ЭКОНОМИКА И БЫТОВАЯ КУЛЬТУРА

§ 1. Хозяйственные занятия

Преобразование Владикавказа в город по времени совпало с про­мышленным переворотом в России. Активный процесс буржуазного раз­вития затронул и окраины. Экономический подъём в Осетии и рост го­родского населения стали факторами капитализации городской эконо­мики.

Новым горожанам предстояло пройти хозяйственно-культурную адаптацию. Администрация была заинтересована в людях, способных обеспечить развитие городской экономики. При получении статуса го­рожанина предпочтение отдавалось лицам, имевшим навыки производ­ственно-ремесленной деятельности, занимавшимся торговлей или по­средничеством. Будущий горожанин оценивался с точки зрения полез­ности городу. Поэтому главной задачей основной массы мигрантов был поиск своего места в городском хозяйстве. Люди пытались определить­ся в соответствии с традиционными хозяйственными занятиями, навы­ками и традициями, принесенными с мест прежнего обитания. В разви­вавшейся городской экономике стали формироваться национальные “ниши”. Не вместившаяся в них часть переселенцев (в основном вы­ходцев из аграрных районов, традиционные навыки которых не были востребованы городом) осваивала новые отрасли хозяйства, не всегда доходные и престижные.

Ремесло. Основой экономики нового города была ремесленная дея­тельность.

В 30-х годах на одной из улиц Владикавказской крепости (Дворянс­кой) ютились все ремесленники. По описанию современников, они не имели никаких вывесок и “заказчикам приходилось бродить из хаты в хату и спрашивать, у кого можно было бы заказать или приобрести тот или иной предмет”173. Хозяйство крепости развивалось быстрыми тем­пами. Уже в 1852 году на главных улицах повсюду пестрели вывески ремесленников и мастеровых174. Их было 43 человека: каретных масте­ров — 2, столяров — 4, золотых дел мастер — 1, портных — 7, сапожников

— 6, слесарей — 2, кузнецов — 5, часовых дел мастеров — 3, кондитеров — 2, хлебников — II175.

21 февраля 1864 года группа ремесленников через Владикавказский городовой суд подала прошение об открытии “цехового ремесленного управления, на основании узаконений о цеховом обществе, на всем по­печении ремесленников”. К этому времени “вольных ремесленников” в городе было: 20 портных, 6 сапожников, 16 кузнецов, 2 лудильщика, 1 посудник, 1 седельщик, 1 эполетчик, 1 галунщик, 3 серебряка, 2 живо­писца, 2 слесаря, 1 столяр, 1 свечник, 1 стекольщик, 4 часовых дел мас­тера. Городское общественное управление, обращаясь к начальнику об­ласти, просило “в видах общей пользы, а также для увеличения городс­ких доходов, как равно в обеспечении их от подрыва ремесленниками, не знающими своего ремесла, учредить во Владикавказе ремесленную управу с упрощенным ремесленным устройством”. Суть его сводилась к тому, что ремесленники, не подразделяясь на цехи, могли заниматься одновременно несколькими видами ремесла и составлять одно ремес­ленное сословие во главе с управой. В апреле 1865 года на имя Влади­кавказского городского общественного управления поступило предпи­сание начальника области генерала Лорис-Меликова, в котором сооб­щалось о согласии Кавказского наместника учредить ремесленное уп­равление и предписывалось проверить всех мастеровых на предмет вла­дения своим ремеслом, провести выборы старшины и двух его товари­щей сроком на три года, собрать с ремесленников деньги для найма “пись­моводителя” и писаря. В августе 1865 года состоялось официальное уч­реждение Ремесленной управы, ее первым старшиной стал купец Фар — тунатус Верле176. Со временем у нее появились свои традиции. Соглас­но статье 308 XI т. II ч. Устава 1887 года Ремесленный голова должен был носить трость с гербом города. А во Владикавказе он вместо трос­ти носил на груди серебряный знак, на серебряной цепи с изображени­ем герба города и надписью “Владикавказский ремесленный голова”177. Каждый цех имел своего “покровителя” — христианского святого, свои производственные и праздничные традиции. Выходцы из российских губерний принесли во Владикавказ отголоски ремесленной обряднос­ти, характерной для русских феодальных городов178.

К 1876 году во Владикавказе ремесленной деятельностью занима­лись 1504 человека, из которых 759 были мастерами, 613 рабочими и 132 учениками. Ремесленники составляли 15,7% всего мужского насе­ления. Из них хлебников было 77 человек, булочников — 3, пряничников

— 4, кондитеров — 14, мясников — 52, трактирщиков и харчевников — 37, кухмистеров — 29, мельников — 5, колбасников — 6, портных — 142, са­пожников — 75, модисток — 15, эполетчиков — 2, шапочников — 34, перча­точников — 3, печников — 24, каменщиков — 42, столяров — 92, мебельщи­ков — 26, маляров — 12, живописцев — 3, кровельщиков — 12, стекольщи­ков — 12, плотников — 89, бондарей — 16, колесников — 30, пильщиков — 20, каретников — 23, обойщиков — 3, шорников — 3, кузнецов — 41, слеса­рей -11, медников — 5, лудильщиков — 12, извозчиков легковых — 220, грузовых — 77, часовщиков — 18, ювелиров — 8, золотых и серебряных дел — 17, золотошвей и галунщиков — 8, оружейник — 1, горшечников — 5, трубочистов — 7, водовозов — 94, седельщиков — 9, ламповщиков — 2, красильщиков — 4, типографщиков — 18, фотографов — 4, переплетчиков — 4, цирюльников — 5, парикмахеров — 7, коновалов — 2, свечников — З179. Только в 1876 году было выдано 82 свидетельства “на мещанские про­мысли”. Через два года к числу городских ремесленников прибавилось еще 37 трактирщиков и харчевников, 18 типографщиков и 7 трубочис­тов180. Это далеко не полный перечень лиц, занимающихся ремеслом.

Ремесленники во Владикавказе не составляли особого сословного общества, как это было в западных и юго-западных городах России. Они принадлежали к местному мещанскому обществу, подчинялись мещан­скому управлению, несли соответствующие повинности. Но официаль­но они признавались обществом владикавказских ремесленников, про­изводили по раскладке сборы на общественные нужды, имели общую недвижимую собственность, содержали два начальных училища — муж­ское и женское, участвовали по представительству в городских сослов­ных учреждениях181, то есть действовали как сословное городское об­щество.

В хозяйственной деятельности горожан четко прослеживалась эт­ническая специфика.

Среди евреев было много ремесленников — портных, часовых дел мастеров, ювелиров, сапожников, столяров, шапочников. Были также жестянщики, переплетчики, веревочники, чемоданщики. Большим спро­сом пользовался труд эполетчиков, к их услугам прибегали военные. Среди портных славились мастер Соболевский, известный фуражечник Брик. Ювелиры Шихман, Ладыженский и другие имели свои магазины. Горожанам были хорошо известны имена часовых мастеров — Кранцен — блюма и Тененбаума. По данным городской Ремесленной управы среди евреев было 35 портных, 8 часовых мастеров, 3 ювелира, 14 сапожни­ков, 4 столяра, 15 шапочников182. А по материалам Первой всеобщей переписи населения ювелирным делом, живописью и приготовлениям предметов роскоши и культа занималось 76 горожан-евреев183.

В городе был армянский ремесленный квартал, где можно было за­казать все предметы традиционного горского костюма. “Тут все так на­зываемые азиатские вещи — бурки, седла, башлыки, папахи, чувяки, но­говицы, саквы, ачкура, кинжалы и прочее”, — отмечал современник184.

В этом квартале было много Серебряков, оружейников, гончаров. В 1897 году во Владикавказе 89 армян были заняты ювелирным делом и изготовлением предметов культа и роскоши, 16 — приготовлением одеж­ды185. В начале XX века в городе была хорошо известна торговая фирма “Коджоянц”, где объединились армяне — ювелиры, граверы и чеканщи­ки, изделия которых пользовались широким спросом в городе и за его пределами. Армяне-мужчины занимались традиционной выпечкой хле­ба, лаваша.

Одним из традиционных ремесел было корзиноплетение. При ар­мянском обществе была создана корзиночная мастерская, в которой из­готавливали гнутую мебель, пользовавшуюся популярностью. К этой деятельности подключилось ремесленное училище графа Лорис-Мели — кова, имевшее столярно-ткацкую и слесарно-кузнечную мастерские. Попечитель Кавказского учебного округа, посетив училище, решил орга­низовать выпуск такой мебели во всех промышленных училищах окру­га и просил выслать для этой цели образцы186. Армяне заботились о пе­редаче традиционных ремесел молодому поколению. С этой задачей ус­пешно справлялось ремесленное училище и армянское общество. Оно арендовало землю под ивовую плантацию для получения сырья для своей продукции. Лорис-Меликовское училище часто устраивало выставки ученических работ, где были представлены образцы гнутой мебели, от­личающиеся изяществом и прочностью, железные письменные прибо­ры, пресс-папье в виде наковален, гирек, азиатские арбы из горного хру­сталя, модели паровых машин, а также предметы кузнечного ремесла187.

Армяне-беженцы тоже сумели занять свою нишу в городской эконо­мике. Они арендовали места у городской управы, чтобы заниматься по­чинкой и чисткой обуви. Так поступали группы беженцев из Карской области188.

Персы были мастерами по изготовлению кирпича, кладки стен, шту­катурами. Собственные кирпичные заводы имели русско-подданные пер­сы Молла Рахимов, Муштаба Исмайлов, Исмаил Ибрагимов и др. На этих заводах работали в основном персы. Другой “персидской” нишей в городском хозяйстве был базар, где они имели свои чайные и харчев­ни, а также служили сторожами. Долгие годы за работу сторожей-пер — сов нес ответственность Шеримбеков — “арендатор базарных карауль­щиков”189. Персы были известны в городе и как водовозы. Они работали “терщиками” и цирюльниками не только в персидской бане “Восток”, но и в других городских банях190. Во Владикавказе действовал персидс­кий ковровый цех, где женщины ткали ковры. Продавали их в магазине Симонова. Среди персов были и портные. Известная предприниматель­ница Нисса Ханум имела каретный двор, конюшню, право на почтовые перевозки Владикавказ-Тифлис191.

В 1897 году 49 персов было занято обработкой металлов, 37 — про­изводством напитков и “бродильных веществ”, 48 — ювелирным про­мыслом, 23 — приготовлением одежды, 48 — извозом192. Собственную пекарню имел Наги Алескеров.

Среди персов было немало “башмачников”, а горожане Али Фейзу — лаев и Ага Гасанов имели собственные сапожные193.

Городские грузины занимались выпечкой хлеба, лаваша, йзготовле — нием вина. Обработкой дерева было занято в 1897 году 19 человек, об­работкой металла — 9, керамическим производством — 18 человек. В грузинской профессиональной школе было два отделения: “белошвей­ные и изящные рукоделия” и “мастерская дамских нарядов”, где шили национальную грузинскую и европейскую одежду. К концу века изго­товлением одежды занималось 16 человек, строительными и ремонт­ными делами было занято — 75 человек, извозным промыслом — 31 че­ловек194.

Греки занимались во Владикавказе строительством домов, соборов, церквей, устройством улиц, тротуаров, площадей, бульваров. Они воз­двигали мосты, берегоукрепительные сооружения и другие объекты.

В марте 1862 года турецко-подданные греки братья Федор и Ермо — лай Есифандовы заключили с городскими властями договор на строи­тельство тротуаров на Александровском проспекте. Они вместе с армя­нами, персами, грузинами, осетинами и русскими строили здание Рус­ского театра, гостиницы “Империал”, городского клуба (“Дом офице­ров”). В мае 1876 года городская дума Владикавказа заключила контракт с турецко-подданным греком Константином Панаиотиди на мощение улиц. Он же по поручению городской управы строил каменный мост по улице Краснорядской (современной площади Штыба).

В 1881 году городские власти поручили греческим мастерам мос­тить улицу Московскую (современная Кирова), построить водосточные лотки, каменные спуски к реке. Греки приняли активное участие в стро­ительстве первого водопровода в 1881 году. А в феврале 1900 года Вла­дикавказская городская управа заключила с греческими мастерами, а именно, с концессионером Е. С. Скамаранги договор на устройство в городе электрического трамвая и освещения.

Среди греков были и мастера по изготовлению одежды (в 1897 году их было 36 человек)195.

Русские считались лучшими печниками, плотниками, столярами, кровельщиками, пильщиками. Обработкой дерева занималось 280 че­ловек, обработкой металлов — 263 человека, изготовлением одежды — 694 человека, строительными работами — 876 человек, извозом — 598196.

Немцев-ремесленников было немного, среди них — портные, масте­ра по традиционному литью свечей из сала. По данным переписи насе­ления 1897 года изготовлением одежды занималось 7 человек, ювелир­ным делом — 18197.

Особую группу ремесленников составляли “мусульмане-серебряки

и золотых дел мастера”. Они изготавливали разнообразные женские ук­рашения, предметы быта. Дагестанцы-лезгины (по источникам — тата­ры) занимались позолотой вещей сплавом, похожим на серебро. Обра­ботка металлов к концу XIX века было основным занятием для 45 лез­гин и 11 кумыков. Их изделия продавались во многих магазинах города. Татары шили сбрую, выделывали седла, занимались извозом (23 чело­века в 1894 году)198.

Некоторые ремесла долгое время сохраняли этническую специфи­ку, но цеха становились многонациональными. Это прослеживается по спискам цеховых старшин, их товарищей и гласных. В 1887 году золо­тосеребряный цех возглавлял азербайджанец Арон-Мусса-оглы, това­рищами были еврей Сальман и армянин Аванесов, гласными — татары. Шапочным цехом руководил русский М. Ковальский, товарищами были осетин Кумсиев, грузин Кайшаури, гласным — татарин Наримов. В хле­бопекарном цехе старшиной был грузин Спиридон Сирткладзе, товари­щами его были грек Макридис, азербайджанец Кешишь-оглы, гласны­ми — осетин Алексей Басиев и русский Николай Кузьмин. В сапожном цехе старшиной был русский — Колодзев, товарищами — еврей Мосике — вич и азербайджанец Ахмед Сафар-оглы. Парикмахерским цехом руко­водил армянин Артемов, товарищами были два грузина, портными ру­ководил старшина-русский, товарищами были русский и армянин, глас­ными — армянин и еврей. Кузнечный, каретный и кровельно-малярный цеха возглавляли русские, а мастерами были горожане других нацио­нальностей199.

Моноэтничность пытались сохранять дагестанские, армянские, ев­рейские ремесленные объединения. Но этому стали препятствовать пра­вительственные постановления: согласно ст. 58 Ремесленного Устава старшина вновь создаваемого цеха должен был исповедовать христиан­скую веру. Например, в 1878 году мастера золотых, серебряных и часо­вых дел и золотошвеи были причислены к кузнечному цеху, что не соот­ветствовало их хозяйственному профилю и желаниям. Все они были евреями: 5 человек — золотых дел мастера, 8 — часовщики, 4 — серебря — ки. Чтобы иметь свой цех, они вынуждены были пригласить двух масте­ров-русских и одного из них назначить старшиной200.

В 1904 году во Владикавказе было уже 715 ремесленных заведений. В них работало 715 мастеров, 556 подмастерьев, 314 учеников. Среди ремесленных занятий самым крупным было сапожное дело, насчиты­вавшее 139 заведений. Портняжное ремесло было сосредоточено в 32 мастерских, кузнечное — в 68, золотых и серебряных дел — в 61, маляр­ных — в 57, столярных — в 50, колесных — в 37, шапочных — в 26, слесар­ных — в 17, седельных — в 16, часовых дел — в 13, каретных и шорных — в 11, жестяных, переплетных, галунных, шляпных и других — от одного до десяти каждого вида201. В городе были и мастера, занимающиеся инди-

5 Заказ № 1611 65 видуально различными ремеслами, в том числе такими как изготовление вощины, ульев, пчеловодных принадлежностей, роспись потолков и стен, никелировка медных, железных, стальных и чугунных вещей202.

Процессы урбанизации и капиталистического развития предопре­деляли отход от традиционных хозяйственных занятий и приобщение к городской экономике.

Развивающееся коммунальное хозяйство обеспечивало массу рабо­чих мест. Большинство улиц города в 70-х годах XIX века освещалось уже не фатогеном, как прежде, а керосиновыми или керосинокалильны­ми фонарями, которые нуждались в периодическом ремонте. В связи с созданием в 1883 году водопроводной сети появились рабочие, обслу­живающие водостоки и водопроводы.

Немало горожан было занято в системе городского транспорта. Со­временники отмечали сохранность его этнической специфики: “Извоз — чий фаэтон лежащих рессорах перегоняет скрипучую арбу, запряжен­ную парой буйволов, а вслед за ней едет русский троечный извозчик; слышно глухое позвякивание колокольчиков (биль),- это тянется беско­нечный караван верблюдов, привязанных друг за дружкой”203. Реклам­ные страницы местных газет часто упоминали такие виды транспорта как фаэтоны, коляски, линейные пролетки, дрогги рессорные. В 90-х годах XIX века появился “городской” фаэтон — “легкий, низкого хода”. Сохранилось описание одного из бытовавших видов транспорта: “каре­та с очень длинным сиденьем около кучера спереди и сиденьем сзади, запряженная четырьмя лошадьми в дышло и двумя спереди”204. В горо­де работали мастерские по ремонту экипажей, а позднее и автомобилей, а также заведения, в которых можно было арендовать экипажи. Были востребованы держатели экипажей, мастера по их изготовлению и ре­монту, извозчики.

В 1904 году во Владикавказе появился трамвай. Это событие широ­ко освещалось в прессе: “6 августа 1904 года при огромном стечении горожан, под перезвон церковных колоколов, первый трамвай вышел из депо, пересек выстроенный для него мост и двинулся по маршруту”. По описанию современников, первый трамвай представлял собой полуотк­рытый вагончик с рекламным щитом “Зингер” на вогнутой крыше205. Одним из первых водителей трамвая был осетин Кибл Абаев.

Приобщению к новым хозяйственным занятиям способствовала си­стема профессионального образования, в частности, ремесленные учи­лища. Например, в Лорис-Меликовском училище осетины получали про­фессии слесарей, токарей, столяров, кузнецов. Некоторые из них на­правлялись на учебу в Московское железнодорожное училище206. К 1897 году на железной дороге работало 64 осетина207.

Важное место в городской инфраструктуре занимал извозный про­мысел. По данным Первой всеобщей переписи населения в 1897 году извозом занималось 598 русских горожан, 12 украинцев, 15 поляков, 31 грузин, 23 татарина208. По этим сведениям извозом занимался только один осетин. Но из других источников известно, что еще в 1830-х годах во Владикавказской крепости “множество осетинцев” предлагало про­езжим найм лошадей до завала, до Тифлиса и других мест. Этим ямщи­кам купечество поручало перевозить товары через Дарьяльское ущелье в Грузию209. Местная пресса отмечала, что при перевозке осетинами то­вары не портились и не пропадали210. Осетины развозили кирпич и че­репицу с заводов в различные части города.

В городе проходило становление системы бытового обслуживания, которая предоставляла горожанам довольно широкий выбор хозяйствен­ных занятий. Росло число бань, самые крупные из них — персидская, баня “Восток”, баня Басиевых по улице Евдокимовской, бани Дейкар — ханова, Иванова, Андреева. Андреевская баня считалась одной из луч­ших в городе. По описанию современников в предбанниках были мяг­кие диваны, на полах — ковры, на стенах — зеркала; ванны были цинко­вые, с термометрами и паровым отоплением. При банях открывались прачечные с машинной и ручной стиркой211. Масса горожан занималась в системе бытового обслуживания частной деятельностью в качестве прислуги, поденщиков и т. д. К 1897 году их численность достигала 2421 человек среди русских горожан, 84 —среди украинцев, 117 — среди по­ляков, 21 — среди немцев, 69 — среди армян, 78 — среди осетин, 211 — среди грузин, 15 — среди евреев, 5 — среди персов, 39 — среди татар, 59 — среди чеченцев212.

В городе развивалась культурно-информационная система, включав­шая почту, телеграф, телефон.

Своеобразная почтовая служба существовала во Владикавказской крепости в 30-х годах XIX века. Она доставляла в крепость служебные пакеты, частные письма, газеты и журналы. Во время Кавказской вой­ны связь крепости с Моздоком поддерживалась “оказиями”. Два раза в неделю отряд пехоты с пушками и “значительным количеством каза­ков” сопровождал правительственную почту213. Во второй половине XIX века почта в России стала средством распространения в провинции га­зет, журналов. Она облегчала коммерческие сделки, упрощала процесс пересылки денег, оформление кредитных операций.

В XIX веке появились новые средства информационной системы — электромагнитный телеграф и телефон. Первая телеграфная линия для общего пользования начала действовать между Москвой и Петербургом в начале 50-х годов. В пореформенное время выросла протяженность телеграфных линий. Во Владикавказе телеграф был установлен инже­нером К. А. Андреевым. Это была международная телеграфная станция третьего разряда с 5-ю круглосуточно работающими аппаратами. В 1876 году общее число телеграмм на этой станции было 90906, а годовой сбор за передачу денег составил 16510рублей41 копейку214. К 1884 году Владикавказ имел телеграфную связь с Дарьялом, Чир-Юртом, Моздо­ком, Ростовом. В городе действовало почтово-телеграфное управление.

В последние десятилетия XIX века в России появился и получил распространение телефон. В 80-х годах он уже был в губернских и не­которых уездных городах, а к концу XIX века — в 67 российских горо­дах. Во Владикавказе телефонная сеть была открыта 1 ноября 1897 года. Тогда было установлено 55 аппаратов: 4 служебных, 47 городских, 2 промежуточных и 2 загородных215. Позднее появился коммутатор.

Обслуживанием объектов культурно-информационной системы в основном занимались выходцы из городского мещанства, к концу XIX века их было 147 человек, из них 124 — русских, 11 поляков, 5 украин­цев, 2 армянина, 2 еврея, 1 грек, 1 осетин216.

Промышленность. В пореформенное время стала развиваться го­родская промышленность. Первые фабрики и заводы были мелкими предприятиями ремесленного типа, все работы на них производились вручную. В 1852 году в крепости был лишь один пивоваренный завод, два мыловаренных, два свечных, три кожевенных217. В 1871 году появи­лось 4 табачные фабрики, 2 водочных и канатно-прядильный завод218. Экономист Юдин отмечал, что Владикавказ, несмотря на свою юность, “обзаводился необходимыми в настоящее время фабриками и завода­ми”, в числе которых называл винокуренно-пивоваренный и кожевен­ный заводы Карганова, маслобойный завод Федорова, канатно-веревоч — ный завод Максимовой с сыновьями, хлопчатобумажные фабрики Пет­рова и Каврелина, воскопробойный и медоспускательный завод Токаре­ва, воскобелительный и свечный заводы Алехина, мыльно-свечный за­вод Егунова, водочный завод Шаура, 80 кирпично-черепичных заводов, на которых было занято до 1200 рабочих и служащих219. В 1874 году в городе было 194 промышленных предприятия: 11 — салотопенных, 3 ско­тобойных, 2 — вытапливающих воск, 10 свечных, 4 мыловаренных, 6 кожевенных, 2 выделывающих овчину, 64 кирпичных, 37 черепичных, 3 канатных, 3 пивомедоваренных, 2 известковых, 12 горшечных, 5 во­дочных, 2 табачных, 4 маслобойных и 5 хлопчатобумажных220. В 1875 году появилось еще 7 скотобойных предприятий и 7 оптовых складов вина и спирта221. В 1876 году количество промышленных предприятий сократилось до 145, стало меньше кирпичных и черепичных заводов (на 12 и 9 соответственно), что связано с возникновением процесса ук­рупнения предприятий. Вместе с тем увеличилось количество известко­вых заводов, появились новые фабрики222. К 1883 году было построено еще 2 уксусных завода, 2 красильных, 2 лесопильных, 3 завода мине­ральных вод, 2 конфетных и 1 чугунно-литейный223. К 1912 году были основаны 2 кукурузно-паточных завода224.

В 80-х годах продолжался процесс укрупнения промышленности, вытеснение мелких предприятий более крупными, такими как машин­ный завод барона Штейнгеля, сахарный завод Прохаско и другие. Мел­кие предприятия не выдерживали конкуренции. Создавались предприя­тия на паевых началах. Представители армянской общины города Кар — ганов, Кетхудов и Таиров создали Святотроицкий винокуренный завод. Это крупное комплексное предприятие состояло из пивоварни, мельни­цы, кузницы, слесарни, мастерской по выпуску медных винокуренных аппаратов, солодовни, скотобойни и кожевенного завода. Годовой до­ход его составлял 140 тысяч рублей225. Крупным предприятием была та­бачная фабрика Вахтангова с годовым оборотом в 1.300 тысяч рублей226. Остальные предприятия были небольшими.

Большая часть предприятий принадлежала русским, армянам, евре­ям. К числу значительных предприятий города относились кирпичные и черепичные заводы армян — С. Киракозова, X. Петросова, Г. Симоно­ва, А. Паргесова, О. Давидова, пивоваренный завод И. Тертерова, муко­мольная фабрика Ф. Ходякова, фабрика папиросных гильз X. Лисицева. Владельцами многих кирпичных заводов были персы. Осетины А. и X. Гутиевы и К. Тхостов строили кирпичный завод с гофмановскими печа­ми227. Армянин Б. С. Вахтангов, купец второй гильдии был владельцем табачной фабрики, Отиев — пивоваренного завода. Ж. Казаров — конди­терской фабрики. Евреи Резаковы имели в городе консервный завод (на перекрестке улиц Маркова и Джанаева). Осетин Хасиев — кондитерс­кую фабрику, азербайджанец Исмаил Алиев — кондитерскую и конфет­ную фабрику “Хуршид”, у греков было 9 пекарен228. В 1916 году греки Карагеоргопуло и Маруфов основали “Известково-промышленное то­варищество “Редант”, построили гофмановские печи229. Грекам П. Чи — хатарову и М. Станулису принадлежали известковые заводы в Балте.

В фабрично-заводской промышленности города одно из важных мест занимали мельницы: из 1.300 тысяч рублей общей производительности местных фабрик и заводов на мельницы приходилось 780 тысяч руб­лей230. Владельцем крупнейшей вальцовой мельницы был Я. О. Ходя- ков. К 1896 году насчитывалось 14 мельниц, их владельцами были азер­байджанцы братья Мурадовы — выходцы из Карабаха, осетин Павел Бай — матов, греки К. и Н. Лазаревы (Лазариди)231.

Многие горожане к концу XIX века были заняты в обрабатывающей промышленности. Обработкой растительной и животной продукции за­нимались 145 русских горожан, 7 украинцев, 6 поляков, 6 армян, 10 осе­тин, 60 грузин. В табачном производстве было задействовано 27 рус­ских, 15 евреев и др., в полиграфическом производстве — 82 русских, 14 евреев, 3 поляка и др. Значительная часть горожан имела занятия, свя­занные с железной дорогой, среди них — 187 русских, 19 украинцев, 45 поляков, 48 персов, 64 осетина, 4 грузина и др.

Особое место в городской экономике занимал гостиничный бизнес. Одна из первых гостиниц “Нью-Йорк” была открыта в 1875 году Архи — еписковым, который арендовал для нее часть первого в городе трехэ­тажного здания. Владельцем его был некто В. Л. Чеглак. Позднее гости­ницей стал управлять горожанин Мекеладзе232. В 1879 году была откры­та старейшая в городе гостиница “Гранд-Отель” на Александровском проспекте. Владельцем здания был горожанин Попков, а арендатором — Г. Г. Бурдули. На первом этаже располагались администрация гостини­цы и ресторан, на 2-ом — гостиничные номера. Позднее было основано еще 2 филиала “Гранд-Отель” на другой стороне Александровского про­спекта и в Казбеги.

Арендой гостиниц занималось немало грузин. В 1882 году была от­крыта гостиница “Европа”. Здание (на углу проспекта Мира и улицы Куйбышева) построил известный в городе предприниматель Е. С. Зипа- лов, а арендовал под гостиницу З. Н. Кереселидзе. В начале 1880-х го­дов была основана гостиница “Бристоль”. Здание было построено по инициативе Общественного (Дворянского) собрания Владикавказа для проведения различных культурных мероприятий, а со временем часть его была арендована под гостиницу И. И. Борисовым. “Бристоль” отли­чалась от других городских гостиниц наличием ночного кафешантана с кордебалетом — редкого по тем временам развлечения.

В 1880-х годах была построена гостиница “Париж” (угол проспекта Мира и улицы Горького) на средства горожанина Аликперта Амир-Али — ева. Христофор Андреев был владельцем гостиницы “Коммерческая”, где при номерах имелись ванны с горячей и холодной водой, буфеты, различные развлечения. Отель “Империал”, которым в разное время владели В. И. Римкевич и П. Е. Марандов, славился роскошным ресто­раном с европейской и кавказской кухней233. Гостиницей “Центральной” владел осетин Цораев, “Купеческой” — грек Михайлов, “Европейской” — грек Попандопуло, “Малороссией” — армянин И. Аракелов, гостиницей “Кавказ” — армянин Ж. Казаров, меблированными комнатами “Эльбрус” — армянин Г. Тер-Антонианц234. Многие горожане были заняты в гости­ничном бизнесе, где требовались горничные, швейцары, курьеры, элек­трики, слесари и т. д. К 1897 году в гостиницах, меблированных комна­тах, трактирах и клубах работало около 270 человек, среди них 145 рус­ских, 82 армянина, 22 грузина235.

Торговля. Еще в 1811 году, описывая население крепости, современ­ники отмечали наличие в ней нескольких “мелочных торговцев”236. В 1826 году жители крепости вынуждены были довольствоваться одним духаном, “где со сбытом вина и водки продавались товары самой пер­вой потребности”237. По заметкам бытоописателей, в 1834 году появи­лись лавки с товаром первой необходимости и даже предметами роско­ши238. В крепости действовал базар, где совершались основные торго­вые сделки. В 1851 году торговали 9 купцов 2-ой гильдии и 30 купцов 3- ей гильдии, было уже много “средней руки торговцев, которым принад­лежало 125 торговых лавок”239.

Путешественников удивляла смесь европейских и восточных эле­ментов жизнеобеспечивающей культуры. Е. Вердеревский, будучи во Владикавказе, писал: “В одном из лучших духанов нашел я следующую выставку местной коммерции: рыбу, ремни, купорос, бурки, финики, папахи, гвозди, горчицу и… шампанское. По этому образчику можете судить об изяществе капкайских магазинов”240. В 1852 году в крепости было уже 56 купцов 2-й гильдии241.

Владикавказская крепость была основной базой торговли с Закав­казьем и странами Ближнего Востока. В течение XIX века, в связи с периодически обострявшейся военно-политической ситуацией через Владикавказ по Военно-грузинской дороге, стягивались войска к гра­нице с Турцией. Прохождение войск через крепость требовало большо­го количества фуража, провианта и перевязочных средств — все это по­ставлялось для нужд армии местным населением. Возросшие доходы от военных подрядов и от перевозки товаров из России в Грузию спо­собствовали развитию экономики крепости242. Наместник Кавказский в своем отношении к председателю Кавказского комитета о преобразова­нии крепости в город указывал: “По мере успехов нашего оружия в кре­пости Владикавказ начала быстро развиваться торговля, привлекшая туда как из Закавказского края, так и из внутренних губерний России разно­го звания промышленных людей. Находя для себя выгоды свободной торговли, они стали в крепости оседлостью, строя там дома, лавки, за­воды и другие промышленные заведения”243. В 1850-х годах предмета­ми торговли были бумажные и шелковые ткани, сукно, металлические изделия, галантерея, сахар, чай, кофе, заграничные напитки. За исклю­чением табака, фруктов и кахетинских вин, привозимых из Тифлиса, остальные товары закупались на Нижегородской ярмарке, доставлялись во Владикавказ и оттуда сбывались в ближайшие укрепления. В 1859 году оборотный капитал крепости доходил до 800 тысяч рублей сереб­ром. Из 76 торговцев только 18 человек были русскими, остальные — армяне и грузины244. Жители крепости занимались торговлей “всех ро­дов”, особенно подрядами на перевозку в Грузию и Россию товаров.

Исследователи отмечают оживление коммерческой деятельности во всех городах Северного Кавказа к середине XIX века245. Это явление отмечали и современники: “Кто посещает Кавказ — с приездом в Став­рополь, Пятигорск, Кисловодск, Владикавказ, Грозную и пр. — видит города, оживленные торговлей и русской жизнью”246. В середине 1860-х годов внутренняя торговля велась в 150 лавках, 20 магазинах, на база­рах и ярмарках. “Положение” о городе Владикавказе предоставляло льго­ты лицам, вступившим в купеческое сословие, что обусловило рост их численности. На 1 января 1864 года в городе проживало 570 купцов 1 и 2 гильдии247.

В июле 1872 года был утвержден Устав акционерного общества Ро — стово-Владикавказской железной дороги, а в августе 1875 года было от­крыто движение первых поездов, соединившее Владикавказ с другими городами Северного Кавказа и России, а позднее — с портами Черного и Каспийского морей. Город превратился из военной базы в пункт ожив­ленной торговли России с Кавказом и Закавказьем. Количество завози­мых в него товаров достигало 3 миллионов пудов248. Владикавказ был проводником привозных продуктов, этим объясняется обилие в нем раз­нородных торговых заведений, значительно превышающих спрос мест­ного городского населения. В 1876 году здесь было 414 частных лавок, а всех торговых заведений — 627, из них магазинов и лавок с бакалейны­ми товарами — 38, лавок с мелочным товаром — 69, мясных лавок — 11, рыбных — 9, пекарных заведений — 64, фруктовых погребов и лавок — 6, магазинов и лавок с мануфактурными товарами — 31, с галантерейными

— 7, с железными и чугунными — 9, с кожевенными — 6, с посудой и стеклом — 3, с золотыми и серебряными товарами — 9, с карманными и настенными часами — 8, с готовой одеждой — 2, модных магазинов — 3, магазинов обуви — 4, магазин швейных машин — 1, табачных лавок — 10, мучных — 4, чайных магазинов — 1, магазинов сукон — 2, лавок с персид­скими и азиатскими товарами — 15, аптек и аптечных лавок — 2, мебель­ных магазинов — 3, оптический — 1, горшечных лавок — 7, лавок с извес­тью — 2, типографий — 2, литография — 1, фотографий — 3, оптовых скла­дов спирта — 8, ренсковых погребов — 40, погребов закавказских вин — 34, питейных заведений — 79, пивных лавок — 8, лимонадных заведений

— 4, трактирных заведений — 33, 3 харчевни, 15 постоялых дворов, 10 гостиниц, 7 съестных лавок, 10 квасных столов, 8 колбасных заведений, 4 кондитерских, 3 буфета, 10 бань, 3 транспортные конторы, 5 страхо­вых агентств, контора дилижансов и почтовая станция249.

Городское купечество было организовано в три общества — армянс­кое, грузинское и русское. Но не менее важные позиции в торговле за­нимали евреи и персы. С. И. Ковалевский писал о евреях: “Главное заня­тие — торговля. Одни торгуют на базаре, другие в разность. Последние обычно полезны женщинам, постоянно сидящим дома. Евреи и еврейки ничего не оставляют без внимания. Еврейки разносят по домам нюха­тельный табак и прочую мелочь. Между ними, как всегда, много рос­товщиков. Они дают деньги под большие проценты, — сверх того, сколь­ко еще приберут у должника кур, пшеницы, фруктов”250. По данным пер­вой всеобщей переписи населения по Терской области 37,7% евреев было занято торговлей. Во Владикавказе они имели магазины, в том числе крупные ювелирные.

Армяне и персы, составляли 7,85% всего городского населения, “в преобладающем числе держали в своих руках торговлю”251. Еще в кре­пости, в 1840-х годах армянские купцы торговали “красным и бака­лейным товаром”. В 1877 году в городе было 15 магазинов и лавок с “персидским и азиатским” товаром252. Современники отмечали, что пер­сы занимались торговлей в самых разных видах, от продажи фруктов и зелени на базаре, до больших магазинов на лучших улицах города. Один из первых магазинов по продаже персидских ковров распола­гался в конце 1880-х годов в центре города (улица Куйбышева, 6). Круп­нейший магазин находился в “Персидском доме”, здание которого было построено на той же улице в 1909 году, по проекту архитектора Гроз — мани. Персы привозили ткани, ковры, пряности, сухофрукты. Они имели и бакалейные магазины в центре города. Очевидно, персы были главными поставщиками сахара: когда наступали мусульманские праз­дники и закрывались магазины, местные газеты именно этим обстоя­тельством объясняли отсутствие в городе сахара, а городская управа просила персов — владельцев бакалейных магазинов, заблаговремен­но предупреждать горожан о режиме своей работы через местную прес­су253. Персы изготавливали и продавали национальные кондитерские изделия. “На многих улицах города можно ежедневно видеть как пер­сияне-торговцы на подставных столиках продают разные сласти до­машней фабрикации, окрашенные во всевозможные цвета”254. Эта про­дукция пользовалась особым спросом у городской детворы, а взрос­лые горожане высказывали озабоченность качеством персидских кон­дитерских изделий. Персов-торговцев часто упрекали и в низком ка­честве фруктов. Они владели чайными и харчевнями в оживленных местах города. Собственные торговые лавки имели русско-подданные персы Салах Захарбеков, Рустам Ахмедов, Гаджи Асанов, Коджи Алес­керов, братья Бабабековы, Даргахов и др255.

Грузины держали винные лавки, предлагая горожанам кахетинские вина, фрукты, продукты сельского хозяйства. Они были владельцами многочисленных духанов.

Определенную нишу в торговле занимали греки. Им принадлежало 28 торговых лавок, торговавших хлебом и кондитерско-булочными из­делиями, 4 лавки, торговавшие мукой и зерном, 2 табачные, 9 бакалей­ных. Были торговые заведения со смешанным товаром, а также лавки, продававшие известь. В разное время к купцам 2 гильдии были причис­лены 9 человек256.

Осетины также вовлекались в городскую торговлю. Еще в 1858 году, когда в крепости было только 84 торговца, двое из них были осетинами — Каспулат Кусов и Дмитрий Базров257. Крупным купцом был Федор Баев, торговавший рогатым скотом и имевший многочисленные табуны ло­шадей. Осетины продавали вещи из домашнего сукна, бурки, овечью шерсть, мед, кожу, меха, бычьи и турьи рога, продукты сельского хозяй­ства — домашнюю птицу, сыр, яйца.

Часть города (современные улицы Джанаева, Маркова, Гостиева, Куйбышева) была занята торговыми рядами, лавками, духанами, пекар­нями, создававшими атмосферу восточного базара258.

Росло число частных торговых лавок. Городская управа сдавала в аренду будки для торговли в городском саду, на Александровском про­спекте, на Московском бульваре, требуя при этом соблюдать порядок: “никаких выносных столиков, подставок, чтобы не стеснять движения публики на бульварах”259. К началу XX века появились магазины на го­родских слободках. На Осетинской слободке были открыты бакалей­ные и мясные магазины Борисом Ногаевым, Григорием Симоновым, Захаром Отиевым, Аделаидой Шимкевич. В целом, число торгующих заведений во Владикавказе увеличилось с 223 в 1894 году до 1131 в 1910 году260. В 1915-16 годах горуправа выдала массу разрешений на открытие столовых и кафе.

Особое место в городской жизнедеятельности занимала ярмарка. В середине 1870-х годов действовало две ярмарки — Константиновская с 20 мая по 28 мая и Михайловская с 8 по 14 ноября. Дважды в год горцы привозили в город сукно, кожевенные изделия, головные уборы, чувя­ки, ноговицы, бурки. Из Моздока и казачьих станиц везли на продажу муку, мед, виноград, арбузы, дыни, фрукты, овощи, домашнюю птицу. Ногайцы торговали мелким скотом и лошадьми. Ярмарка была актив­ной зоной межэтнического общения. “Тут толпятся казаки, в черкесках и папахах; оборванные и грязные татары; бойкие великорусские кула­ки; красивые кабардинцы, в бурках, верхом на прекрасных лошадях; в кое-как сколоченных лавчонках, образующих так называемые ряды, продаются чай, сахар, мыло, свечи, бумажные московские материи и тульские железные вещи; великорусские кулаки обделывают приезжих с гор, выманивая привезенные ими звериные шкуры на свои товары; на площади стоят воза с яблоками; продаются деготь, сено, волы и про­чее”,-так описывал владикавказскую ярмарку путешествующий по Кав­казу М. Владыкин261. Ярмарки придавали городу особый колорит и со­здавали приподнятую праздничную атмосферу. Они были желанным со­бытием для мещан, купцов, ремесленников, солдат, многих горожан. Бойкая торговля, где почти каждый продавец был еще и покупателем, сопровождалась всевозможными ярмарочными развлечениями. Высту­пали дрессировщики, фокусники, акробаты, шарманщики, владельцы подвижных “панорам” с видами гор и увеселительными картинками. “Книгоноши” продавали лубочные издания с картинками и плакаты со стихами к ним Пушкина, Лермонтова, Кольцова и Некрасова. Кустари торговали детскими игрушками — лошадками, куклами, дудками, свист­ками и пр. “Не смолкая звучала многоязычная речь продацов и покупа­телей. Они шумно торговались, и заключая крупные сделки, бились об заклад. Пронзительно кричал Петрушка, разыгрывая сцены с чертом или со смертью. Смех, пение, монотонные звуки органа не стихали до вече­ра”, — так описывали современники городскую ярмарку262. Устраивали качели, различные игры. Ярмарки оживляли размеренный ритм жизни владикавказцев.

Но главным содержанием ярмарки была торговля, а ее результаты со временем перестали устраивать город. Если в отчете за 1876 год, ког­да годовой оборот с обеих ярмарок составил 26 тысяч 665 рублей, сдер­жанно было отмечено, что “причин, препятствующих развитию какой- либо отрасли торговли и обстоятельств, увеличивающих ее на упомяну­тых ярмарках не встречалось”263, то к середине 1880-х годов ситуация заметно ухудшилась. В 1884 году “Терские ведомости” отмечали: “Вла — . дикавказские ярмарки уже отжили свой век и теперь являются анахро­низмом. Раньше они имели значение для торговых сношений с горца­ми, которые пригоняли на продажу свой лишний скот, свозили свои из­делия и разное сырье и взамен запасались красным товаром, привози­мым сюда на ярмарки из Георгиевска и Ростова. А с появлением желез­ной дороги базар заменил ярмарки, горцы могут приезжать в любое вре­мя”264. Действительно, оборот ярмарок падал с каждым годом. Если в начале 1870-х годов общий оборот одной лишь Константиновской яр­марки достигал 80 тысяч, то к 1890 году он упал до 42 тысяч рублей265.

К этому времени городские базары, проводившиеся три раза в неде­лю, превосходили своими оборотами многие ярмарки в других городах области, а ценность продуктов среднего годового привоза на владикав­казские базары превышала 1 миллион рублей266. Владикавказские база­ры снабжали Тионетский уезд Тифлисской губернии зерновым хлебом, горским сукном, бурками, рогатым скотом, лошадьми и местными ре­месленными изделиями. С владикавказских базаров в Ростов отправля­лось громадное количество кукурузы, пшеницы. На Харьковскую, Пол­тавскую и Нижегородскую ярмарки увозили кожи, овчины, меха и воск267.

Владикавказ был естественным и ближайшим рынком сбыта кус­тарной продукции горцев, которая с каждым годом увеличивалась и со­вершенствовалась. Но сбыт кустарных изделий был убыточным, пото­му что находился в руках посредников, многократно снижающих их реальную стоимость. Известно, что К. Хетагуров призывал туземную интеллигенцию “без различия национальностей” учредить “Общество покровительства кустарному производству в Терской области” и нала­дить систему сбыта этой продукции по приемлемым ценам268.

По данным Первой всеобщей переписи населения в 1897 году тор­говлей занимались очень многие горожане. Продуктами сельского хо­зяйства торговали 811 человек, в основном русские (281 человек), армя­не (96 человек), персы (164 человека), грузины (142 человека). Строи­тельными материалами и топливом торговали 36 человек, в основном русские; торговлю металлами, машинами и оружием вели 190 человек, (из них 102 человека — армяне); тканями и предметами одежды торгова­ли 188 человек, в основном русские (78 человек) и грузины (96 чело­век); “разносносной” и “развозной” торговлей занималось 83 человека, большей частью грузины, армяне, персы и осетины. Монополию на пи­тейную торговлю имели грузины (123 человека из 192). Торговым по­средничеством занимались 56 человек, в основном евреи (12 человек), армяне (13 человек), персы (10 человек)269.

Сельское хозяйство. Некоторые исследователи рассматривают сель­скохозяйственные занятия горожан не как подсобные, а как важнейшие промыслы, которые наряду с ремеслом и торговлей, составляют “про­изводство для обмена”, то есть приобретают товарный характер270. Сель­ским хозяйством занималась значительная часть горожан — осетины, гру­зины, русские, немцы и другие. “Это владикавказские мещане, перенес­шие с собой из деревни всю деревенскую обстановку, приемы и обы­чаи. В большинстве случаев сельское хозяйство служит для удовлетво­рения собственного обихода, но немало занимаются им с промышлен­ной целью: сеют в больших размерах кукурузу, подсолнечник, карто­фель”271. Под полевые посевы, огороды и сады горожане арендовали землю у городской управы. В 1905 году количество арендованной зем­ли составляло 1.369 десятин272. Владикавказцы занимались огородни­чеством, садоводством, пчеловодством, частично и хлебопашеством. Ад­министрация продавала жителям сенокосные участки на восточном и западном выгонах. Как правило, в отчетах городских властей состояние огородных посевов, картофеля и хлеба оценивалось как хорошее273. По данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи за 1897 год земледелием занимались 299 русских горожан, 16 малороссов, 14 поляков, 55 грузин. В материалах переписи не указана численность осетин, занятых в земледелии. Но из других источников известно, что оно было одним из основных занятий осетин-горожан, особенно на Осе­тинской и Владимирской слободках. Всего в сельском хозяйстве Влади­кавказа было занято 33,4% всего городского населения274.

Важное место в городском хозяйстве занимало скотоводство. В 1876 году в городе насчитывалось 5684 лошади, 7928 волов, 6432 коровы, 5983 теленка, 485 коз, 8032 овцы, 6238 свиней, 132 осла и мула275. Осе­тины, грузины, армяне, греки, немцы, русские и другие в большинстве были горожанами первого поколения, выходцами из аграрных районов, они пытались и в городских условиях не терять традиционных спосо­бов жизнеобеспечения. Город создавал условия для усовершенствова­ния сельскохозяйственных занятий. “Общество распространения обра­зования и технических сведений среди горцев Терской области” знако­мило “с лучшими и наиболее удобными и применимыми сельскохозяй­ственными орудиями и машинами, а особенно с новейшими усовершен­ствованными плугами”276. В 1884 году общество провело ряд экспери­ментов по использованию сельскохозяйственных машин на городской земле. В результате многие горожане обрели плуги и умение обращать­ся с ними. В 1894 году во Владикавказе было образовано “Терское об­щество сельского хозяйства и сельскохозяйственной промышленности” с целью усовершенствования всех отраслей сельскохозяйственной и ку­старной промышленности.

В городе активно действовало общество птицеводов А. Б. Ленарто — вича277. Оно часто устраивало выставки на Александровском проспек­те. Как правило, они состояли из нескольких отделов: домашней птицы и кроликов, продуктов птицеводства, принадлежностей птицеводческо­го хозяйства, а также бывали представлены птицы декоративные, пев­чие, голуби278.

При Владикавказской паровой лесопильне был образован склад зем­ледельческих машин, где продавали косилки, жатки, молотилки, мель­ницы, локомобили, куплеотборники279.

Состоятельные горожане в начале XX века имели возможность сде­лать заказы по каталогу Берлинскому заводу сельскохозяйственных ма­шин й орудий Карла Беермана, который предлагал патентованные сеял­ки, конные грабли, одно — и многолемешные плуги, конные приводы, веялки, соломорезки, молотилки280. Известная фирма Гулье-Бландшард предлагала косилки, легкие жатки, сноповязалки, дробилки, давилки281. Ростовский склад фирмы Генрих Лапц на льготных условиях предлагал соломорезки, корнерезки, дробилки и пр282. Контора “Перкунъ” через своего единственного в Терской области представителя А. Б. Текстера в городе Екатеринограде предлагала нефтяные, керосиновые и спирто­вые двигатели и локомотивы, пожарные и колодезные насосы, кузнеч­ные и слесарные инструменты283. Владикавказский склад машин и ору­дий Терского общества сельского хозяйства и сельскохозяйственной про­мышленности реализовывал оригинальные плуги Р. Сакка и других за­водов, бороны, крюмеры, жатвенные и сноповязальные машины, ма­нильский шпагат, плодосушилки, зернодробилки, сепараторы “корона”, садовые инструменты, пульверизаторы, маслобойки гольштинские и ле — фельдовские, брезенты, мешки, ремни и др284. Английский магазин Коп — фшталь закупал за границей овощные и цветочные семена, луковицы285.

К сожалению, нет источников, позволяющих определить степень востребованности этой продукции и ее влияние на хозяйство горожан. Но с уверенностью можно утверждать, что в начале XX века сельскохо­зяйственные занятия горожан успешно развивались. Осетины просили городскую управу расширить площадь для своих пастбищ, брали в арен­ду новые участки земли, активно торговали сельскохозяйственной про­дукцией286. Персы арендовали сады и выращивали фрукты на продажу (большие сады были у братьев Мурадовых в районе улицы Шмулеви — ча)287. Грузины выращивали фрукты, зелень, торговали домашней пти­цей и продуктами скотоводства. В декабре 1915 года они даже ставили вопрос об открытии мелкорайонного сельскохозяйственного общества, обращались с ходатайством о созыве собрания учредителей и организа­торов общества к правительственному агроному Терской области А. Каменецкому288. Немцы выращивали на продажу цветы, оформляя их в оригинальные букеты круглой формы. Большие скотоводческие хозяй­ства были у татар. Горожанин Якубов разводил кабардинских скакунов, на его подворье содержалось около 100 кобылиц. Он организовал про­изводство кумыса289. Представители классических диаспоральных групп — армяне, евреи — не занимались сельским хозяйством. Их хозяйствен­ные традиции сложились исторически: в традиционных аграрных обще­ствах с жесткой системой землевладения чужаки не могли претендовать на землю и связанные с ней занятия. Принимающие общества диктовали свои законы, позволяя им занимать определенные позиции в торговле, посредничестве и т. д. Материалы переписи населения за 1897 год под­тверждают эти тенденции. Армяне, евреи и персы не были заняты в сель­ском хозяйстве, но торговлей живым скотом, зерном и другими продукта­ми сельского хозяйства занимались 115 армян, 164 перса, 36 евреев.