О ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЕ КАБАРДИНЦЕВ И БАЛКАРЦЕВ XIII-XVIII веков

Духовная культура народа представляет собой совокупность всей системы его мировоззрения: идеологических представлений, уровень нравственных и правовых норм, норм поведения, системы воспитания и взаимоотношений людей, уровень развития искусства, фольклора, пись­менности, народного творчества, различных религиозных воззрений и ве­рований и связанных с ними обрядов и обычаев, ритуальных игр, танцев, песен, восприятие окружающего мира и мн. др.

Уровень хозяйства, экономики и материальной культуры всегда опре­деляет и влияет на духовную культуру, а все они вместе находятся в тесном взаимодействии. Известно, что уровень духовной культуры в решающей степени зависит от материальных основ культуры. Поскольку духовная культура находится в таком тесном взаимодействии со многими сторо­нами жизни, то изучение ее в большой степени помогает более глубоко­му осмыслению всей истории народа. К сожалению, духовная культура кабардинского и балкарского народов эпохи XIII-XVII вв. до сих пор еще не изучена и не систематизирована. Имеющаяся литература в основном описывает религиозные воззрения, отдельные обычаи и обряды этих на­родов, что никак не может дать полного представления обо всей системе духовной культуры кабардинцев и балкарцев.

Наивно было бы ожидать исчерпывающего освещения этой сложной проблемы и в предлагаемом кратком очерке. Наша задача более скром­на — очертить круг элементов, составляющих духовный мир кабардинцев и балкарцев того времени, и остановить внимание на вопросах, слабо освещенных в нашей литературе.

Основой идеологических представлений является отражение действи­тельности, и прежде всего определенных общественных интересов. В спо­собах и формах этого отражения проявляется уровень психологического, нравственного, этического, а может быть, и этнического развития народа. Среди этих форм и способов отражения действительности немалое ме­сто занимают астрологические представления кабардинцев и балкарцев. Большой интерес заслуживает объяснение ими затмения солнца и луны: будто бы их пожирает некий дракон, воспользовавшись оплошностью их хранителей. Поэтому кабардинцы и балкарцы старались различными шу­мами и стрельбой разбудить стражей и спасти светила.

Не менее интересно объяснение названия Млечного Пути как «След отары», в чем нельзя не видеть отражение их земного скотоводческого уклада хозяйства.

В археологическом материале очень часты находки всевозможных под­весок в виде круга с перекрестием внутри. Этот вид амулетов, по общему признанию исследователей, является наиболее распространенным изобра­жением культа солнца — подателя всех благ и живительного тепла. Именно изображение этого культа чертили на земле балкарцы, становились в его центр и произносили клятву, о чем писал крупнейший ученый-социолог XIX в. М. М. Ковалевский. Безусловно, перед нами в этом этнографическом штрихе проявляется клятва солнцем и небом, распространенная в народе.

Культ солнца и луны у многих народов проявляется с глубокой древно­сти. В Кабардино-Балкарии это наблюдается с эпохи бронзы и отражено в нартском эпосе кабардинцев и балкарцев. Так, премудрая Сатаней — мать нартов — является дочерью солнца и луны, а одна из героинь балкарского эпоса зачала от лучей солнца. По верованиям адыгов, луна помогала им во многих житейских делах. По словам А. Мотрэ, «луна, которую некоторые черкесы обожают и поклоняются, открыла им врагов, и они изрубили на куски такое большое число людей…».

Источником знаний человека всегда является его трудовая деятель­ность и накопленный опыт. С трудовой деятельностью связано и зарож­дение искусства.

Образцы искусства известны в археологических памятниках в виде не­больших скульптур из глины, бронзы, каменных стел. Определенное пред­ставление об этом дают наскальные изображения, например, в верховьях реки Тызыл (приток Кенделена), где нарисованы сцены, скотоводческого и охотничьего быта — всадники, животные, а также ломаные линии, изо­бражающие горный ландшафт. Над этими изображениями нанесен упомя­нутый знак солнца в виде круга с перекрещивающимися лучами (ил. 88).

Большой интерес представляют орнаментальные узоры на войлочных коврах-киизах и арджанах (вид циновки), в которых изобилуют раститель­ные, геометрические узоры, изображения круторогих туров, оленей и пр.

Значительное развитие получили такие практические отрасли знания, как народная медицина, фармакология, ветеринария, токсикология, зале­чивание переломов костей, различных ран, удаление больных зубов и т. п.

Очень большой интерес вызывает кабардинский обряд чапщ, заключа­ющийся в постоянном развлечении больного, чтобы отвлечь его от боли. У балкарцев существовали различные приправы и настои из трав, коре­ньев и плодов для лечебных целей. В этих же целях нередко использова­лись различные бусы — от болезней зубов, горла, глаз, желудка и т. д. При археологических раскопках нередки случаи находок бус неизвестного назначения, обнаруживаемых в одном-двух экземплярах в различных ме­стах погребений. Есть основания полагать, что мы в этих случаях имеем дело с подобного рода бусинами-оберегами, использованными при забо­левании той части тела, где они обнаруживались.

В качестве оберегов использовались и различные амулеты-подвески из зубов и клыков диких животных.

Умение плавить железо, обрабатывать серебряную руду, изготовлять порох и другие горно-рудные навыки способствовали появлению элемен­тарных знаний в области химии.

Многовековая скотоводческая культура этих народов не могла не от­разиться в народном календаре. Многие месяцы года именуются у них определенными видами работ — сенокоса, стрижки, окота овец, отделения молодняка от маток, заготовки мяса впрок и т. п.

В период разложения родового строя и становления военной демо­кратии, с усилением грабительских и оборонительных войн, возникают ге­роические сказания. В эпоху раннего железа у народов Северного Кавказа складывается героический нартский эпос. В своем развитии он конечно же не мог стоять на месте, на одном уровне, а постоянно дополнялся и по­полнялся новыми историческими событиями, именами, отображенными в эпическом преломлении различных сюжетов. Например, в нартских ска­заниях балкарцев нашли отражение прямые аналогии с мировоззрением скифов, древнетюркские легенды о происхождении тюркских народов, гуннская легенда о том, как они открыли для себя неизвестные ранее зем­ли за Азовским морем и др.

На стадии перехода от доклассового общества к раннеклассовому, к которому мы склонны отнести и рассматриваемый период истории ка­бардинского и балкарского народов, начинается выделение профессио­нального умственного труда. Первыми такими профессионалами были сказители, певцы, постановщики театрализованных мифологических ин­сценировок и обрядовых мероприятий. К этой категории, несомненно, от­носятся кабардинские и балкарские сказители и певцы-джегуако, обличи­тельных песен и сатиры которых побаивались даже князья, наделенные неограниченной властью.

Большое место в духовной культуре народов занимали обрядовые игры, связанные с различного рода хозяйственными работами, воспита­нием ловкости и мужества, прошением дождя, хорошего урожая, богатого приплода и т. п.

Апогеем развития культуры общества является создание упорядочен­ной письменности. В этом отношении неоценимыми являются грамоты кабардинских князей XVI-XVIII вв., написанные на арабском и турецком языках. Столь же ценна каменная плита, найденная в 30-х гг. у аула Холам с балкарской надписью арабскими буквами, датируемая 1715 г. Надпись гласит о разделе и закреплении земли, установлении границ участков в присутствии третейских судей-свидетелей из соседней Дигории, Кабарды и Кумыкии (Дагестан). Этот документ свидетельствует о закреплении фео­дальной собственности на землю. В этом отношении его значение трудно переоценить.

Огромным историческим достоянием культуры народов Кабардино — Балкарии является обычай гостеприимства, зафиксированный еще в кон­це XIV в. летописцами Тимура при описании его походов на асов, обитав­ших в окрестностях горы Эльбрус. В 1395 г., после поражения Тохтамыша, один из эмиров Джучиева улуса, Утурку, нашел убежище у правителя асов Пулада, владевшего неприступной крепостью. Тимур обратился с пись­мом к Пуладу с требованием выдать ему Утурку. Но асский предводитель дерзнул ответить отказом самому Тимуру следующим образом: «У меня хо­рошо защищенная крепость и средства для защиты приготовлены; Утурку нашел у меня убежище, и, пока у меня будет душа в теле, я его не выдам и, пока смогу, буду защищать его».

О гостеприимстве черкесов пишет Интериано: «Вообще у них в обычае гостеприимно и с величайшим радушием принимать всякого. Хозяина и гостя они называют конак».

Составным элементом духовной культуры народов являются различ­ные предсказания, гадания и пр. Особо распространен среди балкарцев и кабардинцев обычай гадать на бараньей лопатке о будущем своего ста­да, о предстоящих военных столкновениях, о благополучии общины и т. п. В связи с этим уместно отметить недавнюю уникальную находку пастухов из Верхней Балкарии у перевала Шарыфчик. Речь идет о великолепно вы­полненной литой бронзовой лопатке овцы, которая, вероятно, висела на шее у древнего гадателя-шамана. Эта лопатка найдена вместе с другими бронзовыми предметами знаменитой кобанской культуры и датируется временем не позднее XIV-XII вв. до н. э.

У балкарцев в прошлом бытовал интересный и, вероятно, очень дей­ственный метод наказания человека, уличенного в непристойном по­ступке — воровстве, прелюбодеянии и т. п. Такого человека привязывали к «Камню позора» — Налат-таш. Эти камни представляли собой огромные валуны с просверленными отверстиями, в которые продевали веревку, и ею привязывали человека. Стояли камни, как правило, в самом людном месте селения. Каждый прохожий выражал свое презрение привязанному к ним человеку-преступнику.

Одним из элементов культуры взаимоотношения людей являются и со­циальные институты типа аталычества, левирата и др. Составной частью духовной культуры балкарцев можно считать «собрание старейшин» —

Тёре, во главе с верховным князем — олием. На заседании Тёре решались все важнейшие вопросы войны и мира, экономических и культурных свя­зей с соседними народами.

Большое место в культуре народов Кабарды и Балкарии занимали раз­личные религиозные верования, и прежде всего языческие, зарожденные в глубокой древности. Неумение объяснить явления природы порожда­ет поклонение предметам окружающей среды — камням, деревьям и пр. Смерть человека воспринималась как временное явление, и поэтому в могилу клали вместе с умершим все его оружие, орудия труда, пищу, воду, украшения и т. п. Это древнее представление у кабардинцев и балкарцев бытовало до принятия ислама — начала XVIII в. В захоронениях, как отме­чалось, обнаруживаются сабли, стрелы, ножи, кинжалы, предметы быта — ножницы, иглы, наперстки, кресала, всевозможные украшения — перстни, кольца, серьги и мн. др. Все это говорит о глубокой вере в загробную жизнь в языческих представлениях. С культом предков связаны погребальные обряды и периодические поминки, сопровождавшиеся обильными уго­щениями, жертвоприношениями и т. д.

Один интересный поминальный обычай балкарцев был отмечен в XIX в. Как и у многих тюркских народов, он называется чёк — т. е. «присядь». Суть его в том, что в ночь перед поминками изготовляется деревянное чучело, на него надевают одежду умершего, усаживают его у семейного очага, ста­вят перед ним угощение и просят у него помощи в своих житейских бедах. Поэтому обряд этот и называется чёк — поскольку чучело усаживалось у очага. Под таким же названием этот обычай зафиксирован еще в Орхоно — Енисейских тюркских надписях VIII в.

Языческие верования кабардинцев и балкарцев представлены боль­шим пантеоном отмеченных выше божеств-покровителей различных хо­зяйственных работ. Всем этим божествам приносились жертвы, в честь их устраивались различные обряды, игры. В этой связи интерес представляет верховное божество тюркских народов — Тейри (Тенгри). Еще в I в. через гуннов это божество было известно китайцам как бог «Голубого неба» и отождествлялось с солнцем. По сообщениям древних авторов, этому бо­жеству посвящались огромные деревья-дубы. Так, в V-VII вв. в столице гуннов — Варачане (в Северном Дагестане. — И. М.) был огромный дуб, о котором писали: «Среди множества божеств был Тенгри-хан, чудовищный, громадный герой, бог неба и света. Ему посвящались деревья (дубы), стро­или капища, приносили в жертву коней, кровь которых поливали вокруг деревьев, а голову и кожу вешали на сучья». Древнетюркский и балкар­ский Тейри аналогичен величайшему из греческих богов — Зевсу. Тому и другому посвящались огромные дубы и дубовые рощи, оба были богами неба, грома, молнии и дождя. Аналогии с греческими богами находят по своим функциям и многие адыгские божества, что достаточно отражено в литературе.

Говоря о посвящении деревьев божеству Тейри, нельзя не вспомнить священные деревья балкарцев и карачаевцев. Это прежде всего дикая груша Раубазы в Верхней Балкарии и «Одинокая сосна» в Карачае, ко­торым в прошлом приносили жертвы, просили у них благополучия и счастья. Следует отметить, что в чудодейственную силу дерева верили и предки балкарцев — древние болгары, о чем пишут средневековые авто­ры — Никифор и Феофан.

Большое место в мировоззрении кабардинцев и балкарцев занимали обряды «прошения дождя». С этой целью кабардинцы наряжали лопату, как куклу, и ходили с ней по дворам с песней-просьбой дождя. Этот об­ряд известен под названием Ханца-гуаша, что означает «Княжна-лопата». У балкарцев с этой же целью купали лягушку, раскрывали старые могилы и обращались к своим предкам с просьбой послать дождь для хорошего урожая и пр. Следует отметить, что к купанью лягушки с этой же целью прибегали и чуваши, одни из потомков древних болгар. А у гуннов лягуш­ки, особенно черепахи считались священными, их изображения очень часты на погребальных покрывалах-войлоках, в захоронениях гуннских князей.

Нельзя не отметить различные обряды и игры по поводу первых весен­них полевых работ, сопровождавшиеся обильными жертвоприношениями и пиршеством всей общины или селения. Исследователи XIX в. отмечали у балкарцев большой праздник, посвященный первому выходу в поле. Для этого дня всей общиной откармливали специального быка и в день празд­ника по его поведению угадывали будущий урожай: если он мычит, подняв голову, то урожай ожидается на верхних полях, а если опустит голову, то на нижних… Затем его резали и устраивали всеобщий пир, сопровождав­шийся играми, танцами и песнями. Очень важно, что этот обряд почти бук­вально совпадает с таким же празднеством крымских болгар, описанным этнографами. Подобный обряд заставляет вспомнить эпизод с «огромным быком в 64 обхвата» из балкарских нартских сказаний, вокруг которого ежегодно устраивали различные ритуальные игры, тризны и состязания. Археологический материал свидетельствует о значительной роли хри­стианства в развитии духовной культуры кабардинского и балкарского народов. Эта религия проникала сюда двумя путями — из Византии через Западное Предкавказье и из Грузии по перевалам Центрального Кавказа.

В 1849 г. А. Фиркович, в 1867 г. братья Нарышкины, а позднее и мно­гие другие авторы описали на территории Кабардино-Балкарии множе­ство церквей, камней с изображениями крестов. Археологами обнаруже­но около 14 церквей рассматриваемого времени на нашей территории. «Крытую железом церковь» видел еще в 1772 г. академик Гюльденштедт в Верхнем Чегеме. А в 1743 г. здесь же кизлярский дворянин Алексей Тузов отмечает, что жители хранили в строжайшей тайне «священные книги», оказавшиеся обрывками Евангелия XV в. В 1960 г. на Верхне-Чегемском и Нижне-Джулатском городищах XIII-XIV вв. были обнаружены нательные христианские кресты, а недавно у сел. Лашкута найдены несколько камен­ных стел в виде крестов, возможно, относящихся к X-XII вв.

Христианство отразилось и в народном календаре — в названиях дней недели, месяцев, нашло отражение в работах не раз упоминавшихся путе­шественников. Но все путешественники в один голос говорят, что у этих народов христианство было очень сильно переплетено с языческими ве­рованиями.

По словам Ш. Ногмова, кабардинские фамилии — Шогеновы, Шоген — цуковы — происходят от названий христианских священников-шугуенов. Гильом Рубрук писал, что «черкесы, аланы, асы исповедуют христианство», а Асколи уточнял, что у кабардинцев «есть шугуены, умеющие немного чи­тать по-гречески. Они соблюдают и христианские обычаи — по вторникам, средам и пятницам не едят мясо, соблюдают посты перед праздниками святых апостолов и перед Рождеством Христовым».

К концу XVII — началу XVIII в. можно говорить о проникновении исла­ма. Как и у многих народов Северного Кавказа, первыми его приняли со­циальные верхи. Среди археологического материала об этом может сви­детельствовать исчезновение к этому времени курганного обряда погре­бения у кабардинцев и появление мусульманских архитектурных форм в виде многогранных усыпальниц у балкарцев. О раннем проникновении ислама в города Золотой Орды может свидетельствовать и раскопанная нами на Нижнем Джулате крупнейшая на всем Северном Кавказе мусуль­манская мечеть XIV в., совершенно повторяющая по своим архитектурным деталям мечеть в столице Золотой Орды в городе Сарай-Берке на Волге.

Распространение ислама существенно повлияло на мировоззрение народов Кабарды и Балкарии последующих веков.

[1] Сведения об источниках см. в общем списке литературы, опубликованном в 3-м томе настоящего издания. — Изд.

[2] В скобках отмечены номер и страница источника в библиографии в конце данной работы.

[3] Отец географической науки (63 г. до н. э. — 23 г. н. э.), писал не ранее 18 г. н. э. 90 ■ И. М. МИзИЕВ

[4] Шумеры — древний народ, живший 5 тыс. лет тому назад на юге современного Ирака.

[5] П. Бутков отмечает, что в этом термине он преднамеренно заменил одну бук­ву в первом слоге.