список лиц, представленных генералом де-Медемом императрице Екатерине II с просьбой «о показании некоторой отличности».42

Активное участие князь Расланбек Айдемиров принимал также на стороне царских регулярных войск генерала де-Ме- дема в разгроме воссташих горцев Горячевских сел у Качка — лыковского хребта 23 июля 1775 г. После этого князь Рас­ланбек Айдемиров, как и прежде, был принят в подданство и ему было пожаловано 150 руб. денежного довольствия в год; он имел у себя специальный караул из казаков, т. е. содержа­лась казачья команда из 10 человек для его нужд. Кроме того, генерал де-Медем выделил ему 4-х плотников для строитель­ства его новой деревни на левом берегу р. Сунжи.43 В рассмат­риваемое время чеченский князь Расланбек Айдемиров нахо­дился в более привилегированном положении в торговых сношениях Чечни и Ингушетии с Россией. Пользуясь этим, он добивается беспошлинного ввоза и вывоза товаров, приобре­тенных его людьми на Кизлярском рынке. Так, например, Расланбек Айдемиров обращается с просьбой к Кизлярскому коменданту разрешить ему купить 5 лошадей и посуды оло­вянной один пуд…44

В XVIII веке отдельные чеченские владельцы имели денеж­ные доходы, причем немалые, от реализации нефти, добывае­мой на их территории. Так, например, Кизлярский комендант

Вешняков в рапорте на имя генерала П. С.Потемкина от 23 апреля 1782 г., сообщал, что чеченскому владельцу Раслан — беку Айдемирову разрешено продавать нефть на своей терри­тории по цене 30 и более копеек за одно ведро. Докумен­тальные сведения второй половины XVIII века свидетельству­ют о том, что некоторые владения чеченского князя Расланбе­ка Айдемирова находились также на территории соседних князей. Так, в письме Кизлярского коменданта на имя чечен­ского владельца Алисултана Казбулатова от 12 марта 1762 г. сообщалось о том, что селение князя Расланбека Айдемирова расположено во владении князя Турлова и называлось Кач-

46

кадык.

Источники первой половины XVIII века, вплоть до начала движения горцев во главе с имамом Мансуром, фиксируют множество фактов обращения вайнахских владельцев и князей (ее. Шали, Герменчук, Алды, Атаги, Чечен-аул и т. д.) к царской администрации, и в частности, к Кизлярскому комен­данту с просьбой разрешить им вместе с их подвластным на­селением переселиться на равнинные земли по pp. Терек и Сунжа, ближе к российской границе, под защиту царских властей. Кизлярский комендант, естественно, охотно идет на­встречу просьбам местных князей и владельцев и разрешает переселяться и создавать новые села на отведенных им землях по p. p. Терек и Сунжа. Так происходило переселение горцев с предгорных чеченских сел вместе с их владельцами на рав­нинные земли и образование над-теречных и надсунженских селений.

Документы последней четверти XVHI века сообщают о том, что одна часть изгнанных из Чечни князей кумыкского про­исхождения возвратилась к себе в Аксай и Эндери, откуда они пришли в Чечню, другая же часть — с разрешения российских властей основала новые селения на равнине между р. Сунжей и правым берегом р. Терека, напротив гребенских и моздокс­ких казачьих станиц. Так, например, когда в 1762 г. Раслан-бек Айдемиров основал новый аул в нижнем течении р. Сун-жи, Кизлярский комендант Ступишин писал князю, что это «весьма похвально почитается ему».47 Чеченские князья, нахо­дившиеся при Расланбеке Айдемирове и изгнанные в 1775 г. из ее. Большая Чечня (Иоккха Чечена — Ш. А ), Большая Ата — га (Иоккха Атага — Ш. А.) и Топли, основали в том же году два селения на равнине, в которых насчитывалось 400 дворов.48 Князь Касбулат и его брат, изгнанные вайнахами из сел. Топли, также основали село около Наура, рядом с сел. Терло-вых 49 В 1778 г. в ответ на просьбу князя Расланбека Айдемирова и части жителей сел. Алды разрешить им переселиться на реку Сунжу, Кизлярская администрация дозволила крестьянам перейти туда вместе с князем, ближе «к Амирханову броду».50 В 1779 г. часть жителей сел. Гехи поселилась напротив Наурской казачьей станицы. Они считались российскими подданными указывает исследователь П. Г. Бутков, — а пото­му и «были охраняемы от аксаевских владельцев, которые набегами своими не оставляли их в покое».51 Таким образом, в течение 40-70-х годов XVIII века по правому берегу Терека местными владельцами вместе с их подвластными жителями было основано шесть новых селений. Такое же количество сел было заложено вайнахами и на р. Сунже. Источники свиде­тельствуют также о том, что во вновь образованных вайнахс­ких селах по p. p. Сунжа и Терек, как правило, являвшихся селами пророссийской ориентации, в основном проживали не природные холопы, а добровольно переселившиеся простые горцы-крестьяне, с которыми по возможности их хозяева — князья и владельцы — старались мирно уживаться.52

Другими чеченскими владельцами, которые наравне с Дев — лет-Гиреем Черкасским правили на территории Чечни в XVIII веке, были князъя Турловы (из Аварии). В июне 1720 г. ка­бардинский князь Эльмурза Черкасский во время пребывания его в Санкт-Петербурге сообщал о чеченцах, живущих на р. Сунже, что «владеет ими (чеченцами — Ш. А.) князь именуе­мой Терлоев сын, который живет и княжует в местечке, назы­ваемом Буюк-Кент…». Согласно этому документу, как утвер­ждает профессор Я. 3. Ахмадов, владение князя. Тур лова ло­кализовалось на территории района, прилегающего к р. Сун­же, в местечке «Буюк-Кент» (чеч. Бугун-юрт), т. е. в одном из аулов, который входил в общество Алда.27 Другие же села это­го общества подчинялись родственникам Тур лова, более бо­гатым и известным в народе князьям — Казбулату и АмирТар — зе, чья княжеская резиденция находилась в Чечен-ауле. После смерти князя Казбулата, являвшегося дядей Турлову, все Алдинское общество признало своим владельцем Турлова. Кроме Алдинским обществом, князья Турловы владели вместе с князьями Казбулатовым и Айдемировым аварским обще­ством Гумбет, которое было поделено на три части между эти­ми княжескими фамилиями.28

С 1747 г. наравне с другими чеченскими владельцами князь Турлов находился на государственном жалованьи царизма и получал денежный оклад 50 руб. серебром в год, а 10 его уз­деней — по 5 руб. каждый.29 Судя по денежному жалованью, которое было определено российскими властями местным уз­деням, последние являлись достаточно сильной и влиятельной социальной опорой ваинахских князей и владельцев. Князья Турловы, в отличие от некоторых других ваинахских князей и владельцев, как указывает об этом исследователь Я. 3. Ах­мадов, «не являлись и не считались собственниками земли че­ченских обществ, в которых они правили». Они подчас выпол­няли обязанности местных старшин, права и обязанности ко­торых передавались по наследству. В то же время, как сооб­щают источники, князья Турловы взимали подати (ясак) с подвластных чеченцев, накладывали на них штрафы за не­выполнение решений аульных сходов и получали определен­ную часть от захваченной в набегах добычи. Определенным источником доходов князей Турловых являлась также экс­плуатация холопов.30 Территория княжеских владений Тур­ловых находилась в географически выгодном положении (из­вестно, что через владение Турлова проходил торговый путь из Кабарды в Дагестан) и князья взимали пошлины с проезжих купцов, силой брали дань со стад, пасущихся вблизи их

земель. Князья Турловы имели большие богатства и от скотоводческого хозяйства. Известно, что в результате взима­ния с подвластных чеченцев «продуктовой ренты, ежегодно у князей увеличивалось не менее, чем на 1000 голов рогатого скота». Большие прибыли имели князья Турловы от продажи нефти из имеющихся у них в собственности нефтяных колод­цев. Ежегодно на Кавказской Линии реализовывалось 500 и более бочек нефти со стоимостью по 16 рублей медными день­гами за бочку. Огромные денежные средства имели Турловы и на торговле солью. Известно также, что в 1811 г. соль из Наура отпускалась чеченцам через Магомеда Турлова.31

Изгнанные подвластными чеченцами в 1782 г. из Алдинс — кого общества князья Турловы после этого в официальных документах (письмах и рапортах) Кизлярского коменданта на имя «алдинского народа» более не фигурируют. Согласно ут­верждению исследователя П. Г. Буткова, местные князья Кай — тукови Турлов, изгнанные в 1784 г. из сел. Топли, также ос­новали два селения против Наура: одно село — Верхний Наур; другое — Нижний Наур.32 В 1800 г. владельцами в этих селе­ниях были Магомет и Муса Турловы и двоюродный их брат Алибек Турлов. Население этих сел увеличивалось, сообщают докуметы, как за счет узденей и холопов, так и за счет пе­реселенцев, которые селились на «праве оброка» и выполняли различные работы на участках князей Турловых.33

О характере отношений вайнахских князей и владельцев с русскими властями, на довольствии которых они состояли, можно судить по тем данным, которые подтверждают, на­пример, архивные материалы относительно вступления в Гер — менчукские и Шалинские владельцы в 1747-1749 гг. царского офицера, ротмистра Девлет-Гирея Черкасского (из Ка-бар — ды). Известно, что в, 175.0 г. русскими властями был повышен денежный оклад чеченскому владельцу Девлет-Г ирею Черкасскому с 40 pyj5. до 120 руб. в год «для поощрении оного в верной службе». Кроме того, царская администрация на Кавказе удовлетворила просьбу Девлет-Гирея Черкасского и с 1748 г. разрешила ему свободный пропуск «быков, коров, рыбы…, полотняного товару» из Кизляра в Герменчук. Вместе с тем, подвластным князя Девлет-Гирея людям выдавалось специальное разрешение на свободный проезд для торговых целей в гребенские казачьи городки за печатью самого Девлет — Гирея Черкасского/ 5

Как видно из утверждений исследователя П. Г. Буткова от­носительно привилегий и поощрений, предоставляемых рус­скими властями местным владельцам, последним посылались властями для охраны воинский конвой и для строительства плотники, которые периодически менялись, а также всем им отпускалось денежное жалованье16 и т. д. Наряду с соответ­ствующими привилегиями в то же время русское правитель­ство предъявляло к местным владельцам определенные тре­бования, которые выражались в следующем: местные владель­цы и князья должны были держать подвластный народ в по­виновении, не позволять отдельным горцам нападать на каза­чьи станицы и на проезжих людей на дорогах, а в случае убий­ства или ограблении кого-либо, отыскать ограбленное^ отни­мать и возвращать, а также находить самих виновных и т. д.

Несмотря, однако, на такое обстоятельство и «невзирая на то, что с печатью своих владельцев чеченцы имели всюду сво­бодный проезд и доступ и кроме того, им разрешалось брать соль из русских озер и т. д., — пишет Г. А. Ткачев, — чеченцы плохо исполняли единственное условие своего подданичества и беспрерывно его нарушали».18 Одновременно с вовлечением чеченских обществ в подданство России, Девлет-Гирей Чер­касский обязан был «ведать, какие оные народы и кто вла­дельцы, сколько деревень или владений, а прежде сего, под

г 19

чьим владением были».

Говоря о повинностях и податях, которые должны были нести подвластные чеченцы в пользу Девлет-Гирея Черкасско­го, то они, по-видимому, «не превышали обычных для Чечни повинностей в пользу своего князя — мерка зерна со двора и один баран со стада в год». У князя были участки земли, кото­рые обрабатывались трудом холопов. Личные доходы Девлет — Гирея постоянно росли как за счет эксплуатации личных хо­лопов, которых у него было только в 1758 г. 10 семей, так и за счет сбора налогов с населения своих аулов, а также со сбора пошлин с торговых караванов, проходивших через территорию владения Девлет-Г ирея Черкасского.

В середине 50-х годов XVIII века князь Девлет-Гирей Чер­касский, до этого управлявший чеченскими селами Гермен — чук и Шали, из-за его жестокого обращения с подвластными крестьянами был изгнан местными жителями. После этого с разрешения царских властей на землях, где раньше чеченцы и брагунцы выпасали свой скот, т. е. вблизи Червленного городка, князем Девлет-Гиреем было основано поселение, по-

лучившее впоследствии название Девлетгиреевское. Благо­даря близкому географическому расположению с. Девлетги- реевского к русским крепостям и казачьим станицам, а также всякого рода льготам, предоставляемым князю Черкасскому царскими властями жители села вели оживленную торговлю в Кизляре и в соседних казачьих станицах. Жители села сеяли много проса, которого вывозили на продажу в Кабарду. Они выращивали также виноград, занимались скотоводством и коневодством.22 Кроме того, с. Девлетгиреевское находилось в чрезвычайно выгодном географическом положении по от­ношению ко всей Чечне, Кабарде и Кумыкии, поскольку оно было расположено на территории между представителями российской администрации и различными горскими народами Кавказа. В конце XVIII века в с. Девлетгиреевском насчи­тывалось уже 335 семей, в том числе представители Чермоев — ского тайпа 58 семей, Чармахойского тайпа — 62, Энгелинс — кого тайпа — 40, Зандакского тайпа — 84, Киавского тайпа -36 и Ауховского тайпа — 45.23 Кроме этих тайпов, в с. Девлет­гиреевском проживали в рассматриваемое время представи­тели еще 9 чеченских тайпов: Шуаной, Хара-чой, Энгиной, Кур­чалой, Цонтарой, Чанти, Терлой, Чинахой, Пешхой, из них первые 5 тайпов — из Ичкерии, а остальные — выходцы из Ар­гунского ущелья.24 В 1799 г. сын Девлет-Гирея — Баммат-Ги — рей в 5-6 км восточнее сел. Девлетгиреевского основал аул Баммат-юрт (ныне с. Виноградное). Основу селения составили чеченцы и кумыки, которые вместе с князем Бамматом пе­реселились в XVIII веке на равнину. В основном в с. Баммат — юрте проживали ичкерийские тайпы Цонтарой, Беной, Шир — дой, а также тайпы из других районов — Дышни, Ялхой и Пой.25