ОБЩЕСГВЕННаПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО ЧЕЧНИ И ИНГУШЕТИИ В ХУШ — НАЧАЛЕ XIX ВЕКА

§ 1. Административно-политическое устройство Чечни и Ингушетии

В XVIII — начале XIX века Чечня и Ингушетия не имели единого государственного устройства. Вся территория чечен­цев и ингушей состояла из целого ряда более или менее круп­ных феодальных владений (княжеств) и вольных обществ (со­юзов сельских обществ), единого объединяющего политичес­кого центра у чеченцев и ингушей не существовало. От­личительной особенностью политического устройства вайнахов в рассматриваемое время являлось то, что в обществе наблюда­лась феодальная раздробленность, которая продолжалась вплоть до начала движения горцев в Чечне и на Северном Кав­казе под руководством имама Мансура в 1785-1791 гг.

Каждое феодальное или княжеское владение, как правило, расположенное на равнине края, а также различные вольные общества (в большинстве своем расположенные в горах) представляли собой в какой-то степени самостоятельные и обособленные друг от друга территориально-административ­ные единицы. Локальные политические центры существовали, по-видимому, во всех владениях, а также в обществах и союзах сельских обществ в горах. Князья, феодалы и старши­ны вели независимую друг от друга как внутреннюю, так и внешнюю политику с соседними народами. Более того, отдель­ные вайнахские князья и владельцы подчас конкурировали между собой. Из-за отсутствия единого политического центра взаимоотношения между феодальными владениями и сельс­кими обществами в горах, а также внутри самих обществ стро­ились на основе договоров и соглашений, регулировавшихся обычным правом адатами, а с конца XVIII века — начала XIX века — шариатом.

В то же время в отдельных горных районах Чечни и Ингу­шетии, в частности, со второй половины XVIII века шел ин­тенсивный процесс слияния некоторых так называемых воль­ных обществ в союзы сельских обществ. Данные общества на­ходились под влиянием местной феодализирующейся знати в лице владельцев (феодалов), старшин, богатых узденей1 и т. д.

Отсутствие каких-либо конкретных источников XVIII века и цифровых данных не позволяет назвать точное количество всех вольных обществ или союзов сельских обществ на терри­тории Чечни и Ингушетии в рассматриваемое время. Однако, на наш взгляд, бесспорным должно быть то, что общее число вольных обществ (союзов сельских обществ) в горах Чечни и Ингушетии не могло превышать общего количества тайпов и тукхумов, вайнахов вместе взятых.

Единственным и существенным научным подспорьем при рассмотрении данной проблемы является, на наш взгляд, ис­следование известного этнографа Чечни и Ингушетии по то­понимии А. С. Сулейманова, в котором дан обстоятельный анализ всех этнических обществ (родов) чеченцев и ингушей «с учетом исторически сложившихся географических районов локализации»3 их на территории нынешней Чечни и Ингуше­тии.

Учитывая, что материалы топонимии Чечни и Ингушетии, связанные с сельскими общинами (обществами) и их тради­циями у чеченцев и ингушей в прошлом, отличаются арха­ичностью и консервативностью, мы позволим себе ретроспек­тивно использовать сведения автора А. С. Сулейманова, опуб­ликованные в конце 70-х годов XX столетия. Судя по всем эт­ническим обществам (родам-тайпам), выделенным исследова­телем А. С. Сулеймановым сугубо в горной Чечне и Ингуше­тии, их общее число в рассматриваемое время насчитывало, по-видимому, 64 общества (малых и больших). Из них в Гор­ной Чечне (центральной, восточной и юго-восточной части) — 59 обществ (малых и больших), а в Горной Ингушетии (юго — западной части) — 5 обществ (малых и больших).4

Более 60 сел или этнических сельских обществ существо­вало и по сей день существует в предгорной и на равнинной части Чечни и Ингушетии5, в которых компактно проживали представители разных чеченских и ингушских тайпов, гаров и некъий, на протяжении XV-XVIII веков поэтапно пересе­лившихся с гор на равнинные земли.

В некоторых предгорных селах (обществах) Чечни, как, например, ссКурчалой, Цонтарой, Беной и т. д., судя по на­званиям этих сел, при их образовании здесь сохранились прежние их тайповые наименования, существовавшие. прежде в горах, так как основателями данных предгорных сел, по — видимому, были представители конкретных чеченских тайпов, пользовавшиеся большим авторитетом и правом преимуще­ства в решении важных вопросов в сравнении с другими тай — пами — Чечни и Ингушетии.

Данный факт, по-видимому, имел большое значение для формирования будущего сельского органа управления и оп­ределения его функций, роли и значения, для избрания старшины села (общества), распределения общинных земель и использования пастбищных и сенокосных угодий между членами основной общины (тайпа) и пришлыми людьми дру­гого тайпа и т. д.

В 70-ые годы XVIII века дореволюционный исследователь И. А. Гюльденштедт, побывавший во главе научной экспеди­ции на Северном Кавказе и, в частности, в Чечне и Ингушетии, называет ряд наиболее крупных этнических обществ на тер­ритории так называемой Кистинской области, а именно: об­щества Ингуш, Ахкинчурт, Ардахли, Вапи, Осет, Макарл, Ан — гуш (Большой), Шалха или Малой Ангуш, а также другое крупное этническое общество Чечен (по-видимому, союз об­ществ или тукхумов) в свою очередь распадалось на более мел­кие общества — Арахи, Кулга или Дганти, Галгай или Галга, Джанти, Чабрило, Шабет, Чисхрикакер. Автор называет также ряд других крупных этнических обществ — Карабулак, Мее-сти, Мереджи, Галашка, Дубан.6

К перечисленным выше крупным чеченским и ингушским обществам так называемой Кистинской области, количество которых составляли 14, исследователь И. А. Гюльденштедт от­носит также общества Эндери и Аксай под одним общим на­

званием Качалык (Качкальїк/гіачалкх — чеч.), куда входило шесть горских деревень.7

Как известно, в рассматриваемое время в обществах Энде — ри и Аксай правили известные кумыкские князья. Здесь на­ходилась их ставка. И Эндери, и Аксай одновременно явля­лись политическими и духовными центрами этих обществ. Население обществ было смешанное и находилось, видимо, под управлением кумыкских князей. В отдельных селах, которые входили в общества Эндери и Аксай, проживали также че­ченцы, и все вместе они составляли одно Качкалыковское об — 8

щество.

Кроме того, в указанных исследователем И. А. Гюльденш — тедтом крупных этнических (тайповых) обществах чеченцев и ингушей в так называемой Кистинской области одновременно существовали политические и духовные центры с идентичны­ми названиями.

В начале XIX века другой дореволюционный исследователь С. Броневский, опираясь на материалы своих предше­ственников XVIII века (И. А. Гюльденштедт, П. С. Паллас, С. Г. Гмелин и др.), также называет территорию нынешней Чечни и Ингушетии некоей «Кистинской областью» и локализует на ней этнически близкие и даже родственные по своему происхождению, языку, обычаям, нравам, религии и хозяй­ственной деятельности 4 крупные этнические образования: 1). Кисты, собственно так называемые; 2). Ингуши или Ламур (горные жители — Ш. А.); 3). Карабулаки или Арште; 4). Че­ченцы или Шешены (называемые также Мичкизы).9 Автор счи­тает, что поскольку чеченцы, как «многолюднейшее колено» занимает большую половину так называемых кистинских зе­мель и по сходству языка имеют много общего с ингушами, то условно можно разделить всю «Кистинскую область» на две части: на одной части территории, обитаемой кистами, автор называет ингушей, карабулаков и другие общества, а на дру­гой, называемой Чеченской областью, по мнению С. Бронев­ые ю

ского, проживали сугубо чеченцы.

Говоря же об административно-территориальном устрой­стве вайнахов, исследователь С. Броневский замечает, что разделение Чечни и Ингушетии на областей, провинций, во­лостей, округов, колен, больших и малых обществ и союзов является весьма условным, ибо он не видит явного «различия округов или волостей от колен, поскольку под ними подразумевались в равной мере как «обширные области», так и «малые волости», включавшие в себе несколько деревень, принадлежавших к какому-либо колену11 (обществу или тай-пу — Ш. А.).

По существующему у кавказских республиканцев обычаю, — указывает далее С. Броневский, — в Кистинской области (провинции) подобных округов или волостей должно быть значительно больше, поскольку каждое колено (общество) в свою очередь делится на малое общество или союзы, куда входит несколько деревень. Из таких деревень одна признается всегда главою союза или сборным местом и, как правило, «все общество называется по имени главной деревни»12. В то же время малые общества или союзы обществ вайнахов не всегда соответствуют названию волостей из-за малого количества жителей в них, и такие, общества называются дистриктами13, округами и уездами.

В XVIII — начале XIX века Восточную Чечню (Горная Чечня) составляли 3 крупных общества: горная Ичкерия, называемая вайнахами Нохч-Мохк; общество Мичик и Качкалы-ковское общество. Горная Ичкерия (Нохч-Мохк) занимала верховья рек Хулхулау и Аксая. Хронологически трудно определить время возникновения данного общества, хотя известно, что русские источники XVI-XVII вв. связывают его с «Мичкисской землицей». Данным именем назывались только чеченские поселения по р. Мичик. В документах XVIII века называются «ичари мооскиз», т. е. ичкеринцы-мичкизы, живущие в 25 верстах от Анди и насчитыпающие до 50 малых деревень, а именно: Цонтарой, Зандак с населением во 100 дворов. Да-да-юрт (87 дворов), Умар-аджи-юрт (45 дворов), Чю-чели (40 дворов), Даттах (30 дворов) и т. д.14

Общество Цонтарой состояло из нескольких хуторов и отселков, группировавшихся вокруг села Цонтарой, являвшегося одновременно единственным политическим и духовным центром данного общества (тайпа). Внутри однотайпового селения Цонтарой имелись кварталы, принадлежащие разным некъе и тарам.

Общество Зандак состояло из нескольких чеченских селений, хуторов и отселков и было расположено на юго-востоке Чечни. В обществе в основном проживали однотайповцы-зан-дакъой, разделявшиеся на ряд некъе и гаров. Политическим и духовным центром общества являлось село Зандакъ.15

Источники сообщают также, что в первой половине XVIII века в обществе Мичик, т. е. в горах по р. Мичик существовало еще ряд чеченских селений.

В начале XIX в. исследователь А. М. Буцковский называет крупное общество Аух и перечисляет в нем чеченские села, образовавшиеся в результате переселения вайнахов на pp. Акташ и Ярык-су: Акташ (200 дворов), Юрт (50 дворов), Алмак (80 дворов), Ярык-су (или Качалык — 300 дворов), Ке-шень (200 дворов), Гилян (100 дворов), Зандак (100 дворов), Чучели (40 дворов), Даттых (30 дворов), Хасса-Мекент (70 дворов), Балча (60 дворов), Герзели (50 дворов), Дада-юрт (87 дворов), Умар-аджи-юрт (45 дворов).16

Как видим, общество Аух состоит из 14 сел. Названия от­дельных сел общества Аух совпадают с названиями чеченских тайпов (родов), например, зандакъой, цонтарой и др. Духовным и политическим центром общества Аух являлось село Аух. Одновременно ее. Зандак и Цонтарой также являлись политическими и духовными центрами обществ Зандак и Цонтарой.

Другое крупное общество Восточной Чечни — Качкалыков-ис кос — источники локализуют на территории между устьем pp. Сунжи и Аксай. По свидетельству И. А. Гюльденштедта в общество Качка лыковское или Качкалык входило всего 21 селение, в том числе ее. Кошкельды, Ойсунгур, Исти-су, Аллерой, Наурус-аул, Курчалой, Акку, Дада-юрт и др. Кроме кач-калыковских поселений, исследователь И. А. Гюльденштедт включил в состав данного общества уже возникшие к этому времени равнинные ичкерийские селения Аллерой, Курчалой и Акки. Другой иностранный исследователь Ю. Клапрот также называет другие селения общества Качкалык: сел. Кошкельды в 300 дворов, Ноемберды — 350 дворов, Ойсунгур -350 дворов, Исти-су — 500 дворов, Наврусаул — 50 дворов и т. д. Он же включает в данное общество ичкерийские седа

Курчалой (20 дворов) и Али-аул. Далее Ю. Клапрот сообщает, что все качкалыковские селения принадлежали аксаевс-ким князьям.17 Исследователь А. И. Ахвердов также считает, что 6 качкалыковских селений чеченцев располагалось на правом берегу р. Терек. Известно, что в давние времена жители этих селений — чеченцы — были выведены с гор аксаевскими владельцами и поселены на этих местах, за что они считались подданными этих князей.18

Общество Качкалык (Качкалыковское) состояло из 21 селения чеченцев. Так же, как и Ауховское общество, названия некоторых сел Качкалыковского общества совпадают с названиями чеченских тайпов (родов), например: Аллерой, Курчалой, Аьккхи и др. Духовным и политическим центром общества Качкалык являлось село Качкалык (ГТачалкх — чеч.). Монотайповые селения Аллерой, Курчалой и Аьккхи одновременно являлись политическими и духовными центрами в своих обществах.

Несмотря на то, что качкалыковские чеченцы формально считались подвластными аксаевских князей, однако они мало — помалу, пользуясь послаблением власти князей, выходили из их повиновения и никаких податей им не платили.19

К западу от Восточной Чечни (горная Ичкерия) в горах по ущелью pp. Джалка и Аргун, как сообщает Д. А. Милютин, были расположены большие общества чеченцев — Чеберлой, Шубуты и Шотойцы.20 Население Чеберлоевского общества составляло около 3 тысяч душ мужского пола. Большая часть населения жила в хуторах. Несколько хуторов объединялось в одно селение под общим названием. Такое селение представляло собой одно маленькое общество из представителей одного тайпа (рода). Так, крупное общество Чеберлой в рассматриваемое время объединяло несколько тайпов-родов, представлявших каждый в отдельности небольшое общество — села Макажа, Садой, Орсой, Тундакха, Арие-овл, Хьаркруо, Бас-сахуо, Бунахуо, Хой, Хіинда, Къоьрзуной, Ригаха. Всего 12 монотайповых сел (обществ). Своим духовным и политическим центром жители Чеберлоевского общества издавна считали село Макажа.21

Другое крупное чеченское общество Шотой (Шуьйта) име-

ло несколько названий: Шубути, Аш-Шубута, Шуоти, Шуот, Шуьйта, Шотой. Общество Шотой объединяло несколько тайпов — родов: хьакой, гіаьтти, вашандарой, пхьамтой, хьалгіой,

маьршалой, саьттой, саной, тумсой, борзхой, варандой, келой. За каждым тайпом значилось конкретное село с тайповым названием. Саьрбалой и лаыпкарой, проживавшие в шаро-аргунской котловине, также относят себя к шотойцам. Всего 14 тайпов. Духовным и политическим центром данного общества издавна считалось село Шуьйта.22 Каждый из перечисленных 14 тайпов (родов), составлявших в совокупности большое многотайповое общество Шотой (Шуьйта), в отдельности же представлял небольшое сельское общество (село) с конкретным тайповым названием, (например: ее. Вашандарой, Варандой и др.), куда входили все близлежащие к селам хутора и отселки. Каждое тайповое село (общество) имело вокруг себя небольшие хутора и отселки и являлось их общим политическим и духовным центром.

На юго-восточной части Чечни были расположены известные чеченские общества (тайпы) — Нашха, Терлой, Митхо, Май-сты, Чанти и др. В конце XVIII — начале XIX в. общество Нашха составляло 200 дворов (1 тыс. жителей) и состояло из 4-х крупных тайпов и некъе — Нашха, Чіармаха, МогГуста, Хьай-баха и т. д. Многие чеченские тайпы признают себя выходцами из Нашха. Названия многих сел общества Нашха идентифицируются с наименованиями отдельных чеченских тайпов (например: Бена-кха, Мулка и др.). Духовным и политическим центром своего общества нашхоевцы считают Хьайбаха и ХГийлах.23

В 60-х годах XIX в. в связи с общественно-политическими и экономическими изменениями в крае, вызванными завершением Кавказской войны и отменой крепостного права в России, происходят соответствующие изменения в демографическом развитии населения горных районов Чечни и Ингушетии. Часть населения уходит отсюда из-за малоземелья на равнины, некоторые села остаются заброшенными. В это время общество Нашха составляло уже 6 селений: Пешхой, Черм-хой, Мозарой, Хайбах, Тестерхой и Аялли общей численностью 75 дворов. Каждое селение общества Нашха, за исключением с. Тестерхой, имело около 13—15

24

дворов.

Общество Терлой в начале XIX века состояло из 13 населенных пунктов (селений) с 200 дворами жителей, пишет исследователь Н. Г. Волкова.25 Местный этнограф А. С. Сулей-манов считает, что общество Терлой объединяло представителей различных чеченских тайпов, ггроживавших в 12 селениях с тайповыми названиями. Внутри общества Терлой, — указывает автор, — изолированно жили некоторые группы чеченцев, считавшие себя отдельными тайпами, как, например: ее. Никархой и Бархіай в бассейнах pp. Никархой — эрк и Барх1айн-эрк, а также с. Біавлой в бассейне р. Б1авлойн-эрк.26 По сведениям грузинских источников, общество Терлой объединяло 21 населенный пункт с 163 дворами. Это — селения Никархой, Арстхой, Басхой, Курачой, Харсанллерой, Пежой, Гезехой, Муцарой, Баулой, Сенухой и др. Наиболее крупными среди них были селение Никархой, составлявшее 25 дворов и Баулой — 23 двора. В остальных селениях число дворов колебалось в пределах 4 (с. Арстхой и др.) и 8 (се. Гезехой, Отты и др.).27 По-видимому, некоторые из перечисленных грузинскими источниками сел общества Терлой отчасти носили тайповые названия и одновременно являлись местами компактного проживания представителей того или иного чеченского тай-па. Политическим и духовным центром общества Терлой являлось с. Терлой.

Согласно грузинским источникам вначале XIX в. в обществе Малхиста (хевсурское название «Митхо») было сосредоточено 11 селений со 177 дворами, в которых проживало 1,5 тыс. жителей; а именно: ее. Тертего (60 дворов), Бонисты (30 дворов), Джареги (20 дворов), Харпато (200 дворов), Сохано (10 дворов), Бостаны (10 дворов), Мизо (7 дворов), Икельта (6 дворов), Камалако (5 дворов), Бозияхи (5 дворов), Олакано (4 двора).28 Русский офицер А. Зиссерман, побывавший здесь, пишет, что чеченское общество Митхо (Малхиста) было расположено в 10 верстах от с. Шатили и имело 6 небольших населенных пунктов. Отмечая своеобразие малхистинцев, А. Зиссерман продолжает: «Они называют христиан неверными, а поклоняются Св. Георгию, не делают намаза, не едят свинины, не имеют мулл и мечетей».29 Другой исследователь Г. Рад­де, побывавший в этих краях в 70-х годах XIX в., сообщает о 10 малхистинских (митхойских) селениях, расположенных по левому притоку р. Аргуна — ручью Митхой и где насчитывалось 174

30

двора.

Местный этнограф А. С. Сулейманов в середине 70-х годов XX столетия обследовавший общества Малхиста, отмечает, что из 14 небольших сел, в которых жили малхистинцы, два села были расположены на правой стороне реки Меши-хи-ж1аре (на карте Джарего) и Шегине (на карте Кагинахо). Остальные села были расположены на южном склоне горы Коре-Лам, тянущегося параллельно Главному Кавказскому хребту. Протяженность Малхистинского ущелья составляла 18-20 километров. Автор выделяет чеченские села с тайповыми названиями, входившие в состав общества Малхиста: Икалчу, Біенистие, Сахана, Щенчу Мехка, Тутанда, Нахараста, Кхо-руотта, Банах, Дуоза, Комалха, Іамие, Біаьстие, Жіарие, Тугіанча. Политическим и духовным центром общества Малхиста являлось село Малхиста.31

Известное чеченское общество Міайста (Міайстой) в XVIII — начале XIX века граничило на юге с хевсурами, на севере и западе — с обществами Маьлхи и Кей, на востоке — с обществом Хилдехьа. В обществе Міайста находилось всего три села — ТГуга, Пуогіа и Щекхелли. Все эти 3 аула лежали на склонах ущелья и реки М1айстон-эрк, текущей с юга на север. На левом берегу р. М1айстон-эрк лежали села ТГуга и Пуогіа, а на правом берегу с. Щекхелли.32 Согласно сведениям Н. Г. Волковой, общество Майсты располагало 3 селениями из 72 дворов жителей.33

Общество Майсты было значительно меньшим как по ко­личеству населенных пунктов в нем, так и по числу жителей в них. Согласно сведениям А. Зиссермана, в обществе Майсты было сосредоточено всего три селения: Цахиль-Гой (по грузинским источникам — Джавали-сопели), Тут-Гой и По-Гой.34 Эти же селения в несколько измененно-усеченной форме называет и другой дореволюционный исследователь Г. Радде (се. Туго, Пуго и Джавари-сопели). По его сведениям все эти села были расположены по правому притоку р. Аргуна — ручью Майсты и общее число жителей в них составляло не более 200 человек.35

Самым крупным селом в обществе МЕайста по рассказам старожилов, — указывает А. С. Сулейманов, — являлся Фаранз — кхелли36, которое после с. М1айсты также, по-видимому, слу­жило политическим и духовным центром всех майстинцев.

Общество Чанта (Чіаьнта, Чіаьнтий — чеч.) в рассматрива­емое время граничило на юге с обществом Хьачара, на востоке — с обществом Дишни, и было расположено в бассейне р. Доьрахойн-эрк, берущей начало в местечке Кхаъ куьртий и текущей с юго-запада на северо-восток правого притока Чіаьнтий Орга. Общество Чіаьнта долгое время играло веду­щую роль в общественной жизни во всем Аргунском ущелье. Видимо, с этим связано то обстоятельство, что р. Аргун носит название Шаьнтий Орга. Общество Чіаьнта состояло из 7 селе­ний (135 дворов) и множества хуторов и отселков в количестве

36. Каждое из 7 селений, составлявших в целом общество Чіаьнта, являлось носителем тайповой принажлежности — Доьра, Бобаш Гут1&> Хаз-Кхелли, Хьиерах, Тас Гутіа, Кхок — хада, Хьелди. Село Доьра являлось древним поселением, оно охватывало Шел ЦГуьника, ТІера ЦГуьника, Чіагіие, Дехьа Доьра, Сехьа Доьра (Басара Доьра, Klorypa Доьра). Духовным и политическим центром общества Чіаьнта считалось село Итон-Кхелли.37

В XVIII — начале XIX века крупное чеченское общество Шора (Шарой) граничило на юге с обществом Шикъара, на западе — с обществом Щеса, на востоке — Хьакъмада, на севе­ре — с Д1ай. Локализовалось оно на левой стороне реки (бере­гу) Шаройн Орга. Общество Шора (Шарой) в течение несколь­ких веков играло ведущую политическую, экономическую и культурную роль в шаройской котловине, являясь одним из центров древнейших поселений предков вайнахов. Крупное этническое общество Шарой состояло из трех главных посе­лений (обществ) с тайповыми названиями: Шора, Жог1ал-да, Пой, в которых сосредоточено было множество хуторов, от­селков, представлявших собой отдельные некъе и тары. Ду­ховным, административным и политическим центром данного общества считалось село Шора.38

В рассматриваемое время наиболее известными и главны­ми ингушскими обществами или союзами обществ, которые имели в своем подчинении небольшие деревни, назывались сборным местом и управлялись владельцами и старшинами, являлись общества Вани, Осет, Макарл. Их земли, по свиде­тельству С. Броневского, были расположены на восточной ча­сти в направлении от Владикавказской крепости, в нескольких верстах друг от друга, между pp. Терек и Камбилеевка, на речке впадающей в Терек, напротив осетинской деревни Чми.

К известным другим крупным ингушским обществам Боль­шой, или Старый Ангушт и Малый Ангушт, земли которых были расположены в" основном в верхнем течении р. Камби­леевка, у подошвы гор, на открытой и возвышенной местности принадлежали относительно маленькие по числу дворов в них деревни: Галга, Тироль, Ака, Беци, Ялгор, Корби, Аздар, Вишу, Голой, Ной, Гой, Цулай, Мелер, Палан и другие. Всего около 25 деревень.40

Сравнительно большим селом в Ингушетии в это время яв­лялся Ахкин-юрт (по-видимому, Акки-юрт — Ш. А.), располо­женный у истоков р. Сунжи, между pp. Камбилеевка и Сунжа.

Довольно известными и крупными обществами Ингушетии, как считает С. Броневский, являлись также общества Меести, Мереджи, Галашка, Дубан, расположенные рядом друг с дру­гом по рекам Шадгир или Асса, а также по притоку р. Сунжи, куда входили более маленькие деревни: Махки, Хамха, Таргим, Агикартне, Цулуи, Бештузы, Залгай, Малар, Арапе, Тала, Бархан, Кори: всего более 30 деревень.41

В XVIII — начале XIX века, как мы отмечали выше, крупные общества (села) ингушей, оставаясь одновременно как главные и независимые общества, контролировали деятельность маленьких сел и управляли ими через выборных старшин, которых, как правило, сами жители избирали из знатных и состоятельных тайпов (родов), причем старшинские права закреплялись за ними по возможности наследственно. «Ингуши разделены на малые независимые общества под уп­равлением выборных старшин, — указывает источник, — ко­торые будучи избираемы из богатейших родов, и ио причине частого повторения выборов из тех же семейств, обыкновенно присваивают себе права старшинские от отца к сыну наслед­ственно». В то же время в Ингушетии были известны такие знатные и богатые тайпы, от которых, как правило, избирались старшины, как, например: Мацех, Веза, Чев и Пшану-ва.

Говоря о формах зависимости ингушских крестьян и стар­шин от пришлых князей или владельцев, С. Броневский заме­чает, что «аксаевские и кабардинские князья издревле стара­ются утвердить над ингушами временные права завоевания наложением даней и требованием всегдашнего от них покор — ства». В официальных письмах на имя представителей царской администрации на Кавказе отдельные ингушские старшины и их подвластные крестьяне указывали о своей зависимости, хотя и временной, от кабардинских князей. Так, например, в XVIII веке ингушские старшины (по-видимому, владения Ангушт — Ш. А.) и их крестьяне представили письмо на имя командующего на Кавказе генерал-майора Де-Медема о том, что «временно они платили подать кабардинцам с каждого двора по одному барану, а у кого нет барана, то на одну косу железа…».43

В XVIII — начале XIX века на западной части территории проживания вайнахов и, в частности, в горах и в предгорьях Ингушетии так же, как и в Чечне, локализовались небольшие этнические политические образования ингушей, известные в исторической литературе, как «вольные» сельские общества или союзы сельских обществ.

Территорию расселения ингушей составляли как горные, так и предгорно-равнинные районы по pp. Ар мхи, Камбиле- евка, Сунжа (с притоками pp. Гер г, Назрань, Эндерипс) и Асса. Ингушские селения располагались в нескольких верстах на восток от Владикавказской крепости в предгорьях, пересека­емых возвышенными равнинами, и оттуда, расширяясь, про­стирались далее на восток. Горные ингуши сами себя называли «ламорой» (горные жители), а своих соседей чеченцев — «нохчой».44 Данная «этническая территория ингушского народа, — замечает исследователь Н. Г. Волкова, — не будучи ста­бильной, создавалась в результате многочисленных и разно­образных миграционных и этнических процессов, имевших место в ингушском обществе в конце XVII века».45

С начала XVIII века в западной части Ингушетии действи­тельно происходили значительные демографические и мигра­ционные процессы. Так, судя по источникам, если в районе с. JIapca в XVI — начале XVIII в. проживали ингуши, то в конце 20-х годов XVIII в. их сменили осетины. Исследователь Ю. Клапрот также отмечает, что осетины занимали в XVIII веке с. Ларе и основали возле него свои селения Чми и Балта и за это они долгое время платили ингушам дань за пользование этой землей.46

Многочисленные предания свидетельствуют о том, что часть ингушей и аккинцев в прошлом передвигалась и уходила с запада на восток. Так, в осетинских преданиях, записанных в свое время исследователем Л. П. Семеновым, говорится о том, что ингуши в прошлом проживали в Куртатинском и Даргав — сском ущельях, откуда они под натиском осетин и кабардин­цев ушли сначала в Санибанское ущелье, а позже через район сел. Чми — на правый берег р. Терек.4

Другое предание, записанное известным кавказоведом Н. Г. Волковой в 1971 г. от аккинца из сел. Бони-юрт, также под­тверждает о продвижении части вайнахов с запада на восток. Предание говорит о том, что «некогда аккинцы, вышедшие из Шами (Сирия — Ш. А.), обосновались под горой Казбек, но, враждуя с бацави-гурджи, они вынуждены были уйти в местность Пула, которая, по мнению рассказчика, аккинца из села Бони-юрт, находилась в верховьях р. Армхи или р. Ассы». Однако впоследствии в результате нападения калмыков на аккинцев последних заставило уйти из Пула (ср. правый приток р. Ассы — Пулой-хи) и поселиться на р. Мичик, но вторичное нападение калмыков окончательно вынудило аккинцев переселиться в горы к реке Яман-су и создать здесь свои поселения.48

В рассматриваемое время существуют и другие материалы, которые также подтверждают о постепенном продвижении аккинцев с запада на восток. Так, например, жители с. Кербите, расположенного в Джераховском ущелье рядом с сел. Эрзи, считают себя выходцами из Кербите, ранее живших в горах, в Аккинском обществе, в селе с таким же названием. В обществе Акки существовало село Озьми, известное в XIX веке в нижнем течении р. Армхи. Жители сел. Фалхан (пра­вобережье р. Армхи) считают себя аккинцами по происхож­дению. Орстхойцам-хаккоевцам (ср. — Хакки — Кочи-юрт, район Алкуна), переселившимся с р. Ассы в начале XIX в., при­надлежало сел. Цогуной на р. Аргун, расположенное на месте сел. Шотой. В Шотоевском обществе проживает тайп Хак-кой, который насчитыпает около 100 хозяйств. Из общества Щечеахк, далеко на восток к Шаро-Аргуну продвинулись це — чоевцы (орстхой) и образовали здесь сел. Пхьамат. Предста­вители этого общества (тайпа), хотя и считаются чеченцами, но по сей день называют себя орстхой.49

В XVIII в нижнем течении р. Армхи, по сведениям, Ю. Клап­рота, были расположены два фамильных феодальных поселе­ния-владения: Цурате и Ленате, вместе составляющие сел.. Джерах. Однако фактически названия этих селений свя­зываются с фамилиями Дуровых и Льяновых, первая из кото­рых и сейчас встречается среди ингушей и осетин, а вторая — только среди ингушей.00

В начале XIX века к Джераховскому обществу принадле­жали селения Калмыков (Калмыкау), Волокав (Уаллагкау), Пемат (Пхемат), Большой и Малый Вазби (Оьзми).51 Название сел. Калмыкау происходило от осетинского фамильного посе­ления Калмаковых (ср. Калманкау из Куртатинского ущелья). Более того, известно, что в документах середины XVIII века в Джераховском ущелье упоминается имя одного из кистинс­ких старшин Цаука Мирзы Калмакова, который, по-видимому, в это время управлял в своем феодальном владении (обществе) с одноименным названием, т. е. Калмакова.52

Следует отметить, что в рассматриваемое время в нижней части Джераховского ущелья проживали также отдельные осетинские переселенцы, ранее переселившиеся сюда из-за кровной мести и образовавшие свои небольшие фамильные поселения. В это время здесь насчитывалось пять небольших джераховских поселений, в которых было 37 дворов и 185 жителей, происходивших от осетин — сел. Цурате (Цуровых), Ленате (Льяновых), Слоновых (Дударовых) и др.58 Кроме Ду­даровых, в Джерахе были фамильные феодальные поселения Мамиловых из сел Эрзи и Гудантовых из сел. Мецхала. Ин­

гуш Базар Мамилов, говоря о сословных правах ингушской феодальной верхушки и о происхождении своей фамилии, сообщал, что один из его предков по имени «Даур-Бек поссо­рился с дядей своим Андом (ср. ингуши Яндиевы — Ш. А.), из — за чего оставил Кистинию и переселился к джераховцам, где пользовался всеми преимуществами, какими пользовались тагаурцы, заключал с ними браки, брал пошлины за проезд или провоз товаров по Военно-Грузинской дороге и управлял кавдасардами наравне с тагаурцами. После него пользовались этими правами сын его Шейлынк, внук Багамет и правнук Тачь (фамилия Тачиевых — Ш. А.) и отец наш Дударуко, кото­рый почти ежегодно был приглашаем грузинским царем Ирак­лием…»54.

Ближайшими соседями джераховцев по р. Ар мхи, согласно источникам XIX века были кистины или, как их реже на­зывают, фаппийцы. По сведениям источников XVIII — нач. XIX в. область расселения кистинцев (фаппийцев) занимала среднее и верхнее течение р. Армхи. По описанию 1816 г. ки­стины на западе граничили с джерахами, на юге граница их проходила по р. Ахкархий, доходя до ее верховьев, через ко­торые лежал путь в Архоты и Гудашаури. Кистинских селений здесь, по сведениям того же источника, насчитывалось 25, а население составляло 1195 душ: христиан и 74 мусульман.55

Исследователь С. Броневский отмечает, что общество кис — тов или кистин, собственно так называемое в дореволюцион­ной кавказоведческой литературе, локализовалось на правой стороне р. Терек, высоко в горах, напротив осетинского об­щества Тагауров!.. Земли кистов в основном были бесплодные, расположены на известковых и шиферных горах и про­стирались на расстоянии 30 верст от Владикавказской кре­пости до самого Дарьяла, где начиналась граница с Грузией.56 Главными обществами (селами) кистов являлись Задрово и Джерах, которые одновременно выступали в качестве поли­тических центров — сборных мест двух разных обществ. Вмес­те с входившими в них деревнями эти общества составляли не более 500 дворов. В русских источниках XVIII — начала XIX в. кистов (кистинцев) назьвзают зауровцами и джераховцами, исходя из этнического названия общества, не смешивая их с

8. Ахмадов А. III.

225 ингушами (ингушевцами), хотя жители других горных об­ществ называли их так же, как и ингушей — галгаями. Обще­ство кистов было независимое и управлялось выборными старшинами.57

В состав кистинского общества, в рассматриваемое время входили еще 3 довольно крупных и независимых друг от друга общества (села): Галгай (у истоков р. Ассы), Галбы (в вер­ховьях р. Сунжи), Глигвы (на р. Глигви).58

В рассматриваемое время, в частности, со второй половины XVIII века продолжается процесс выхода ингушей с гор на равнины и образование множества поселений, в том числе и смешанных: на востоке — ингушско-карабулакских, на западе — осетино-ингушских.

Ингушское селение Заурово, о котором исследователь С. Броневский сообщает как о главном и политическом центре кистинского общества, по мнению иностранного исследова- теля-путешественника Ю. Клапрота, и, судя по картографи­ческим материалам, существовало с 60-х годов XVIII века, и в нем проживало тогда много беглых осетин. Судя же по мне­нию академика И. А. Гюльденштедта, сел. Заурово возникло недалеко от будущего Владикавказа, на старой дороге в Гру­зию, которая проходила от Моздока на Ахловы кабаки, затем через р. Камбилеевку, далее на Заурово и после этого в Дарь — яльское ущелье. В начале 80-х годов XVIII века село Заурово имело 30 дворов и располагалось на крутом берегу р. Терек, в 4-х верстах от того места, где позднее была заложена крепость Владикавказ.60

Самая восточная область самостоятельного ингушского этнического общества Галгай располагалась в верховьях р. Ассы. Земли галгаев имел в виду известный грузинский гео­граф Вахушти Багратиони, называя их территорией Глигви.61 По свидетельству Ю. Клапрота, в состав ингушей входило 7 племен: Тергимха, Аги, Хамхой, Кортой, Цимкаибох (Оздой), Евлой и Вапи62, из которых Таргим, Аги (т. е. Эгикал), Хамхи являлись главными галгаевскими селениями. Источники конца 20-х — начала 30-х годов XIX века называют более полные сведения о землях галгаев, занимавших в этот период обе сто­роны р. Ассы и течение р. Тоба — чеч. (приток р. Ассы). В це­лом территория Галгая, судя по этим источникам, составляла 321 кв. версту, на которой располагалось 55 селений с 213 дворами и 1065 человек жителей. Все галгаевские села были невелики по числу дворов. Самое большое из галгаевских на­селенных пунктов сел. Хамхи в то время имело 10 дворов.63 Выходцы из общества Палгіай-шахьар считают себя истин­ными гіалгіайцами. Политическим и духовным центром Гал — гаевского общества являлось село Палгіай-шахьар.

Ниже по течению р. Ассы располагались Карабулакские, часть Галгаевских и Галашевские общества. Наличие селений этих обществ в среднем и нижнем течении р. Ассы свидетель­ствовало о направлении миграции: с верховьев этой реки (гал — гаевцы), с реки Фортанги (карабулаки) и с территории вокруг озера Галанчож, т. е. поселений тайпа Галой. Населенные пункты галашевцев значатся на карте 1768 года, на которой место впадения р. Ассы в р. Сунжу обозначено названием «Га — лачи». Селения галашевцев назывет также другой исследова­тель И. А. Гюльденштедт. Источник начала XIX века локали­зует галашевцев по обоим берегам реки Ассы, но более всего по левобережью. Этот же источник назыпает 10 галашевских селений, в которых было сосредоточено более 155 дворов. В число галашевских поселений были включены некоторые се­ления Галашевского общества (Мужичи, Нижний Алкун) и Карабулакского общества (с. Верхний Алкун). Общее число галашевцев в это время составляло 775 душ обоего пола.64

Общество Больших Ингушей. Кроме низовьев р. Ассы и прилегающих районов р. Сунжи, источники называют и другое направление и территории компактного проживания (ло­кализации) ингушей в XVIII — нач. XIX в. Это Тарская долина и другие территории по р. Камбилеевка, где уже в конце XVII века было известно общество и село Онгушт (Ангушт). Вахушти Багратиони считает, что село Ангусти находилось по р. Борагние-цкали, которую отождествляют с р. Сунжей.65 Од­нако источники 2-ой половины XVIII века утверждают, что сел. Онгушти находилось в Тарской долине, и, по всей вероят­ности, в данном случае грузинский географ допустил явную ошибку, назвав с. Ангусти (Ангушт) по р. Сунже. Судя по опи­санию Вахушти это было большое селение, «жители которого похожи на черкесов и по вере мусульмане».66 По сведениям И. А. Гюльденштедта сел. Онгушт в 1771 г. находилось в Тар­ской долине, по р. Камбилеевке, и в нем было значительное население, среди которых были как ингуши-фаппий, так и гал-

67

гаи.

В рассматриваемое время сел. Онгушт (Ангушт) входило в состав общества, известного в источниках под названием «Больших Ингушей» и занимавшего земли по р. Камбилеевке. В начале 80-х годов XVTII века здесь побывал исследователь — путешественник Штедер, который, двигаясь вверх по р. Кам­билеевке в сторону Тарской долины, пришел в первую ингуш­скую деревню Шалха, образованную переселенцами из Боль­ших Ингушей в 50-60-х годах XVIII века. От сел. Шалха до­рога вела в Тарскую долину — долину Больших Ингушей.68 Большинство тарских селений было расположено на северной стороне долины, одна часть — на склонах гор, а другая — у реки. В западной части верховьев р. Герг (западный приток р. Камбилеевки) также было сосредоточено несколько обособ­ленных ингушских селений, входивших в общество Больших Ингушей. Внутри Тарской долины Штедер называет сел. Вапи. Именно в ваппинцы (фаппий), как указывает автор, прежде жили на р. Герг, откуда одна часть их ушла, а другая осталась в бесплодных горах. Всего в Тарской долине насчитывалось до 300 фамилий (дворов). Здесь жили Тергим — хоевы, Эги (ср. Эгикал), Хамхоевы, Оздоевы, или Цимкаибох, Евлоевы и ваппинцы. Первые шесть фамилий мигрировали из общества Галгая.69

Исследователь И. А. Гюльденштедт рассматривает в соста­ве общества Больших Ингушей селение Акки-юрт, Вапи и др. Селения были расположены ближе к горам. «Все они свобод­ны, — указывает И. А. Гюльденштедт о жителях Тарской до­лины, — не имеют князей. Живут в постоянных деревнях, каж­дая примерно в 20 домов…».70

Общество Малых Ингушей. В 1773 г. на территории Ма­лых и Больших Ингушей побывал руководитель миссионерс­кой комиссии А. Лебедев, который, докладывая о результатах своей поездки Кизлярскому коменданту Штедеру, в частности, отмечал, что следствием притеснений жителей Малых

Ингушей кабардинскими князьями стало частичное пересе­ление их в Большие Ингуши.71 Исследователь А. Н. Генко счи­тает 60-ые годы XVIII века временем возникновения группы поселений Малых Ингушей, когда жители Тарской долины, продвинувшись через узкий горный проход, отделявший р. Камбилеевку от равнины^заняли оба берега этой реки в уро­чище Шаулохи (Шолхи) . Высказывания А. Н. Генко под­тверждает также иностранный исследователь-путешественник Ю. Клапрот, считающий, что поселения Малых Ингушей об­разовались за счет переселившихся с гор ингушей около 40 лет назад.73

Большие и Малые Ингуши в самом начале XIX века, по

свидетельству Ю. Клапрота, составляли более 25 деревень, в том числе: Галга, Ака, Беци, Ялхор, Корби, Бушу, Голай, Ной, Гой, Цулай, Мел ер, Паланг и др. Многие из приводимых Клап­ротом названия сел указывают на истоки ингушских пересе­лений, как, например: сел. Галгай (совр. Камбилеевское) — на верховья р. Ассы; Бушу, по-видимому, с сел. Вауче (Вауш) в Аккинском обществе; Голай — с Галанчожем; Цулай, Мелер — с галгаевскими селениями Цоли, Мелери и т. д.74

Часть ингушей в рассматриваемое время мигрировала в район р. Сунжи и образовала здесь ряд селений. Исследователь и одновременно он же и комендант кизлярской крепости Штедер называет на р. Сунже село Казахгечу из 35 дворов, население которого состояло из ингушей и карабулаков, а также небольшое общество Ахкин-юрт по этой же реке в го­рах, населенное пришедшими с гор карабулаками и ингушами. Когда эти места посетил лично сам Штедер, то поселения общества Ахкин-юрт были значительны, состояли из 3-4-х селений, расположенных под лесистыми горами по левой сто­роне р. Сунжи, на ее притоках. Возникновение поселений об­щества Ахкин-юрт стало возможным после ухода из этих рай­онов кабардинских князей.75

Общества ингушей Назрани и вокруг нее. В 1810 году и в последующие годы вокруг Назрани и несколько севернее нее образуются многочисленные ингушские поселения. В это вре­мя 60 дворов жителей Назрани поселяются в местности Ача — луки, образовав сел Ачалуки. Основателями села считаются

Бековы и Чопановы из общества Таргима и Богатыревы из общества Эгикала. Позже в сел. Ачалуки переселились в ос­новном галгаевские тайпы: Евлоевы, Аушевы (из Эгигала), Циздоевы (из сел. Цизды), Таршхоевы (Фаппий), аккинские и орстхоевские тайпы (Акиевы, Булгучевы, Цечоевы).76

В образовавшемся в это же время в другом ингушском сел. Тимурково, которое находилось в двух верстах от крепости Владикавказ на правом берегу Терека, также проживало зна­чительное число ингушей. В 1810 г. в селениях Назрани и Тимурково насчитывалось до 866 ингушских дворов. В сел. Эндери, находившемся в 3-х верстах от Назрани и имевшем 80 дворов, совместно проживали чеченцы, карабулаки и ингуши. В 1816 г. вокруг Назрани (назрановцы) находилось 93 небольших селения, в которых насчитывалось 2410 дворов и 12050 человек.77

В рассматриваемое время известные и довольно крупные общества карабулаков и горных аккинцев составляли две локальные этнические группы вайнахов, имевшие не только отличительные самоназвания (орстхой и аьккхий), но и неко­торые диалектные особенности в языке. В сознании большин­ства вайнахов представители карабулаков и аккинцев, зани­мающие промежуточное географическое положение между местными народами, предстают как особые тайпы, которые не причисляют себя ни к чеченцам, ни к ингушам. «Сами орст — хоевцы и аккинцы объединяют под именем орстхой четыре подразделения: собственно орстхой, аккий, мержой и цечой»78, — указывает известный кавказовед Н. Г. Волкова.

Согласно документальным источникам в 70—80-х годах XVIII века общество Карабулак локализовалось в среднем течении pp. Ассы и Фортанги и образовалось, по-видимому, за счет объединения сравнительно больших и влиятельных ка — рабулакских тайпов — Цечой, Мержой и Орстхой.79

Чеченцы называют карабулаков «арштхой» (орстхой), а сами карабулаки и ингуши называют их «арште».

В рассматриваемое время общество Карабулак (Орстхой — цы) объединяли следующие некъи и тары: Щечой, Мержой, Хьевхьарой, Г алай, Ферг-некъие, Белхарой, Оьрг-некъие, 1 алха-некъие, Виелха-некъие, Мужахой, Булгучан-некъие,

Бока-некъие, Иандалой, Мужганхой. Всего 14 известных тай­пов, некъи и гаров. В общество Карабулак (орстхойцев) вхо­дило около 40 населенных пунктов. Своей прародиной Орст — хойцы (Эрштхойцы) считают древний аул Ц1ечу-эхкие в 4-х км от Щечу-олкумие. Собственно он и являлся в рассматри­ваемое время духовным и политическим центром данного об­щества.

Более ранние сведения об экономическом развитии и об­щественно-политическом устройстве карабулаков (орстхой­цев) находим в источниках и работах не ранее 70-80-х годов XVIII века (труды авторов Штедера и Гюльденштедта) и в начале XIX века (труды авторов Клапрота, Вахушти, Бутко-ва, Ахвердова, Буцковского, Броневского и др.). Правда, первое упоминание одного из тайп карабулаков — Мержой встречается в русских источниках XVII века.

Известный грузинский географ Вахушти Багратиони об­ласть проживания карабулаков размещает к востоку от об­щества Глигви, т. е. от Ассинского ущелья, по реке, берущей свое начало между гор Глигви и Панкиссии. Данная река течет к северу и впадает в Глигвицкали, под которой Вахушти подразумевает р. Ассу. Единственным крупным притоком р. Ассы являлась река Фортанга.82 На карте 1733 г. по реке Фортанге, которая называется еще и р. Балсу, обозначено «100 деревень».

Исследователь И. А. Гюльденштедт также подтверждает, что население, живущее по р. Балсу, является карабулакским. «Черкесы, — указывает он, — называют карабулакскую реку Балсу». Собственно, среди части ичкеринцев (горцев) назы­вают орстхойцев «балой», а в источниках XVIII в. встречается имя «балсурцы».85

По документальным сведениям 60-х годов XVHI века, при­водимым академиком П. Г. Бутковым, карабулаки занимали территорию в горах, в верховьях р. Сунжи, по рекам Осай, или Васай-су, т. е. Ассе, и Бал. Орстхойцы зависели от энде — рийских, брагунских и некоторых кабардинских владельцев и платили им дань. В 1772 г., — сообщает далее автор, — часть орстхойцев, которая приняла российское подданство, пересе­лилась на равнину в урочище Карасу-Яндырь, которое нахо­дилось на месте впадения р. Осай (Ассы) в р. Сунжу.

И. А. Гюльденштедт сообщает, что карабулаки имели в своем владении 6 речек — притоков Ассы, Фортанги и Сунжи. Среди этих речек автор называет р. Бал су, которая являлась притоком р. Фортанги. На речке Шелмигор, правом притоке р. Сунжи, была расположена карабулакская деревня Боко, называемая по имени знатнейшего старшинского рода. На территории карабулакского общества И. А. Гюльденшщтедт называет также ручьи Ашган, Валерик и Шалаш.87

Свои сведения о карабулаках сообщает также исследова­тель Штедер, который в 1781 г. побывал среди них. Проехав по р. Фортанге (второе название этой реки — Бал су), автор увидел карабулакские фамильные поселения, разбросанные в долине этой реки. Каждая карабулакская фамилия (тайпа) или община составляла 40-70 человек.88

Очень краткие сведения о карабулаках содержатся в труде иностранного исследователя Ю. Клапрота, который побывал здесь в самом начале XIX века. «Аршты не имели князей и управлялись старейшинами, — указывает он, — однако ранее у них были кумыкские князья».89 Подобный факт сообщает Штедер, рассказавший о своей встрече во время путешествия к карабулакам «с их вождем, юным андреевским князем Ша — булаф Аджи сыном Муртазали, ехавшим со своим приемным отцом (аталык) старшиной карабулаков и с 9 чеченцами».90

В начале XIX века исследователь Ю. Клапрот отмечал, что самая северная группа карабулаков проживала по маленькому ручью Балсу; а также на западной части территории от ручья Шелмигор, впадающего ниже р. Ассы в р. Сунжу. На р. Шелмигор было расположено карабулакское сел. Боко с 40 семействами. Существовала здесь еще долина р. Фортанги. Форман-аул был главным местом проживания карабулаков. Он был расположен на ручье Шелкан и состоял из 80 домов. По свидетельству того же Ю. Клапрота, на ручье Басерен (правый приток Ассы) проживало небольшое карабулакское общество Мереджа,91 являвшееся, как известно, одним из 4-х со­ставляющих подразделений орстхойцев.

В первое десятилетие XIX века, по сведениям Кизлярского коменданта А. И. Ахвердова, карабулаки занимали некоторые территории, близко расположенные к верховьям р. Сун — жи, автор указывает на систематическое уменьшение числен­ности карабулаков в результате войн с соседними народами и переселении части карабулакских фамилий, перешедших в покровительство чеченским знатным фамилиям.92 Об этом же пишет и А. М. Бундовский в своем очерке о кавказских наро­дах в 1812 г. «Аухами, — пишет он, — называются поселивши­еся на землях кумыцких около рек Агташа и Ярухсу карабу — лакские и частью чеченские выходцы, кои кумыкам дань пла­тят баранами и в обязанности которых давать вспомогатель­ных воинов». Кроме того, жители ауховских, т. е. карабулакс­ких, селений обязаны были давать кумыкским владельцам с каждого двора рабочего к посеву, жатве и сенокосу. Хотя, как замечает далее А. М. Бундовский, селения Хасамкент, Балчи и Герзелли от этой повинности уже отклонились.93

В исследованиях другого царского офицера С. М. Броневс — кого в первой четверти XIX века, хотя и есть сведения о кара — булаках, повторяющиеся в сообщениях его ггоедшественников, все же приводятся им новые суждения и материалы. Так, со­гласно источнику, — отмечает С. М. Броневский, — главной де­ревней карабулаков вначале являлось Воко (по-видимому, дер. Боко — Ш. А.), по имени знатнейшего и влиятельнейшего че­ловека из старшинского рода. Деревня Боко была расположена на р. Шелмигор, впадающей в правый приток р. Сунжи, и состояла не более чем из 40 дворов. Согласно преданиям, в древние времена карабулаки являлись сильными воинами, которых уважали соседи за их храбрость и соблюдение ими справедливости. Часть карабулаков в числе 200 семей, оставшаяся в живых после истребительной междоусобной борьбы с соседними народами, попала якобы в зависимость от чеченцев. Вообще же карабулаки, как указывает С. Броневс­кий, имели своих старшин, выбираемых ими из своей среды, и говорят они на кистинском языке, имеющем много общего и схожего с чеченским наречием.94 Кроме того, известно, что с середины XVIII века значительная часть карабулакских се­лений признавала на какое-то время своим главным правите­лем Эндерийского князя Муртазали-Хаджи. Он почти не вме­шивался в их внутренние дела, а только представлял интересы карабулаков перед царскими властями на Тереке 95

Данные источников 30-х годов XIX в. говорят о том, что западные карабулаки проживали в 6 селах за р. Ассой, напротив с. Галашек. Число дворов в этих селениях составляло 868 с 8 тыс. 600 человек жителей. По другим документальным данным число карабулакских селений в эти годы составляло 21 населенный пункт с 627 дворами и 3 тысячи 100 человек жителей.96

Горное общество Акки в рассматриваемое время граничило на юге с обществом Кей, на западе — с Мержой (Орстхой), на северо — востоке — с Г алой, на востоке — с Нашха. Аьккхин-цы делятся на лам — аьккхий (горные) и арана-аьккхий (равнинные) или карабулаки (горная речка) от кумыкского слова «кхара-булакх». Карабулаков на востоке Чечни и в Дагестане знают как ауховцев. Аьккхинцев, как и орстхойцев, в древности называли «балой». (ср. Балой-лам. Балой — гора). Орстхой-цы считают аккинцев своими предками. Духовным и политическим центром общества Аьккха (Аккха) являлось село Аьк — кха, расположенное на юге-восточном склоне горы Морд-лам, на левом берегу реки Осу-хи.97

Общество Аьккха в рассматриваемое время состояло из 11 населенных пунктов (аулов), представлявших каждый в отдельности места компактного проживания представителей того или иного тайпа, некъе или, гара, входивших в состав аккинского общества. Название сел (аулов) соответствовало наименованию конкретного тайпа (общества). Следующие чеченские аулы составляли аккнское общество — Кей-Мехка, Ткъуйистие, Віоьга, Хьахильгие, Позана, Оьрзумие-Кхелли, Тишли, Хьаьгие, Иттар-кхели, Зингала, Бийци.98

Таким образом, в рассматриваемое время Чечня и Ингушетия оставались политически раздробленными. На равнинной территории существовали феодальные политические образования с соответствующими надстройками. Здесь находились княжества и феодальные владения. В горных же районах шел процесс формирования феодальных отношений. Здесь вайнахи продолжали в большинстве своем группироваться по «вольным» сельским обществам или союзам сельских обществ, которые управлялись изолированно друг от друга и напоминали военно­административные объединения.