Об институте Тёре мы уже упоминали неоднократно. Это был самобытный народный форум — суд, управлявший всей жизнью и деятельностью Балкарик и Карачая. В его состав входили на демократических основах избранные представители всех сословий. Во главе Тёре стоял избранный, самый авторитетный из князей. Подобные Тёре были и в каждом отдельном балкарском обществе, а главный Тёре руководил всей Балкарией. При главе Тёре — верховном правителе олии (вали) находились глашатаи, извещавшие всю Балкарию о принятых решениях. При нем же находилась военная дружина, состоящая из отдельных отрядов воинов, приведенных каждым из князей. Воины собирались на Басиат-кошах. Там они занимались военной подготовкой, джигитовкой и пр. Отряды воинов оберегали границы Балкарии и по приказу олия выходили на защиту родной земли.
На Тёре рассматривались все гражданские, уголовные и гражданские вопросы, выносились наказания, узаконивались новые обычаи и обряды. Таким образом, Тёре являлся государственным, юридическим и гражданским органом управления Балкарии. На балкарский Тёре для рассмотрения особо важных своих вопросов приходили и представители Карачая и Дигории.
Название института Тёре происходит от древнетюркского слова «тер» — закон, обычай. Термин «тер» на карачаево-балкарском языке означает еще и понятие «почет».
На заседаниях Тёре выносили приговор за различные проступки. Уличенного в них очень часто подвергали одному из самых позорных наказаний: привязывали к «Камню позора» (Налат-таш), который обычно устанавливался в самом людном месте аула, и каждый прохожий выражал обвиненному свое презрение. Подобные камни были известны в Верхней Балкарии, в ауле Мухол, в Верхнем Чегеме, в средневековом поселении Крыс-кам в Бак — санском ущелье. Фотография одного из «камней позора» в Верхнем Чегеме выставлена в экспозиции Нальчикского краеведческого музея.
Социальные институты обычного права
В общей системе обычного права балкарцев и карачаевцев большое место отводилось различным социальным институтам. Среди них особое значение имели институты родственных отношений. Широко было развито молочное родство между людьми, не связанными кровными узами родства. Такие люди с малых лет отдавали своих детей побратимам, и они воспитывались в их домах.
В доме побратимов эти дети считались молочными братьями и питались молоком одной матери. Такая мать называлась «эмчек ана» — молочная мать, а сын назывался «эмчек улан» — молочный сын. Институт этот назывался общетюркским термином «Аталык», т. е. «отцовство». Этот институт ученый и путешественник в 20-х гг. X в. Ибн Фадлан отмечал у волжских болгар. Название этого института широко вошло в язык многих народов. Многие кабардинские и балкарские князья и крестьяне отдавали своих детей в семьи своих друзей в Балкарию или Кабарду и тем самым способствовали укреплению дружбы и взаимоуважения народов.
Следующим таким же прекрасным институтом социальных отношений являлся институт «куначества», получивший название от общетюркского слова «конак» — гость. Куначество, или гостеприимство, испокон века является неотъемлемой частью духовного богатства народов Кавказа. Гость считался лицом почти священным, ему предназначалось все лучшее, чем располагал хозяин дома. Эту особенность кавказцев неоднократно отмечали многие европейские ученые и путешественники XIII-XIX вв. Для примера можно вспомнить балкарского князя Пулада (Болата), дерзнувшего ответить отказом самому Тимуру, который потребовал у него выдачи его гостя — золотоордынского эмира Утурку. Таких примеров кавказоведческая литература знает множество.
Такие социальные термины, широко вошедшие в этнографию кавказских народов, как «аталык», «куначество», «узден», термины, касающиеся одежды, оружия, и многие другие показывают значительное влияние карачаево-балкарской этносоциальной культуры на соседние народы.
