Одним из ведущих принципов в поведении ингуша является так называемая категория «яхь» (достоинство) — категория личности, обладающей лучшими, достойными качествами. Однако термин на русский язык однозначно не переводится, и потому приходится объяснять его суть описательным образом. С ингушского языка его можно перевести
как «чувство соревновательности», соревновательность (стремление быть лучше других) в совершении благородных, добрых, а также общественно значимых дел. Это чистая конкуренция, добрая зависть, которая формирует динамическое развитие, стимулирует лучшее. В сути этого понятия лежит понятие о позитивном самоутверждении личности в своем социуме. Человек должен стремиться быть во всем лучше или не хуже других, в этом плане он должен обладать духом соревновательности. Одна из пословиц гласит: «Да не родит мать сына, не имеющего «яхь», а если и родит, то пусть он не доживет до полудня». Про никчемного и не дорожащего мнением окружающих человека презрительно говорили: «Это человек, не имеющий «яхь» (достоинства)». А с таким человеком предпочитали не знаться и, тем более, не заключать родство.
Довольно приближенно одной из граней понятия «яхь» можно соотнести и русское — «белая зависть». Когда же понятие «яхь» приобретает гипертрофированные свойства и человек начинает не соревноваться на чистосердечной основе, а на первое место у него выходит неприязнь к более успешным людям, когда человек стремится возвыситься через ущемление (унижение, очернение…) другого человека (допустим, соперника), про такого человека говорят, что он имеет «хьаг1» (к этому понятию близко русское «черная зависть»).
Не зря существует поговорка: «Надо иметь «яхь», но никак нельзя иметь «хьаг1».
В народе говорят, что мужчина ко всем другим имеет «яхь», то есть хочет быть если не лучше, то уже, конечно, не хуже других, достойным уважения. Но вместе с тем тот же мужчина не имеет «яхь» по отношению к своему сыну. Он является единственным исключением, поскольку отец всегда желает, чтобы сын превзошел даже своего отца, не говоря уже о других. Человек, имеющий «яхь», должен успешно продвигаться вперед ценою своего труда, старания, но никак не стремиться возвыситься через ущемление других — это непреложное правило. Нарушающие его заслуживают осуждения.
(б/югородство)
Значимой категорией ингушского характера и поведения является «эздел» — в переводе означающая «благородство». Это понятие касается как происхождения человека, так и его личностных качеств. На рубеже XIX — XX веков в ингушском быту были еще довольно сильны подразделения по значимости ингушских родов — фамилий. Эти подразделения сошли почти на нет уже в наше время, когда о них сохраняется лишь память. Хотя ингуш не прочь иногда кичиться, говоря, что в его народе не было князей и холопов, все же нельзя сбрасывать со счетов, что внутри ингушского общества еще в указанное время подразделения родов соблюдались и учитывались при заключении родства. Это деление начало отмирать как раз на рубеже XIX — XX веков, когда ингуши вновь стали осваивать равнинные земли и старые социальные подразделения, имевшие место в горах, стали нарушаться. Именно после этого и зародилась, по всей видимости, следующая старинная ингушская легенда:
Дарьяльскоеущелье. Художник И. Н. Занковский |
Генерал-майор Сосланбек Бекбузаров |
— Кто? — У-у-у… Большой человек. Сам хан. — Ну, а выше его еще кто есть? — Есть. Но только далеко… Сам падишах… — Та-ак… — протянул удивленный ингуш. — Ну, а выше падишаха кто — нибудь есть? — Кто же может быть выше падишаха? Один только Аллах и пророк Магомет… — А-а-а… Ну, вот ваш падишах нам равный человек. У нас тоже, как и у него, кроме Аллаха, никого нет старше…» (18, 438) В конце XIX — начале XX веков понятие «эздел», как социальное явление (происхождение), стало уходить в прошлое, в новое время «эздел» осмысливается как благородное поведение личности. Теперь понятие «эзди саг», благородный человек, стало поведенческим эталоном. Народная мудрость гласит: «Даже будучи в глухом лесу, человек обязан соблюдать «эздел» — благородство, хотя бы и перед самим собою». Ин- |
«В далекие от нас времена у одного ингуша гостил приезжий. Во время ужина ингуш, услышав несколько раз от гостя слово «бек», спросил его о значении этого слова. Гость объяснил и в свою очередь спросил ингуша об их беках и князьях. Услышав гордый ответ о том, что среди ингушей господ нет, гость весьма удивился и взволнованно спросил: — Кто же вы такие, если живете без господ? — Мы? — переспросил ингуш. — Сейчас объясню. Есть у вас кто-либо выше бека? — Как же, есть… — сказал удивленный гость. |
Весьма щепетилен ингуш и в отношении чести — «сий». По народ- «Когда-то дружили Вода, Ветер, Огонь и Честь. Они всегда были дый мог заняться При расставании Огонь отметил, что его можно найти Семья Яндиевых, начало XXвека |
гуш, желающий иметь о себе добрую славу, обязан соблюдать «эздел» всегда и во всем: в отношениях с людьми, при приеме пищи, в соблюдении многих норм этикета. «Внутреннее (не показное) благородство крепче скалистого берега». («Сих лета эздел — бохаргбоаца лоаман берд».) Естественно, что характеру ингуша присущи и такие общечеловеческие качества, как откровенность, чуткость, дружелюбие, щедрость и др. Разница может быть только в том, что все это ингуш понимает несколько по-своему, и охарактеризовать эти поведенческие нюансы довольно сложно. |