Культурная жизнь

Состояние культурной среды общества определяется реальным со­отношением двух процессов — сохранением традиций и восприятием инноваций. В полиэтничном городе этнокультурная специфика в соче­тании с урбанизационными процессами порождала своеобразную со­циокультурную ситуацию.

Городская культура, представленная театром, музеями, библиотека­ми и другими стабильными институциональными формами, развивалась в зоне активного межэтнического взаимодействия. Диалогическая при­рода контактов способствовала обогащению общегородского культур­ного процесса и развитию национальной культуры владикавказских эт­нических групп.

В 1869 году в городе был основан театр, один из старейших на Се­верном Кавказе.

Впервые вопрос о владикавказском театре был поставлен в августе 1862 года, когда председатель Владикавказского городского суда Лебе­дев обратился с официальным прошением к Начальнику Терской обла­сти о строительстве “каменного красивой архитектуры театрального здания”. Поддержав эту инициативу, Начальник Терской области стал убеждать Главнокомандующего Кавказской армией в необходимости основания русского театра, который имел “перед всеми народными уве­селениями то громадное преимущество, что в нем единство интереса публики и общения между собой разноплеменных личностей связыва­ется русской речью, в свою очередь составляющею вернейшее средство к скорейшему ассимилированию инородцев с господствующею расою”.

Начальник Терской области подчеркивал также значение театраль­ного зала как места встречи военного начальства с подчиненными с це­лью “воспитания патриотических чувств”. Театр рассматривался адми­нистрацией и как альтернатива некоторым нецивилизованным формам досуга, бытовайшим в офицерских кругах555.

31 января 1869 года было получено разрешение Великого Князя Наместника Кавказа на строительство театрального здания.

Первое время спектакли проходили в помещении Дворянского со — брання или в коммерческом клубе. В 1872 году для театра было постро­ено здание, рассчитанное на 500 мест. В июне 1874 года здание городс­кого театра было передано в полную собственность города, о чем свиде­тельствует рапорт Владикавказского общественного управления Началь­нику Терской области. Тогда же, в 1874 году впервые во Владикавказс­ком театре появилась профессиональная труппа — “опереточно-драма — тическая труппа Фальба”. Впрочем, труппы в городском театре меня­лись постоянно556.

В течение многих лет театр сдавался на зимний сезон антрепрене­рам, а летом оставался в распоряжении городского управления, которое сдавало его местным любителям или гастролерам. В 1877 году в Город­скую думу обратились дворянин Леонард Вейман и артистка Мария Савина с просьбой отдать им театр в аренду бесплатно, но при этом предлагали создать хорошую труппу, навести в театре порядок за свой счет, а в случае необходимости, и за счет городских субсидий557. В то же время с аналогичным предложением обратились в Городскую думу Са — пицкий, Семенов и Тхостов. Они просили отдать в их ведение здание городского театра со всем имуществом и театральной библиотекой, а в случае согласия обязывались сделать ремонт, обновить мебель и костю­мы, а когда “признается необходимость” — вернуть все городу. Дума дала согласие на это предложение “до появления антрепренеров”558. Но даже при наличии профессиональных трупп, редкая театральная постановка обходилась без участия местных любителей.

Уже в 1870-х годах современники отмечали, что благотворительные спектакли “решительно вошли в моду”559, что театр внес большие изме­нения в однообразную жизнь, давал эстетическое наслаждение, способ­ствовал подъему образовательного уровня560. Большим праздником для горожан были гастроли артистов, проезжающих через Владикавказ в Тифлис. Особое впечатление на публику производили гастроли балет­ной труппы Варшавских театров под управлением директора Шановс — кого, гастроли малороссийских трупп С. Глазуненко, Д. Гайдамаки, та­лантливых актеров Соколова, Лукашевич, Погодиной-Долинской, при­мадонны Мариинского театра Бичуриной. Большим успехом пользова­лась гастролировавшая в городе тифлисская драматическая труппа, спек­такли которой проходили на русском и грузинском языках561. Горожане имели возможность знакомиться с цыганским театральным искусством, японской труппой из Токио и другими562.

В 1880-х годах во Владикавказе работала театральная комиссия (в ее состав входил и осетин Тхостов — З. К.), которая выступала в местной прессе с обстоятельными комментариями и оценками театральных по­становок.

В начале 1880-х годов в театре работала новая драматическая труп­па под управлением М. Горского. Единственной профессиональной ак­

трисой в то время была госпожа Горская, которая часто устраивала бе­нефисы с оперетками. В 1884 году в театре появилась новая актриса Ледковская, с ее участием ставились “Рыцарь без страха и упрека”, “Зе­леный остров”, привлекавшие городскую публику. Массу горожан со­бирали бенефисы профессиональных актеров В. П. Полторацкого, Н. А. Вронского, Давыдова, Далматова и других.

Как отмечали современники, несмотря на то, что Владикавказ “от­носительно цифры населения очень невелик”, в нем все же была публи­ка, которая наполняла и театр, и оба клуба (в 1884 году их было два — З. К.), и домашние вечера, и маскарады563.

Посещение спектаклей стало частью досуга городской элиты. Эта престижная форма времяпрепровождения была недоступна горожанам из-за высокой стоимости билетов. В Городской думе даже обсуждался вопрос о включении в бюджет определенной субсидии театру на уст­ройство спектаклей для малоимущих горожан за небольшую плату. Но гласные думы не поддержали это предложение, полагая, что деньги сле­дует использовать на более важные дела.

В конце 1890-х годов городской театр дал несколько спектаклей для малоимущих, для студенческой молодежи города. Для учащихся ставились бесплатные пьесы из русской классики. Антрепренер Ни­кулин поставил четыре спектакля для неимущих горожан “Бедность не порок”, “Князь Серебряный”, “На бойком месте”, “Ревизор” с пла­той за вход в несколько копеек. Пресса отмечала небывалый успех — театр был переполнен. Такие же “народные” спектакли ставил ант­репренер Иван Алексеевич Ростовцев. Г. Апресян писал, что он “впер­вые в практике Владикавказского театра ввел общедоступные спек­такли”, билеты на которые стоили от 7 до 55 копеек. Но Ростовцев работал во Владикавказском театре в 1911-1913 годах и всего лишь повторил опыт своих предшественников. Правда, ему удалось выз­вать большой ажиотаж: желающих попасть на спектакли было так много, что их разгоняла полиция. Спрос был так велик, что админи­страция подняла цены на билеты до 1 р. 30 копеек564. В октябре 1897 года в городском театре состоялся дневной спектакль для учащихся местных учебных заведений. Труппой К. К. Маврина во главе с ним и госпожою Анненской была разыграна известная классическая пьеса “Уриэль Акоста”. Театр был переполнен учащимися. В антрактах играл ученический оркестр565.

В то же время в репертуаре театра выделялись спектакли “только для интеллигенции”. Общество артистов под управлением В. В. Нику­лина, дававшее бесплатные представления ученикам, считало, что “са­лонная публика” должна оценить спектакли, не пользующиеся популяр­ностью у простых горожан из-за сложности сюжета. Таким спектаклем считалась, например, комедия Мольера “Тартюф”566. Владикавказцы име-

10’3акач№ 1611 145 ли возможность видеть на сцене городского театра знаменитую княжну Елену Тарханову в спектакле “Травиата”.

В 1889 году “Терские ведомости” отмечали, что “в отношении об­щественных развлечений истекший год отличался от предыдущих лет тем, что вместо опереток, успевших уже надоесть многим театралам, на сцене нашего театра появилось товарищество артистов, идут драмы и комедии с весьма удачным подбором драматических сил”567. В это время в городском театре работал декоратором К. Хетагуров. В 1887-1888 го­дах он оформил постановки оперетт “Цыганский барон” и “Хаджи-Му — рат”, феерии “Дети капитана Гранта”. Эти декорации обратили на себя внимание публики и прессы. Особым успехом пользовалась кропотли­вая работа Коста над постановкой феерии, в которой он показал экзоти­ческие места приключений героев Ж. Верна. После премьеры художни­ка трижды вызывали на сцену и аплодировали его таланту. В последую­щие годы К. Хетагуров обновил многие декорации и создал новые.

К началу XX века театральная жизнь города заметно оживилась. Дирекция В. Ф. Аничковой-Ивановой часто организовывала гастроли ма­лоросского театра, в городе побывало товарищество артистов импера­торских Санкт-Петербургских театров, бенефисы известных актеров восторженно воспринимались публикой. По театральным постановкам многие горожане знакомились с произведениями русских и зарубежных классиков, среди них “Дядя Ваня” Чехова, “Маскарад” Лермонтова, “Горе от ума” Грибоедова, “На дне” и “Дети солнца” Горького, “Плоды про­свещения” Толстого, “Наполеон и Жозефина” Бара, “Коварство и лю­бовь” Шиллера, “Тартюф” и “Дон-Жуан” Мольера568. На сцене театра ежегодно выступали драматические труппы. Большим успехом пользо­вались гастроли артистов М. Савиной, М. Петипа, Ф. Горева, братьев Адельгейм. Ежегодно после окончания театрального сезона в театре давались спектакли, оперетты украинской труппы или постановки мес­тных любителей.

В феврале 1910 года в городском театре труппою З. А. Малиновской была разыграна пьеса А. П. Чехова “Дядя Ваня”, посвященная 50-летне — му юбилею автора. Часть сбора была передана Ольгинской женской гим­назии на удовлетворение нужд недостаточных учениц.

Среди местных любителей были свои знаменитости — Аптекман, Труффи, Атаров и другие. Любительские спектакли чаще всего бывали благотворительными. Они устраивались в пользу городских приютов, культурно-просветительских учреждений. В 1883 году любительский ученический театральный кружок был открыт в Лорис-Меликовском училище569. Родительские кружки местных учебных заведений устраи­вали благотворительные вечера в пользу неимущих учеников, где кроме концертов и лотереи, как правило, ставились небольшие пьесы и воде­вили. Владикавказские студенты ставили спектакли в пользу “несосто­ятельных” учеников570. В 1896 году на сцене городского театра прошел любительский спектакль в поддержку общественной библиотеки по произведению Островского “Бедность не порок”, после которого любите­ли разыграли водевиль “Чашка чаю”. Это мероприятие получило поло­жительные отклики публики и прессы571. В сентябре 1897 года любите­ли драматического искусства поставили комедию “Семейные пироги” и водевиль “На аристократический манер”. Спектаклем руководил барон В. Р. Штейнгель, который играл и в пьесе, и в водевиле. Кроме него в спектакле участвовала М. Я. Фролкова — супруга городского головы А. Ф. Фролкова. Собранные средства были переданы обществу попечения о сиротах и бедных детях. В октябре того же года городской музыкально­драматический кружок любителей поставил комедию А. С. Грибоедова “Горе от ума” в двух действиях и “Летние картинки” Н. И. Гнедича572. Местное городское общество было очень отзывчивым на благотвори­тельные мероприятия и активно посещало любительские спектакли. В среде молодежи появилось новое развлечение — устройство домашних спектаклей.

Городской театр способствовал появлению осетинского, армянско­го, грузинского, еврейского драматических кружков. Кроме культурно­го просветительства они выполняли функцию внутриэтнической ком­муникации, удовлетворяя потребности людей в земляческом общении, что было особенно актуально в условиях иноэтничной среды. Они со­действовали развитию городской многонациональной культуры.

Осетинский кружок любителей театрального искусства ставил спек­такли на осетинском и русском языках. Особой популярностью у зрите­лей пользовалась драма “Хазби” Е. Бритаева, оперетка “Фаризат” А. Кубалова, “Дети гор” Д. Кусова, “Осетины в России” Хубаева573. В числе первых актеров-любителей осетин был Коста Хетагуров. В конце 1880-х годов он начал устраивать в городе спектакли и “живые картины”. Он выступал в качестве актера и оформителя сцены, а вскоре завершил ра­боту над первым вариантом пьесы “Дуня”, где ставил проблему равно­правия женщин. К постановкам на осетинском языке печатались про­граммы с кратким содержанием на русском языке. Спектакли получали высокую оценку в местной прессе. По поводу драмы “Хазби” “Терские ведомости” отмечали, что по содержанию и по “количеству действую­щих лиц она превосходит все, что доселе появлялось в этом роде на осетинском языке”574. В постановке осетинской пьесы “Дети гор” Д. Ку­сова принимал участие Евгений Вахтангов — выдающийся мастер теат­рального искусства, тогда еще гимназист, активный участник любитель­ских кружков. Спектакли ставились в благотворительных целях, для со­здания фонда по изданию газеты на осетинском языке, для оказания помощи осетинской молодежи, обучающейся в России, а также для об­щегородских нужд.

В 1906 году горожанка Н. Е. Калоева подала генерал-губернатору заявление с просьбой разрешить ей устроить благотворительный спек­такль на осетинском языке в “пользу недостаточных учащихся мест­ных осетин”. В 1913 году в чиновничьем клубе прошла пьеса “Вслед­ствие воровства” на осетинском языке (сочинение Томаева). Сбор с этой благотворительной акции был передан осетинскому Ольгинско — му женскому приюту. Проходили спектакли и в пользу осетинской церковно-приходской школы575. На постановки театрального кружка собирались не только городские осетины, съезжались и сельские жи­тели. Иногда представления завершались осетинскими танцами, а со временем, когда среди зрителей появились грузины, русские, армяне и другие горожане, спектакли стали сопровождаться декламацией сти­хотворений, лотереей-аллегри, “летучей” почтой, европейскими танцами и другими современными формами городской культуры. Осе­тинский драматический кружок пользовался большой популярнос­тью среди горожан. В 1909 году X. Дзасохов обратился к Начальнику Терской области с ходатайством о разрешении сформировать осетин­скую труппу, которая давала бы спектакли по всей Осетии. А свя­щенник Цомаев в 1913 году просил Управление железной дорогой разрешить осетинским любителям проехать на гастроли в Ростов. Эти предложения не нашли поддержки. Осетинская труппа гастролиро­вала в Тифлисе, где в театре Ветцеля ставила спектакль “Лучше смерть, чем позорная жизнь” и одноактную комедию Е. Бритаева “Уарасей дзау”.

Большой популярностью в городе пользовался армянский драмати­ческий кружок, в котором наряду с любителями периодически работали профессиональные актеры — Сардарянц, Зарифян, Абрамянц. С их уча­стием были поставлены самые популярные спектакли “Шушаник”, “Борьба армян с персами”, комедия “Хатабала”, водевиль “Особый ве­чер в деревне”. Постановки проходили в армянском церковно-приходс­ком училище, в доме горожанина Киракозова, на сцене городского теат­ра. Вырученные средства использовались армянским благотворитель­ным обществом. Позднее было основано армянское литературно-худо — жественное общество по инициативе Е. Г. Караханова, Г. Я. Каплановой, Е. В. Тер-Асатурова, Л. П. Гукасянца и С. П. Мамулянца.

Еврейская община также уделяла большое внимание своему теат­ральному кружку. На иврите были поставлены драмы “Жертва Исаака”, “Мирра Эфрос”, водевиль “Поздравляю”, часто разыгрываемый еврей­ской молодежью. Большая часть спектаклей была поставлена на рус­ском языке по произведениям Лермонтова, Чехова. Кружок имел боль­шую зрительскую аудиторию. Сбор со спектаклей и литературно-музы­кальных вечеров использовался не только для нужд еврейского обще­ства, но и на общегородские мероприятия. В 1899 году, например, в пользу владикавказской общественной библиотеки был поставлен спек­такль “Шельменко-денщик” (комедия Квитко-Основьяненко)576.

В городе были популярны и грузинские любители театра. Театраль­ные постановки проходили сначала в школе, затем у грузинского обще­ства появилась идея пристроить к школе специальное здание для спек­таклей, концертов. В 1903 году зал был построен, прошла премьера любительских постановок “Рассерженный” Акакия, “Мать и дитя” Чав — чавадзе. С этого времени спектакли проходили постоянно. Наряду с любителями часто играл известный грузинский актер Алексей Месхиш — вили577. В дивертисментах забавляли публику рассказами и сценками из народной жизни известные горожане Казбек, К. Кахиани, О. Сараджев. Особенно полюбилась зрителям постановка сочинения Абашидзе “Скан­дал в благородном семействе” в трех действиях, а также “Ограбленная почта” (“Гацартули Фоста”). Грузины-акгеры часто устраивали представ­ления, сами шили костюмы.

Местное по делам об обществах и союзах Присутствие не зарегист­рировало эти драматические кружки, потому что циркуляр МВД пред­писывал проверять все инородческие общества на предмет угрозы об­щественному спокойствию.

Театральные кружки безусловно выполняли функцию внутриэтни — ческой коммуникации, удовлетворяли потребности людей в землячес­ком общении, способствовали развитию национальной культуры, но ад­министрация напрасно опасалась, что культурно-просветительские на­циональные общества могли вызвать “национальную обособленность”. Напротив, их деятельность стала активной сферой межэтнического вза­имодействия: грузинское общество предоставляло осетинскому драма­тическому кружку зал своего училища для постановки спектаклей; для городской интеллигенции стало традицией посещать спектакли, знако­миться с творчеством друг друга, оказывать взаимную поддержку. На­пример, татарская община, не имея своего театрального кружка, не мог­ла своими силами организовать благотворительный вечер в пользу му­сульманской школы. Но при содействии и активном участии армянских актеров-любителей в 1908 году были поставлены впервые, а затем еже­годно проводились постановки пьесы “Старая Турция”, оперетты 3. Га — рин-Бекова “50-летний юноша” и другие. Такую же помощь оказывали осетины и другие любители при постановке первой ингушской пьесы “Сали” (сочинение есаула Козлова).

О наличии интенсивных межэтнических контактов говорит, напри­мер, такое объявление, напечатанное в “Терских ведомостях”: “28 фев­раля в здании общества распространения грамотности среди грузин труп­пою русских драматических артистов при участии Херувимовой и Гор­бачевского будет дан спектакль в пользу Владикавказского греческого училища. Представлено будет: “Еврей” и водевиль “Школьная пора”578.

Музыкальная традиция во Владикавказе тоже имеет свою историю, в которой определенное место занимают национальная и воинская ду­ховая музыка, гастролеры и местные профессионалы.

Народная музыка и народные музыкальные инструменты были неотъемлемой частью духовной культуры городского населения — осе­тин, русских, армян, грузин и других. Но сфера ее бытования не ограни­чивалась национальной обрядовой жизнью. Она переходила в нацио­нальную городскую культуру, стала обязательным компонентом городс­ких развлечений, устраиваемых этническими группами. Корреспонден­ты местных газет, описывая различные культурные мероприятия, часто отмечали наличие “туземной музыки” и “туземных танцев”. Это явле­ние достаточно четко просматривается в приведенных выше описаниях народных гуляний, вечеров, спектаклей, дивертисментов.

Феноменом культурной жизни была воинская оркестровая музыка. Свои оркестры имели Апшеронский пехотный полк и Терское казачье войско. Симфонический оркестр Терского казачьего войска, составля­ющий 70 человек, был гордостью горожан. Им руководил капельмей­стер И. Фельбе. Репертуар был очень разнообразным, включал народ­ную музыку, современную, классическую — фрагменты опер и симфо­нических произведений. Местная пресса отмечала, что оркестр “бес­спорно составляет одно из лучших украшений нашего театра. Публика положительно изумлялась и недоумевала, каким образом наши казаки могли быть доведены до такой виртуозности, блеска и даже шика в ис­полнении пьес”579. Оркестр не только давал концерты, но и выступал на балах, народных гуляньях, городских торжественных и праздничных церемониях. Когда коллектив возглавил И. Труффи, его популярность в городе еще больше возросла. В репертуаре появились сонаты и симфо­нии Бетховена, концерт для фортепиано с оркестром Чайковского и дру­гие.

Приобщению горожан к музыкальной культуре способствовали гас­троли. Иностранные и российские знаменитости, дававшие гастроль­ные концерты в Тифлисе, часто останавливались и во Владикавказе.

Горожанам были хорошо известны имена многих солистов импера­торских оперных театров, всемирно известных виртуозов-инструмен — талистов, композиторов.

В августе 1868 года во Владикавказе состоялся концерт М. Балаки­рева. Он исполнял “Лунную сонату” Бетховена, “Вальс-каприз” Ласков — ского, произведения Шопена, Шумана, Мендельсона. На концерте при­сутствовал сам Великий князь, но публики было совсем немного850. Оче­видно, в то время среди горожан было не так много ценителей искусст­ва. Факты срыва концертов зафиксированы в местной прессе. Когда со­стоялись гастроли известного пианиста Рудольфа Фельдау, “его постиг­ла та же участь, которую выносит большинство музыкальных знамени­тостей и талантов, дающих проездом свои концерты. Зал блистал пус­тотой”. Корреспондент “Терских ведомостей” насчитал в нем не более 40-50 посетителей581.

Но со временем ситуация менялась, гастроли становились желан­ным явлением. В ноябре 1869 года горожане восторженно принимали известного скрипача Генриха Венявского, профессора Петербургской консерватории5*2. Во Владикавказе бывал проездом П. И. Чайковский.

Настоящим праздником для местных меломанов стали гастрольные концерты известной актрисы А. Г. Меньшиковой в 1883 году. Старовла­дикавказская публика становилась разборчивой: в 1884 году концерт братьев Шварц с участием широко разрекламированной “знаменитой” певицы Коханоска закончился полным провалом — это была реакция зрителей на непрофессионализм актеров583. Славянское население го­рода хорошо принимало часто гастролировавшие в городе малоросские капеллы под управлением Гордовского и других. Они исполняли народ­ные песни и романсы. Особой популярностью пользовалась “Русская свадьба” в исполнении капеллы Славянского с участием местных лю­бителей. Выступавшие перед горожанами “князья”, “бояре”, “боярыш­ни”, “добрые молодцы”, “шуты”, “сенные девушки” воспроизводили традиционные обрядовые действия и пели народные песни584.

Однажды в город съехались сразу две знаменитости — виолончелист Д. Поппер и Д. А. Славянский с хором. Городская элита предпочла вио­лончель, зал был переполнен. Но и Славянский собрал массу зрителей, особенно учащуюся молодежь.

Однако по-прежнему случались и факты срыва гастрольных концер­тов. Известно, что в мае 1894 года Ф. Шаляпин ехал из Тифлиса в Мос­кву и по дороге решил дать концерт во Владикавказе. Он не смог про­дать ни одного билета. Шаляпину было тогда 19 лет, он имел творчес­кий успех в Тифлисе, но местной публике его имя еще не было извест­но. Позднее Ф. Шаляпин не раз бывал в городе с концертами (в 1916 году на сцене городского театра он играл роль Ивана Грозного в спек­такле “Псковитянка”) и владикавказцы “реабилитировались” перед зна­менитым певцом585. А в 1915 году Владикавказская городская комиссия народных развлечений в своей докладной записке указывала, что город в том году был лишен счастья слышать Шаляпина только потому, что при крайне незначительном количестве мест в театре невозможно на­значить цену на билет, “которая была бы не чрезмерной и вместе с тем окупила бы расходы по приезду артиста”586.

Для особо престижных мероприятий и известных исполнителей Владикавказское общественное (дворянское) собрание предоставляло свой зал. В 1899 году на его сцене пела известная “меццо-сопрано” Ма­рия Корини, в марте того же года здесь проходили гастроли итальянс­кой оперы под управлением К. Кастеллано, концерты шестилетнего пи­аниста Рауля Кочальского, концерт популярной исполнительницы Д. Далгат, окончившей курс Дрезденской консерватории. В ее концерте участвовал местный оркестр Теркого казачьего войска Труффи и имел большой успех587. На сцене владикавказского театра итальянская опер­ная группа ставила оперу Д. Верди “Риголетто”.

Гастроли именитых исполнителей способствовали развитию мест­ной музыкальной культуры.

Самый яркий след в ней оставил живший много лет во Владикавка­зе известный музыкант, балкарец по происхождению Султан-бек Абаев, стоявший у самых истоков музыкальной жизни города. Он учился в Пе­тербургской консерватории в скрипичном классе, под руководством про­фессора Венявского. В ноябре 1869 года он приехал во Владикавказ. Свои первые концерты Абаев давал для узкого круга лиц, в доме горо­жанина Иналука Тхостова. В декабре 1869 года в переполненном зале Владикавказского общественного собрания прошел большой концерт, скрипача Абаева поддержали на нем местные любители музыки И. Рен­нерт, P. JI. Битиев, А. Жукаев, М. Коченов, X. Есиев. Выступление С. Абаева произвело сильное впечатление на публику, его “встречали друж­ными рукоплесканиями, заставляли по два раза повторять некоторые пьесы, особенно “Венецианский карнавал”, который Абаев исполняет неподражаемо. Чтобы владеть так свободно смычком и делать без ма­лейшей натяжки и фальши самые неуловимые переходы, … нужно ро­диться истинным артистом, а не сделаться музыкантом вследствие уче­ния и навыка”588. В конце 1869 года дирекция прогимназии и местного Горского пансиона Владикавказа организовали занятия музыкой, при­гласив С. Абаева на должность преподавателя. Занятия были доброволь­ными, но активно посещались молодыми горцами. Через пять месяцев сформированный С. Абаевым оркестр из воспитанников пансионата уже мог исполнять небольшие произведения. Он часто давал благотвори­тельные концерты, помогая бедным ученикам ремесленного училища, сиротам, ученицам Ольгинской женской гимназии, многим нуждающим­ся горожанам. В 1880-х годах С. Абаев принимал участие в концертах петербургских и московских театров вместе с признанными мастерами вокального и инструментального жанров. Местная пресса отмечала, что он ничуть не уступал в мастерстве виртуозным мастерам Санкт-Петер — бурга и Москвы589. Он преподавал во Владикавказском реальном учили­ще, в Ольгинской женской гимназии, работал в оркестре Терского каза­чьего войска. Султан-бек Абаев был автором нескольких музыкальных произведений, а также занимался переложением горских мелодий на ноты.

В это же время в городе был известен осетинский музыкант Ражден Битиев. Он участвовал в концертах С. Абаева, преподавал музыку в клас­сической гимназии и других учебных заведениях., “… переносил на ноты ирмосы (род церковного песнопения) на осетинском языке и составлял нотный обиход”.

Известно имя осетинского скрипача Михаила Коченова. Он прини­мал участие в первом концерте С. Абаева, который признавал его та­лант и старался оказать посильную помощь в получении музыкального образования. Она заключалось в устройстве благотворительного кон­церта590.

Местная пресса зафиксировала в 1870 году еще одно имя — осетин­ки О. Г. Баевой: “мягкая и вместе с тем удивительно точная в музыкаль­ном отношении игра пьесы, выбранной О. Баевой, вполне заслуживает того живого сочувствия, которыми встречены они были со стороны пуб­лики”591.

Введение преподавания музыки и пения во владикавказских учеб­ных заведениях сыграло большую роль в распространении музыкаль­ной культуры. Если прежде занятия музыкой были обязательной состав­ляющей домашнего воспитания дворян, то в 1870-1880 годах они стали более доступны горожанам.

В 1882 году во Владикавказе был создан кружок любителей музы­ки, который состоял из хора и оркестра. Свою задачу кружок видел в устройстве музыкальных вечеров. Некоторые из них привлекали массу горожан, а критики давали восторженные отзывы. “В оркестре оказа­лось много опытных и даровитых музыкантов, обладающих хорошей техникой и экспрессией, … эффект вышел громадный, публика просто бесновалась от восторга, … не хватало стульев, большинство стояло плотной стеной позади и по сторонам, запрудив все входы в залу”592. Особой популярностью пользовался оркестр господина Казбека, испол­нявший произведения Моцарта. Музыкальный кружок устраивал и кон­церты с “живыми картинами”.

Позднее этот кружок был реорганизован во Владикавказское отде­ление Императорского Русского музыкального общества. Оно часто ус­траивало вечера камерной музыки, концерты. В 1906 году музыкальное общество подготовило большой праздник в честь памяти Глинки, по поводу открытия ему памятника в Петербурге. При обществе был от­крыт любительский хор, а позднее — музыкальная школа593. Общество способствовало оживлению музыкальной жизни в городе. В 1899 году состоялся концерт восьмилетнего виолончелиста Михаила Хуциева594.

В конце XIX века во Владикавказе начала плодотворную педагоги­ческую и артистическую деятельность талантливая пианистка З. В. Дол — бежева — представительница городской армянской общины. Она часто выступала в концертных отделениях литературно-музыкальных вечеров. Долбежева была инспектором и преподавателем музыки, а позднее — членом Владикавказского отделения Императорского Русского музыкаль­ного общества.

Неоценимый вклад в городскую культуру внесла основательница местного музыкального училища “пианистка-виртуозка” JI. O. Кетхудо — ва, окончившая курс Московской консерватории с золотой медалью, известная в Москве и Тифлисе595.

По инициативе барона И. Р. Штейнгеля, потомственного дворянина Льва Каменского, а также горожан Артура Буша, Софьи Якубенко, Анны Агафошкиной и Веры Кадиловой было учреждено музыкальное обще­ство “Владикавказский артистический кружок” с целью “развития и рас­пространения среди посторонних лиц музыкальных познаний, сближе­ния музыкальных деятелей для взаимопомощи и художественного пре — успения, для ознакомления с произведениями музыкальной литерату­ры”596. В 1909-1910 годах членами общества были 108 горожан, среди них осетины — И. Т. Кусов, Г. Р. Баев, Л. Б. Газданов, А. Н. Кодзаев, Ф. П. Туганов, П. И. Туганова, У. А. Цаликов, А. И. Цариев. Активными члена­ми общества были армяне, грузины, евреи. При Владикавказском арти­стическом кружке была открыта музыкальная школа с классами рояля, струнных, духовых и других инструментов, с классом пения, деклама­ции, драматического искусства, хоровым классом. Для горожан устраи­вались лекции по истории музыки, теории искусства, музыкальные со­брания и чтения597. Такие мероприятия часто бывали благотворитель­ными. В 1909 году в городе прошел большой концерт известного мест­ной публике музыканта — певца А. Аликова. Приняв участие в этом кон­церте, владикавказцы материально поддержали Аликова, чтобы помочь завершить ему образование за рубежом598. В октябре 1914 года артисти­ческим кружком совместно с владикавказским Комитетом Красного Кре­ста было организовано представление с постановкой оперы А. Дарго­мыжского “Русалка” в пользу разоренных войной бельгийцев. На спек­такле присутствовали проживавшие в городе французы, бельгийцы и горожане других национальностей599.

В интеллигентной среде занятия музыкой становились все более престижными. Газеты часто давали объявления о желании давать или брать уроки музыки. Успешная деятельность музыкальных магазинов Ивана Покетур и Ф. Киндль, предлагавших ноты для пения, музыкаль­ные инструменты — рояль, скрипки, гитары, балалайки, гармони, жур­нал “Музыкальное самообразование” и другую литературу, говорила о наличии среди горожан поклонников музыки.

К формам высокой культуры относятся и художественные выстав­ки. В городе существовало общество распространения художественно­промышленных знаний. Оно располагалось по улице Лекарской в доме Подагова, где неоднократно устраивались выставки картин и других работ местных художников и любителей. Общество организовывало и передвижные выставки в других городах — Пятигорске, Кисловодске. Надолго запомнилась горожанам устроенная в коммерческом клубе вы — ставка картин местного иконостасного живописца Ковалева “Крушение Императорского поезда 17 октября 1888 года”. Помещенная в простор­ном зале с искусственным освещением, картина имела большой успех. Местные художники выставляли свои картины, рисунки, художествен­ные фотографии на Александровском проспекте. Коста Хетагуров выс­тавлял на продажу свои произведения во Владикавказском собрании, вход был бесплатным600. Жители города имели возможность знакомить­ся и с произведениями живописцев из других городов. В 1908 году на Александровском проспекте была организована выставка картин А. Дурова, известного клоуна и дрессировщика601. Владикавказцам было известно творчество петербургского художника Клиненко, украинского живописца Е. Лунд и других.

Многие из интеллигентных горожан считали, что в городе следует открыть “рисовальную школу”, что “учение рисованию полезно и буду­щим ремесленникам, и детям, и взрослым”602. Желающие имели воз­можность получать частные уроки рисования, живописи, черчения на дому у известного преподавателя В. К. Соколовского603. Многочислен­ные просьбы любителей рисования и живописи открыть школу были обращены к Коста Хетагурову. В 1902 году Коста дал объявление в “Тер­ских ведомостях” об открытии им класса рисования и живописи604. Это начинание было поддержано некоторыми городскими училищами, в штат которых были включены учителя рисования. В июне 1905 года было организовано общество художников и архитекторов, которое старалось открыть свою школу, чтобы дать возможность всем желающим полу­чить художественное образование. В 1906 году была впервые устроена выставка ученических работ.

На Александровском проспекте в доме Реутова располагался “Кар­тинный магазин” Д. С. Чачика, где можно было приобрести картины, фотографии, краски605. У некоторых горожан были богатые коллекции картин и этюдов известных русских живописцев XVIII — начала XX ве­ков. Впоследствии многие из них были приобретены республиканским художественным музеем.

Неотъемлемой частью городской культуры были музеи — музей Тер­ского казачьего войска, музей М. А. Шульца, известный экспозицией ис­торических и анатомических восковых фигур, Терский областной му­зей и другие. В марте 1893 года общественность города подняла вопрос о необходимости сохранения памятников исторического прошлого, раз­бросанных по всей территории области. В том же году избрали особую комиссию по организации музея и начали сбор материалов по этногра­фии, истории, археологии и географии края. Одновременно комиссия приступила к сбору “пожертвований” на постройку здания музея крае­ведения. Так был основан естественно-исторический музей при Терс­ком областном управлении. С ноября 1897 года на Александровском проспекте в доме Сухова был открыт музей Лебзина с восковыми фигу­рами, коллекцией минералов с Урала. Анатомическое отделение музея представляло различные этапы эволюции человека. При музее была небольшая “народная” панорама и особое отделение с куклами-участ — ницами комичных сцен606. Владикавказцам был хорошо знаком музей Фецъ, который демонстрировал мифологические волшебные сцены, та­кие как “Давна, дочь бога Пинеюся, преследуемая Апполоном”, “Таин­ственная пещера или чудеса черной магии”, исполняемая индийским факиром Бенъ-али Бей, “Оживляющийся бюст прекрасной Галатеи”607. В 1897 году известный флорист И. Я. Якинфьев собрал для Терского об­ластного музея прекрасный гербарий альпийских растений. В 1899 году в городе впервые была представлена экспозиция музея Паноптикуль, состоявшая из четырех отделений с более чем одной тысячей интерес­ных предметов. Большой интерес публики вызывало анатомическое от­деление для взрослых608. Появление музеев было свидетельством того, что в образованных кругах городского общества осознавалась необхо­димость сохранения и изучения культурного наследия. Музеи представ­ляли для этого широкие возможности.

Большое место в досуге горожан занимала библиотека — стабиль­ная институциональная форма городской культуры. Как указывалось выше, первая библиотека во Владикавказе была образована дворянс­ким собранием в 1862 году. Право пользования этой библиотекой име­ли только члены собрания — в 1893 году их было 47 человек. Уже в 1870-х годах появились желающие открыть библиотеки-кабинеты для чтения на собственные средства609. В 1870 году в городе был создан первый книжный магазин и при нем кабинет для чтения. Он принад­лежал Елене Червинской. В 1874 году была открыта библиотека при Терском областном правлении на средства, отчисляемые из жалова­нья чиновникам. Затем появилась библиотека при реальном училище. Но они были недоступны широкому читателю. С 1872 года существо­вала частная библиотека историка и этнографа Д. Я. Лаврова. Он полу­чал 8 газет и 3 русских журнала, имел сочинения Пушкина, Лермонто­ва, Белинского, Некрасова, Добролюбова, Писарева, Салтыкова-Щед — рина, Глеба Успенского, Шекспира. В 1874 году Лавров передал эту библиотеку нотариусу Н. Д. Прохорову. Прохоров за три года увеличил книжный фонд библиотеки до одной тысячи книг. В 1878 году он про­дал библиотеку Елене Червинской, которая в том же году открыла свою библиотеку на условиях отдачи книг на дом подписчикам для чтения с платой по 7 и 12 рублей в год. Библиотечный фонд включал 422 еди­ницы русской беллетристики, 679 — переводной и 261 — научной лите­ратуры610. В начале 1890-х годов был открыт еще один книжный мага­зин с библиотекой-читальней Е. С. Ильиной. За пользование библио­текой посетители платили от 4 до 12 рублей в год, а каждое посещение читальни стоило 5 копеек611. Примерно в эти же годы образовал свою библиотеку коммерческий клуб. К 1892 году она начитывала около 800 книг, но обслуживала только членов клуба. В 1896 году Общество вос­становления православия на Кавказе ассигновало 5 тысяч рублей на ус­тройство при каждой из церквей общества небольших библиотек из книг религиозно-нравственного характера612.

Однако появившийся к концу XIX века новый “демократический “ читатель нуждался в общественной библиотеке, которая бы обслужива­ла широкий круг горожан. В 1893 году инициативная группа во главе с

В. Г. Шредере обратилась к Начальнику Терской области с ходатайством об открытии бесплатной библиотеки, представив соответствующий про­ект устава. Но администрация, ссылаясь на существующее законодатель­ство, настаивала на установлении платы за чтение книг, а ее размер дол­жен был исключить возможность пользования библиотекой “лиц нис — ших сословий”. Переписка затянулась, устав общественной библиотеки подвергался нескольким редакциям и только в июне 1895 года был ут­вержден. Правление библиотеки вынуждено было признать, что “под­писчики четвертого разряда” должны вносить плату один рубль в год или десять копеек в месяц за право брать на дом по одной книге. С нояб­ря 1895 года стала работать по вечерам читальня, а в феврале 1896 года состоялось официальное открытие библиотеки, которая к этому време­ни располагала книжным фондом из 1200 единиц, получала 30 журна­лов и 19 газет. К концу 1896 года у нее было 337 подписчиков. Средств, поступавших от платы подписчиков, пожертвований, лекций, любитель­ских спектаклей едва хватало на хозяйственные расходы, на приобрете­ние газет и журналов. Библиотека не имела своего помещения и вынуж­дена была несколько раз менять адреса. Учитывая возросший спрос на книги, правление библиотеки в марте 1906 года открыло филиал на Кур­ской слободке. Необходимость в нем действительно была: только в 1906 году библиотеку посетило 14,5 тысяч человек, из них около 6 тысяч были учащимися учебных заведений города. Это понимала и Городская дума, которая неоднократно выделяла правлению общественной библиотеки денежные пособия.

К 1913 году насчитывалось уже четыре библиотеки — обществен­ная, Пушкинская, читальни на Базарной площади и за Чугунным мос­том. Все они содержались на средства общественности, получая от Го­родской думы лишь небольшие субсидии. Среди малоимущих горожан было много желающих читать, за пять месяцев 1913 года библиотека — читальня на базаре имела 800 абонентов. При обществе народных чте­ний существовала библиотечная комиссия, которая в 1915 году высту­пила с инициативой устройства передвижных библиотек. Члены комис­сии комплектовали библиотеки по 100 книг, развозили их в различные места и бесплатно выдавали читателям. Поскольку в области отсутство­вало земское самоуправление, заботы о внешкольном просвещении брали на себя общественные организации613.

При грузинской школе по инициативе учителя Луарсаба Боцвадзе была образована библиотека. Это начинание было поддержано обще­ственностью Грузии. Книги поступали от частных лиц и издательств “Иверия”, “Квари”, “Пастырь”.

Чтение становилось все более распространенной формой реализа­ции свободного времени. Современники отмечали, что в 70-х годах в библиотеках стали появляться “дамы и девицы со связками книг в ру­ках”. В 1874 году жители города оформили следующую подписку: “Санкт-Петербургские ведомости” выписало 18 человек, “Терские ве­домости” — 102 человека, “Правительственный вестник” — 10 человек, “Русский мир” — 6 человек, “Отечественные записки” — 31 человек, “Рус­ский архив” — 10 человек, “Военно-медицинский журнал” — 34 человека, “Школьная жизнь” — 4 человека, “Семейные вечера для детей” — 2 чело­века, “Будильник” — 4 человека, “Детское чтение” — 5 человек, “Детский сад” — 18 человек, “Армянская газета” — 3 человека, “Модные выкройки” — 10 человек, “Модный свет” — 12 человек… Сравнительно с численнос­тью населения города на каждые 23 жителя приходился один экземпляр газеты или журнала614. Горожане имели возможность заказывать под­писные издания. Например, в 1903 году в книжном магазине областной типографии можно было оформить подписку на сочинения Соловьева в 2-х томах, Маркса, Вольфа; в 1908 году — на еженедельный литератур­ный журнал “Литератор”, на художественно-литературный и сатиричес­кий журнал “Жгут”; в 1909 году — на сочинения Л. Толстого, Генри Уэльса “Вокруг света”, Эмиля Золя в 12 томах, на литературно-художествен — ный сборник “Жизнь”615. В магазине Е. Червинской можно было приоб­рести дорогие, в роскошных переплетах, произведения русских писате­лей, детские книги616. В галантерейном магазине братьев Зипаловых был отдел книг, учебников и даже каталог. В 1891 году был открыт книжный магазин Карла Кланна. Большой выбор был в частном магазине Марии Энкель. Постепенно книжная торговля становилась все более прибыль­ным делом. Увеличивалось количество книжных магазинов. К 1892 году их было четыре.

Чтение становилось все более распространенным явлением в горо­де, в том числе в среде национальных общин. Первой официальной га­зетой во Владикавказе стали “Терские ведомости”, первый номер кото­рых вышел 1 января 1868 года. Газета освещала проблемы землеуст­ройства, просвещения горцев, здравоохранения, судоустройства и судо­производства, развития экономики и другие острые вопросы с позиций областного начальства617, поэтому со временем перестала отвечать рас­тущим потребностям горожан. В июне 1881 года стала выходить первая частная газета “Владикавказский листок объявлений”, принадлежавшая

Н. Аксенову и З. И. Шувалову. Она печаталась в типографии Шувалова, открытой в 1879 году. В июне 1882 года газета перешла в руки учителя Владикавказского городского училища И. Веру и стала выходить под названием “Терек”. В апреле 1886 года, не выдержав многочисленных цензурных препонов, газета перестала выходить. Но потребность в ней горожан сохранялась, о чем говорят попытки добиться разрешения из­давать другие газеты. Например, в мае 1892 года подпоручик И. Жилин — ский просил разрешение на издание газеты “Владикавказский листок”, но его просьба была отклонена. В 1895 году стала издаваться литера­турно-общественная газета “Казбек”. Цензурным комитетом оговари­валось, что газета не должна выходить за рамки местных областных и городских проблем. Но редакция не смогла выполнить этих условий. За публикацию антиправительственных материалов газета была закрыта.

К началу XX века относится зарождение осетинской периодичес­кой печати. Первая осетинская газета “Ирон газет” печаталась в июле — августе 1906 года. Впервые были опубликованы стихотворения Коста Хетагурова, не допускаемые прежде цензурой из-за их революцион­ного содержания. Газета была очень популярным и желанным явлени­ем для осетин. Но областное начальство не разделяло этих настрое­ний и усмотрев в некоторых статьях революционные призывы, закры­ло ее618. В феврале 1909 года вышла другая осетинская газета “Хабар”, издателем которой была Н. Валаева, а редактором А. Кануков. Газета выходила на осетинском и русском языках и ставила перед собой про­светительские задачи. Публиковались статьи по осетинской литерату­ре, переводы произведений русской классической литературы — JI. H. Толстого, М. Горького и других. В июне 1909 года она тоже была зак­рыта. Осетины проявляли особую активность в издательской деятель­ности. Осетинка А. М. Дзалаева, врач по образованию, добивалась раз­решения издавать во Владикавказе политическую и литературную га­зету “Отклики Кавказа”619. Осетин Г. Л. Тохов намеревался издавать в Пятигорске газету “Дарьял”, осетин К. Н. Дигуров просил разрешения издавать во Владикавказе ежедневную политическую и общественно­литературную газету “Эхо Кавказа”620. Эти факты были оглашены в 1906 году газетой “Голос Кавказа”.

Осетинская интеллигенция издавала и свои журналы. Первым был журнал “Зонд”, вышедший в 1907 году. Его редактором был А. Кануков, а активными сотрудниками были С. Гадиев, X. Уруймагов, Р. Кочисова и другие. В двух номерах журнала были помещены стихи Коста, расска­зы С. Гадиева, пьеса Р. Кочисовой, переводы басен Крылова, а третий номер уже не увидел свет. В 1910 году появился другой осетинский жур­нал “Лїфсир” под редакцией прозаика Арсена Коцоева. Журнал просу­ществовал два месяца. На его страницах поднимались вопросы о пере­житочных явлениях в традиционной осетинской культуре, об эмансипа­ции женщин-горянок. Но областное начальство оценило эту деятель­ность как вредную для общества. Такая же участь постигла журнал “Ног цард”. Многие историки печати отмечали, что не только в Осетии, но и на всем Северном Кавказе попытки национальной интеллигенции со­здать свою периодику наталкивались на жесткое сопротивление адми­нистрации621.

Издательская деятельность осетин развивалась в тесной взаимосвя­зи с литературным процессом.

В 1901 году сотник Терского казачьего войска Влас Гурджибеков перевел на дигорский диалект осетинского языка поэму М. Ю. Лермон­това “Демон”, а в 1906 году вышла из печати и поступила в продажу книга А. Кубалова “Герои нарты”. В том же году Кавказский цензурный комитет разрешил к печатанию драму Островского “Гроза”, переведен­ную на осетинский язык К. Есиевым и первый том осетинских народ­ных сказок, составленный Г. Баевым. Обе книги были изданы в типог­рафии З. И. Шувалова. Издательское общество “Ир” значительно ожи­вило эту деятельность. Оно собирало неизданные произведения Коста Хетагурова, планировало выпустить сборник на осетинском и русском языках, подготовило к печати стихи, поэму и драму М. Гарданова на дигорском диалекте622. В 1912 году поступили в продажу книга худож­ника М. Туганова “Дигорон кадангита”, комедия Д. Короева “Жз на удтэен ~ гэеды уди” (“не я был, а кот”) на осетинском языке. В 1913 году большой интерес у горожан вызвал новый роман о жизни кавказс­ких горцев известного осетинского писателя Г. Цаголова “Абреки”. По­явились первые осетинские стенные календари Алмахсита Канукова (1906 год) и И. Рамонова (1911 год). Ц. Амбалов, бывший студент па­рижской школы, перевел на осетинский язык “Гадкого утенка” Андер­сена и “Звезду” Вересаева.

Издательством занималась и грузинская община. 10 декабря 1896 года при грузинской школе была открыта нелегальная типография, где печатались газеты, буклеты, листовки на грузинском и русском языках. Одним из первых изданий были сказки Давиташвили623.

Свой издатель был и в армянской общине города — С. И. Казаров, владелец нескольких типографий на Северном Кавказе. Владикавказс­кое издательство и типография располагались в его собственном доме (по улице Московской). Его первая газета — “Казбек”, вышедшая в 1895 году.

Интерес к светскому чтению был характерен для городской интел­лигенции.

Широкие слои горожан больше увлекались яркими и массовыми развлечениями. Самым захватывающим из них был цирк. “Салонная” публика относилась к цирковым представлениям весьма снисходитель­но, лишь изредка посещая самые известные и прославленные труппы.

Простые горожане проявляли большую склонность к культурному по­треблению публично-зрелищного характера. В начале 1870-х годов в городе бывал цирк г. Беранек со зверинцем, магиками и фокусниками. В 1876 году во Владикавказе гастролировал известный цирк Годфруа, к которому “с одинаковым сочувствием отнеслись все классы общества — и высшие, и нисшие”624. Большой популярностью пользовались остро­умные шутки известного клоуна господина Макса, работавшего в нача­ле 1880-х годов в местном цирке625. Массу поклонников собирали гаст­ролирующие в городе пятигорские цирковые труппы Таурэка и Гамель — тон, “фантастический театр” Джузеппе Шедини, демонстрирующий фо­кусы, акробатические и гимнастические упражнения и пантомимы. Го­рожане с удовольствием посещали цирковые труппы Панкратова, Пер — виля, Милюгина. В 1894 году жители города впервые видели кордеба­лет, представленный известным цирком Добржанского626. В местном цир­ке в эти годы была знаменита наездница Марта Сур627. В 1899 году вла­дикавказская публика первый раз увидела вокально-инструментальное и юмористическое представление Лилипутов, особенно восторгаясь “жи­вой куклой” — королевой лилипутов628. С 1910 года известный в городе цирк Труцци стал приглашать борцов-“чемпионатов”. В театре местно­го цирка Яралова демонстировались “французская” борьба с участием популярных спортсменов Михель-Моро, А. Старошвили, Матюшенко, Дадаева, Борнекадо из Японии, Петерсона и других. Борьба стала лю­бимым развлечением многих владикавказцев.

В том же 1910 году в городе гастролировал известный клоун Дуров, которому, как указывалось в “Терских ведомостях”, было “воспрещено на представлениях в цирке своими остротами затрагивать представите­лей городского общественного управления и представителей власти, что строго преследуется правилами об усиленной охране, введенной в об­ласти, под опасением, в противном случае, высылки из города”629. Но поклонников у Дурова было гораздо больше, чем критиков. На его пред­ставлениях не было свободных мест. Горожане имели возможность по­знакомиться с искусством жонглеро-акробатской корейско-китайской труппы630.

Особенно полюбился местной публике цирк Гамкрелидзе, где выс­тупали супруги Раксо с дрессированными собаками, шут Алекс, жонг­леры, мастера японского харакири, клоуны братья Идеал, на “именины” которых не удалось попасть многим желающим из-за отсутствия сво­бодных мест. Владикавказцам был знаком и фокусник Пинетти, кото­рый под наблюдением врачей исполнял “харакири”, прибивал свои руки гвоздями к деревянной доске631. Любимцем публики был и знаменитый Рено, балансировавший с семипудовой пушкой и жонглировавший с кипящим самоваром.

В августе 1916 года во Владикавказе состоялось открытие зверинца

II Заказ №1611 161

Антонио и Мишеля Поччити632. А через полгода произошло еще одно событие в жизни города: цирк Гамкрелидзе объединился с цирком Фа- ерштейна, было отремонтировано здание, приглашена новая труппа ар­тистов из Кисловодска с хорошими клоунами, наездниками и дрессиро­ванными лошадьми.

В городе периодически появлялись и уличные артисты, привлекав­шие, в основном, внимание несостоятельной публики. В 1897 году “Тер­ские ведомости” описывали самодеятельную группу акробатов: “Какой — то на вид грек или армянин водит по улицам трех мальчиков в возрасте 7-12 лет, из которых один носит за собой войлочную подстилку. Оста­навливаясь в людных местах, этот субъект заводит шарманку, под звуки которой дети расстилают войлок прямо на мостовой и начинают проде­лывать разные упражнения вместе и каждый порознь. Грязные и замо­ренные акробаты-дети производят удручающее впечатление”633.

Формировавшаяся во Владикавказе, как и в других российских го­родах, “индустрия зрелищ” включала и различные экстраординарные представления. В 1884 году известный в России и за рубежом профес­сор магии Леон Певнезер проводил спиритические сеансы. Позднее в городе появился некто Фельдман, завороживший публику умением уга­дывать чужие мысли и усыплять людей. Назывались эти действия ман — теизмом и гипнотизмом. Большое любопытство вызывали ясновидцы, объяснявшие прошлое и настоящее человека, предсказывавшие буду­щее, избавлявшие от вредных привычек и недугов. Летом 1889 года в городском саду Эльдорадо выступали знаменитая гадальщица-великан — ша мисс Амелина, “самая большая женщина в Европе” и престидижи­татор господин Юзеф с магическими фокусами. Большой сеанс прести — дижитации провел в городе и персидский придворный артист Роберт Ленц, поразивший публику демонстрацией исчезновения живой лоша­ди с жокеем. В 1895 году профессор Лерк забавлял публику выполнени­ем необыкновенно сложных задач по мантеизму634.

Во второй половине XIX века в Европе появляются принципиально новые способы художественного творчества, порожденные развитием техники — фотография и кино. Они гораздо больше традиционных форм культуры были приспособлены к коммерциализации и утилитаризму. За несколько лет до появления синематографа городской театр Владикав­каза представлял “туманные картины” физика К. О. Краузе, демонстри­ровавшего сюжеты о кавказской выставке в Тифлисе, о чудесах и тай­нах океана, юмористические и фантастические сцены с “движениями и перемещениями”. Это новое культурное явление вызвало большое лю­бопытство городской публики. Корреспонденты “Терских ведомостей” объясняли секрет “живой фотографии”, “волшебных фонарей” механиз­мом действия электоротахископа — прибора, с помощью которого вос­производятся натуральные движения фотографированных субъектов635.

В 1899 году фирма “Анатолий Вернер” поставляла из Харькова “вол­шебные фонари” для обществ народных чтений, школ, частных лиц.

Началом эры кино считается декабрь 1895 года, когда в Париже Луи Люмьер открыл миру свое детище. Всего через несколько месяцев ки­нематограф появился в Москве и Санкт-Петербурге. Тогда в российс­ких городах не было кинотеатров: приезжали владельцы киноаппарату­ры, давали киносеансы проездом.

16 июня 1897 года кинематограф появился во Владикавказе. В этот день в городском театре был показан двадцатиминутный киноролик. Удивлению горожан не было границ, они просили хозяина аппарата повторить сеанс. Если в 1890-х годах жители города были знакомы с “волшебным фонарем”, “живыми картинками”, “живой фотографией”, “световыми картинами”, то в 1897 году они имели четкое представле­ние о кинематографе как аппарате “передающем целый ряд движущих­ся фотографических снимков, дающих полную иллюзию жизни с уди­вительной точностью, как например, движение, беготню детей, живот­ных, движение пароходов, поездов, морских волн, даже очевидную ми­мику лица и т. д.”631. Кинематографические аппараты располагались в доме горожанина Гашелина, в 5-ом приходском училище, получившем его в Рождество в качестве подарка637.

К началу XX века кинотеатры, или как их тогда называли, электро­биографы, появились во многих годах Северного Кавказа — в Нальчике, Грозном, Моздоке, Пятигорске и других. Большая часть их приходилась на Владикавказ. Первым был кинотеатр “Пате”, открывшийся в 1906 году в частном доме Аксеновых на Александровском проспекте. Он был рассчитан на 250 мест. Сеанс шел 40 минут, после чего публику забав­ляли акробаты, певцы, актеры-любители. Первые кинотеатры не были знакомы с техникой безопасности, что нередко приводило к несчаст­ным случаям. Министерство внутренних дел во главе со Столыпиным дало задание Техническо-строительному комитету разработать правила по устройству кинотеатров. Вскоре такие правила были разосланы по всем российским губерниям. Они предполагали устройство кинотеат­ров в каменных и деревянных домах, запрещали использовать подваль­ные помещения. Здание должно было окружаться свободным простран­ством не менее 5 сажен, отгораживаться от других помещений капи­тальными стенами. Лестницы из несгораемого материала должны были освещаться окнами, выходящими наружу, их пропускная способность предполагала 150 человек. Предусматривались отопление, вентиляция, водопровод, пожарные краны, гардероб, электрическое освещение. Ап­парат не должен был находиться в зрительном зале. Согласно новым правилам все кинотеатры должны были либо модернизироваться, либо закрыться. Владикавказский полицмейстер закрыл все кинозалы, нахо­дившиеся в клубах, в деревянном помещении цирка.

В январе 1911 года по утвержденному начальником области и наказ­ным атаманом проекту, к дому горожанки Аксеновой было пристроено здание, в котором открыли вновь кинотеатр “Пате”638. У кассы этого ки­нотеатра стояли большие очереди за билетами, особенно привлекал го­рожан фильм “Бездна”, героиня которого решилась на побег от своего жениха с кавалеристом. Очевидно, жителей города отличали строгие нравы, сюжет вызвал массовый интерес. Владельцами “Пате” были со­стоятельные люди — Насон Захаров, Самуил Позин, Иосиф Аптекман, Самуил Шихман, которые могли позволить себе приобретение дорогос­тоящей аппаратуры, киноленты, выплату арендной платы. Открыть свой кинотеатр было довольно сложно. За каждую справку надо было пла­тить гербовый сбор. Строительный комитет скрупулезно проверял все мелочи, вплоть до присоединения электрических проводов, включате­лей и прочее. В 1913 году с разрешения городского головы Гаппо Баева был открыт кинотеатр “Гигант”. Он имел непосредственное отношение к первой российской кинофабрике, поэтому почти одновременно с жи­телями столицы горожане Владикавказа смотрели новые фильмы. 5 февраля 1913 года Владикавказская городская управа выдала удостове­рение Е. Первиль и А. А. Медведевой на постройку здания на их соб­ственных участках по Александровскому проспекту. Архитекторы Гут и Шмидт построили здание в стиле “модерн”. Помещение состояло из фойе и вестибюля, в партере было 441 место, в ложах — 25 мест, в амфи­театре — 75. Посетителей встречал в фойе румынский оркестр под уп­равлением известного скрипача Харкоти. Хозяин кинотеатра Михаил Первиль содержал в городе цирк Яралова и неоднократно просил разре­шения проводить после киносеанса чемпионаты по борьбе и другие преставления. Между городскими кинотеатрами существовала жесткая конкуренция, потому что в маленьком городе их было четыре. Этим и объясняется стремление хозяев к оригинальности, привлекавшей пуб­лику, к тщательному подбору картин с учетом именитости актеров и режиссеров.

В репертуаре владикавказских кинотеатров было много документаль­ных кинолент, рассказывавших о новых достижениях в науке, технике и медицине. Многие фильмы знакомили зрителей с природой России, ис­торическими местами, достопримечательностями Кавказа, например, “Горы Кавказа”, “Из Млета во Владикавказ”. Кинотеатры следили и за знаменательными датами. 26 августа 1912 года, когда Россия отмечала 100-летие победы в Бородинском сражении, все местные кинотеатры были оборудованы декорациями и иллюминациями. В течение всего дня демонстрировали “Пожар в Москве”, “Смоленскую битву”, играл воен­ный оркестр.

Кинолюбителям были известны имена российских актеров — Веры Холодной, Владимира Максимова, Витольда Полонского и других. Боль­шой успех имели киноленты “Фантомас”, “Черный призрак”, “В огне искушений”, “Бессовестный человек”. В начале века во Владикавказе часто показывали зарубежные фильмы — комедии Макса Линдера, фран­цузские детективы, итальянские исторические ленты, особенно фильм “Кабария”, именем главного героя Мациста горожане стали называть новорожденных детей. Фильмы в то время были “немыми” или с суб­титрами, под аккомпанемент рояля.

Кроме указанных кинотеатров в Ерофеевском парке было построе­но специальное здание, где ежедневно за небольшую плату проходили сеансы. В городе были частные предприниматели, имевшие от городс­кой управы разрешение демонстрировать переносный телескоп в Пуш­кинском сквере, в сквере древонасаждения. Кинематографические се­ансы стали входить в программу различных благотворительных мероп­риятий.

В 1890-х годах горожане познакомились и с другим чудом техники — граммофоном, “передающим музыку, разговор и пение полным голо­сом”639. “Терские ведомости” рекламировали кинематографические ап­параты Люмьера, фонографы Эдисона, американские граммофоны, фо­тоаппараты640. В 1885 году с разрешения начальника Терской области был открыт фотографический кабинет Д. М. Руднева, а в 1889 году анало­гичное заведение открыл дворянин Леонтий Игнатьевич Рогозинский641.

В 1910 году во Владикавказе появилось еще одно захватывающее зре­лищно-развлекательное явление — полеты авиаторов. В октябре 1910 года владикавказцам демонстрировал свое искусство П. А. Кузнецов — препо­даватель школы военных авиаторов в Одессе — на моноплане системы “Блерио”, на котором, якобы сам Блерио перелетел Ла-Манш642. В ноябре того же года в город прибыл авиатор Габер-Влынский, который произвел потрясающее впечатление на многочисленную публику, собравшуюся на ипподроме скакового общества. Он не только сам летал на аппарате “Фар — ман”, на высоте 300 метров, но и приглашал желающих пассажиров643. В 1911 году во Владикавказе появился местный авиатор Артем Кациан (Кат — цаян), сын городского приказчика, выпускник Мюнхенской академии. Он летал на аэроплане известной фирмы “Градэ”. Будучи членом Мюнхенс­кого аэроклуба, он участвовал в показательных полетах во многих евро­пейских странах644. В том же году известный аэронавт Ю. Древницкий демонстрировал полеты с “мертвыми петлями”645. В 1914 году авиатор Г. Арутюнов собирал на свои полеты по несколько тысяч человек, но боль­шинство из них оставалось вне загородок и бесплатно наблюдало за див­ным зрелищем. В это же время военный летчик Троицкий устраивал пред­ставления на аппарате фирмы “Ньюпор”646.

В городской культуре бытовали и неорганизованные, стихийные формы досуга, среди них — прогулки в садах и окрестностях города. Одним из любимых мест для прогулок у аристократической публики был городской сад, “где по вечерам собирался весь город, чтобы поды­шать прохладой, увидеть знакомых, поиграть в карты и хорошо поужи­нать”647. Другое популярное место называлось “старый бульвар”. Оно располагалось на территории от разгонной почтовой конторы до Чугун­ного моста. В конце Осетинской улицы находилась Крепостная гора — единственное место в городе, откуда открывался чудесный вид на Вла­дикавказ и его окрестности. В ясные дни там собиралась многочислен­ная публика.

В начале 1880-х годов жители города сетовали на то, что отдых за городом не организован. Но через несколько лет, в 1889 году был уже благоустроен Редант: приведен в порядок сад, организован хороший буфет с разнообразными закусками и напитками. На месте существо­вавшего прежде кабачка “Не уезжай голубчик мой” был открыт ресто­ран и даже специальное помещение для семейных648. Была благоустрое­на территория Сапицкой будки, Лысой горы. Организованный в городе Горный клуб устраивал прогулки на Лысую гору, экскурсии в Тарскую долину, в Татартуп.

Стали традицией весенние прогулки в окрестностях города первого мая — маевки, сопровождавшиеся пикниками, шумными играми. Часто устраивала такие прогулки в районе тенгизского лагеря молоканская молодежь. Разбиваясь на группы, молодые молокане играли в лапту, городки, горелки и другие игры649.

Бытовало и развлечение, вызывавшее крайнее недовольство город­ских властей — скачки на тройках по обеим сторонам бульвара. В зим­нее время появлялось немало любителей санной езды: целые караваны саней извозчиков носились по многолюдным улицам города. Перед зда­нием русского театра стояла фаэтоны, на которых горожане любили ка­таться, иногда целыми семьями.

Городская элита имела возможность проводить свой досуг за преде­лами России. У владикавказского провизора Г. Шварца можно было при­обрести проекты и билеты на кругосветные путешествия и морские по­ездки на пароходах регулярных линий Северо-Германского Ллойда650.

В структуре элитного досуга особое место занимало общество “Трэк”, располагавшееся в парке Ерофеева на берегу Терека. По описа­нию современников, это был один из самых благоустроенных городс­ких уголков, где “… обилие зелени и воды вместе с говорливым Тере­ком, омывающим владения трэка со всех сторон, придают ему восхити­тельный вид”651. Трэк был создан в 1893 году как общество любителей велосипедного спорта, а 1 марта 1894 года оно было официально при­знано военным министром, утвердившим устав общества. Первый по­явившийся в городе велосипед имел такое устройство: громадное коле­со с сиденьем, а за ним — маленькое колесо. В конце 1880-х годов город­ские магазины предлагали “общедоступный” велосипед английского производства, а концу 1890-х годов появились популярные в России ве­лосипеды “Энфильд” и “Гумберъ”652. По инициативе Михаила Родио­новича Ерофеева, генерала, чьим именем назван городской парк, и с согласия городской управы велосипедисты очистили от мусора нижнюю заброшенную часть городского сада, которая представляла собой про­сто свалку, выровняли площадку для езды на велосипеде, устроили лу­жайки, поставили скамейки, посадили деревья, разбили цветники. По­зднее появились беседки, озеро с лодками — любимая забава владикав­казцев. Число желающих пользоваться велодромом постепенно увели­чивалось. Появилась необходимость устройства особого навеса для того, чтобы можно было укрыться во время ненастья и жары. Инженер Кер — бедзом построил павильон именуемый “Ерофеевским”. Тогда же состо­ялось официальное открытие общества и первые велосипедные пара­дные гонки.

Согласно Уставу, “Владикавказское общество велосипедного спорта” ставило перед собой цель “содействовать развитию и распространению велосипедного и других видов спорта, доставлять своим членам и их семействам здоровые и разумные развлечения”. Общество имело право устраивать и содержать удобные помещения для различных физичес­ких упражнений и игр, устраивать экскурсии, прогулки, вечера, празд­ники, соревнования, лекции, беседы, диспуты. Членами общества мог­ли быть лица всех сословий, без различия пола, вероисповедания и со­стояния, но пользующиеся уважением и “добрым именем”653. Однако высокая стоимость билетов делала это общество доступным только для городской элиты. Билеты были членскими, сезонными, месячными, ра­зовыми.

Со временем площадь трэка увеличивалась, был разбит парк, со­оружены водоемы и пруды, площадки, качели и т. п. С 1911 года обще­ство стало именоваться “Спортивное общество “Трэк”. В летнее время большой популярностью пользовался бассейн, ежедневно наполняемый свежей водой на шесть часов. При бассейне была открыта школа плава­ния, которая часто устраивала соревнования по плаванию на призы. Ежедневно проводились занятия по гимнастике для взрослых и детей. Со временем сформировалось “соколиное общество”, состоявшее из трех групп — взрослой, детской, женской. Занятия по гимнастике проводили известные владикавказской публике “соколы” братья Живные. К 1914 году число желающих заниматься гимнастикой заметно увеличилось. Правление общества создавало самые благоприятные условия для них. Братья Живные часто устраивали “сокольские” спортивные праздники. В массовых представлениях участвовали не только члены общества, но и посторонние лица, без оплаты654. Сохранилось описание праздника плавания и игры в лаун-теннис. Лодочные гонки проходили в шесть за­ездов. Участвовали в них три женские и три мужские лодки, которые пускались на один круг в разные стороны. Затем горожане наблюдали за состязаниями в плавании, нырянии и прыжкам в глубину, за комичес­кими играми на воде. Победители получали от жюри ценные серебря­ные и золотые призы655. На трэке проходили состязания на призы в иг­рах в крокет, в фехтовании на рапирах и эспадронах, в бросании ядер, стрельбе, в перетягивании каната, в беге, на ходулях656.

Зимой на прудах проводились соревнования конькобежцев, занятия по “фигурной езде”. Зимние развлечения собирали на трэке многочис­ленную публику, которая с “видимым” удовольствием проводила там часы досуга. Современники отмечали отсутствие вялости и натянутос­ти, характерной для большинства танцевальных вечеров в городском собрании: “по всему катку слышится веселый разговор, шутки и смех молодежи, веселостью которой заражаются и пожилые люди”. Каток украшали флагами, иллюминировали фонарями и бенгальскими огня­ми. Днем часто устраивались соревнования на призы для детей, а по вечерам — факельные шествия. Для взрослых организовывали танцы, фигурную езду с факелами и фонарями, обычным явлением стали ра­кетные залпы657.

На трэке располагался Летний театр, которым часто пользовались местные любители и гастролирующие актеры, а также городские обще­ства с целью проведения праздничных мероприятий — вечеров, концер­тов, гуляний. Среди общественных организаций было так много жела­ющих пользоваться роскошным садом трэка для благотворительных вечеров, что руководству общества пришлось прибегнуть к строгому регламенту: с 1915 года разрешалось устройство четырех праздников в месяц: двух благотворительных и двух — для самого трэка. В порядке исключения сад предоставлялся для студенческих мероприятий. Про­грамма студенческого праздника на трэке включала обычно детские игры, лаун-теннис, хоровое пение на озере на лодках, чаще всего испол­няли студенческие и парадные песни, “Gaudeamus Igitur”, кабарэ, коми­ческие сцены с карикатурами, “живые ноты”, парадный базар. Студен­ты торговали безделушками, цветами, конфетами, пекли вафли в бесед­ках и т. п. Общество заботилось о здоровом образе жизни горожан, пред­лагая к их услугам врачебную гимнастику, массаж, павильон для прода­жи кумыса, кефира и молока658.

Общество “Трэк” было организатором многих оригинальных вече­ров. В “Терских ведомостях” сохранилось описание “ситцевого” вече­ра; когда среди танцующей публики периодически появлялись танцоры на велосипедах в масках и костюмах. Очевидцы отмечали, правда, что в “ситцевых” костюмах было больше шелка и бриллиантов, чем ситца и изобретательности. Среди “японок”, “китаянок”, “русалок”, “маркиз” и других гостей жюри отдало предпочтение “бутылке шампанского с проб­кой на голове”. Этот оригинальный костюм и получил первую премию.

Интересно восприятие горожанами такого необычного вечера. Одни возмущались тем, что выезды на велосипедах опасны для жизни людей, что это не шутка, а шутовство. Другие восхищались оригинальностью программы и благодарили организаторов659.

На трэке постоянно звучала музыка. Общество заключало много лет договор с оркестром Терского казачьего войска под управлением Труф — фи. А когда, в 1914 году, он был расформирован, правление общества во главе с Гордзялковским, пригласило Духовой оркестр Апшеронского полка.

В 1914 году “Трэк” переживал не лучшие времена. Городская упра­ва напоминала обществу, что обговоренный срок аренды — 18 лет — про­шел, и город вправе взять общество под свою опеку. Председатель об­щества “Трэк” С. Гордзялковский считал такую постановку вопроса несправедливой, потому что городские власти никогда ничем не помо­гали, кроме того, что разрешили бесплатно пользоваться заброшенной территорией. “18 лет назад был пустырь… свалки были, а теперь… ведь это не сад, а маленький Эдем”,- говорил председатель общества, который очень много сделал для благоустройства парка: привез морс­кой" песок для посыпки аллей, оборудовал прекрасное освещение сада при помощи 52 дуговых фонарей, устроил оранжерею, для отопления которой приобрел специальный котел “Стребели”, разбил цветники и газоны, сумел выплатить большую часть долгов прежнего правления. В его планы входило устройство “музыкантской раковины”, гимнастичес­кого зала с отделениями для гимнастики, фехтования и других видов спорта, строительство манежа660.

Владикавказский “Трэк” прославился своим благоустройством да­леко за пределами Терской области. В книге посетителей неоднок­ратно было отмечено, что подобной красоты парк трудно встретить даже в Европе. Это отмечали туристы из Германии, Италии, Швей­царии.

Далеко не все горожане могли позволить себе членство в “Трэке” и даже его разовые посещения. Но спорт стал занимать свободное время многих жителей города, особенно молодежи. К. Л. Хетагуров вместе с некоторыми другими представителями владикавказской интеллигенции подписал письмо в редакцию газеты “Казбек”: “Кружок лиц, заинтере­сованных в достижении физического развития взрослых и детей путем рациональной постановки гимнастики, предполагающих, в виду назре­вающей потребности, основать во Владикавказе, по примеру других городов гимнастическое общество, просит всех сочувствующих этому делу пожаловать в час дня в воскресенье, 20 января, в зал классической мужской гимназии для обсуждения вопросов, касающихся открытия гимнастического общества и рассмотрения выработанного для таких обществ особой комиссией устава”661.

!* >;Г ИЧ‘1*Ы,,j! . — ViutliJiftVtiiibl*. .V 10. Hjiyt* ні

Владикавказский «ТРЭК» (ОРФ СОИГСИ)

В то же время в Северной Осетии, как и во многих регионах страны получили распространение идеи физического воспитания, разработан­ные отечественным ученым в области медицины и педагогики Петром Францевичем Лесгафтом. Его книга “Основы естественной гимнасти­ки”, вышедшая в 1874 году, была широко известна в России. В 1893 году он создал в Петербурге общество содействия физическому разви­тию учащейся молодежи. Отделения этого общества стали возникать в различных городах Российской империи, в том числе, на Кавказе. В 1902 году “Терские ведомости” сообщали”: “В воскресенье в зале классичес­кой гимназии состоялось предварительное совещание 23 лиц, пожелав­ших учредить во Владикавказе гимнастическое общество. Результаты совещания следующие: все собравшиеся за общей подписью подали заявление в комитет общества любителей велосипедного спорта о том, что желательно ввести в программу этого общества занятия рациональ­ной гимнастикой для взрослых. Для обсуждения этого заявления будет созвано общее собрание членов. Если вопрос будет решен на собрании утвердительно, то предполагается списаться с Харьковским гимнасти­ческим обществом и просить его рекомендовать для Владикавказа пре­подавателей гимнастики”662.

В начале XX века руководство Владикавказских школ и училищ стало вводить в расписание уроки физического воспитания. Занятия вели на правах нештатных учителей отставные офицеры и прапорщики русской 170 армии. Прежде общество ограничивалось традиционным семейным фи­зическим воспитанием, а в рассматриваемое время стали появляться про­фессиональные гимнастические системы. Одной из них была чешская, так называемая сокольская гимнастика, основанная на традиционной физической культуре народов Чехии и Словакии. Она была системати­зирована чешским педагогом Мирославом Тыршой и включала ходьбу, бег, маршировку, упражнения со снарядами (гирями, палками, кольца­ми), исполнение пирамид группой людей, боевые упражнения. В Рос­сию, а затем на Северный Кавказ сокольская гимнастика попала после русско-турецкой войны 1877-1878 годов и получила во Владикавказе распространение среди интеллигенции. С 80-х годов во Владикавказс­ком реальном училище преподавалась гимнастика. Уроки проходили на открытом воздухе, в рекреациях. Преподавалась гимнастика и в мужс­кой классической гимназии.

Популярным видом спорта была борьба. В 1911 году была открыта школа борьбы и атлетики Сергея Рамонова. В 1912 году по инициативе группы местной интеллигентной молодежи на артиллерийском манеже впервые состоялась игра в футбол, которая со временем приобрела в городе массу поклонников. Футбольные матчи стали устраиваться за плату, в благотворительных целях. Например, 14 июня 1915 года на пла­цу Владикавказского кадетского корпуса состоялся футбольный матч, вход для болельщиков был платным. Собранные средства шли в пользу комитета помощи пострадавшим от войны. Многие горожане были лю­бителями катания на коньках. Для любительского катания использова­ли горку у Пушкинского сквера, а также каток во дворе жителя города Попова, около театра, устроенный местным предпринимателем. Пред­приимчивые горожане пытались организовать спортивные занятия, но городская управа чинила им всяческие препятствия. Например, домо­владелец Басиев хотел устроить на своем собственном участке рядом с трэком площадки под скетинг-ринг, но управа отказала, “за неуказани — ем точных границ места, на котором он предполагает устройство тако­вого”663. С аналогичной просьбой обращался в управу содержатель си­нематографа Риччи, избрав участок земли купца Оганова по улице Ло — рис-Меликовской. Эта просьба также не была удовлетворена664. В горо­де было много любителей велосипедного спорта, которые устраивали загородные прогулки, стихийные гонки. Администрация города и мно­гие жители жаловались, что по бульварам и улицам ездило слишком много велосипедистов, мешавших пешеходам665.

Особый интерес представляет городская культура детства. Социа­лизация детей в городском пространстве имеет слабую этническую ок­раску. Характер детского этнокультурного цикла определялся социаль­ной структурой урбанизированного общества. Досуг этого цикла был в значительной степени сопряжен с деятельностью городских клубов, ус­троенных по сословному принципу. Члены каждого клуба приобщали детей к своему социокультурному кругу. В дворянском и коммерческом клубах часто устраивали большие детские праздники, костюмирован­ные и танцевальные вечера. В конце XIX века дворянский клуб каждый четверг устраивал в своей ротонде детские вечера. Дети состоятельных родителей имели возможность проводить свободное время на трэке, где для них кроме спортивных развлечений организовывали праздники со спектаклями, танцами, музыкой, кинематографом. Например, в 1899 году детский праздник на трэке по случаю открытия летнего сезона прохо­дил с участием оркестра, демонстрацией “туманных картин”, танцами, фейерверком, воздушными шарами. Пруд был украшен факелами и фо­нарями666. В интеллигентных семьях престижным для детей занятием считалось изучение французского языка. Кроме существовавшей при французском обществе школы и детского сада, которые ежегодно про­водили французские вечера с постановкой спектаклей, танцев и играми, в 1912 году преподавателем владикавказского кадетского корпуса Э. де Леклюз был открыт детский сад с изучением французского языка на Марьинской улице, в доме доктора Н. А. Полякова, затем — на Московс­кой улице, где обучались дети с четырехлетнего возраста667.

Городской театр готовил детские спектакли. В 1889 году была по­ставлена “феерия” по произведению Ж. Верна “Вокруг света”. И детям, и взрослым надолго запомнились интересные декорации — тропический лес, змеиная пещера, праздник чародеев.

В обществе народных чтений для детей были разработаны специ­альные программы, включающие рассказы о животных, чтение сказок.

Администрация учебных заведений с помощью родителей и городс­ких благотворительных организаций проводила такие детские мероп­риятия как литературно-музыкальное утро, где дети выступали с чтени­ем стихов, исполнением песен и танцев, играли на музыкальных инст­рументах.

Популярными для детского чтения считались журналы “Детское счастье”, “Детский смех” с юмористическими рассказами, “Рассказы для детей графа Л. Н. Толстого”. В конце XIX века горожане имели воз­можность подписываться на детские журналы, в том числе на журнал для самых маленьких детей “Малютка”, каждый номер которого содер­жал премию-игрушку для склеивания, вырезания и раскрашивания. В 1908 году впервые вышла в свет книга для детей на осетинском языке в двух томах.

Городская интеллигенция заботилась и о физическом воспитании детей. Общество по устройству народных чтений специально для педа­гогов и родителей организовывало лекции о физическом развитии де­тей. В 1897 году во Владикавказ приехал лектор, педагог И. М. Радец — кий для чтения лекций “О причинах слабости молодого поколения”, “Чего не достает нашим детям”. Он рекламировал детские игры на воз­духе, показывая фотографии детских садов, рассказывал о воспитании и гигиене в других странах. “Огромный зал был переполнен интелли­гентной публикой”668. Еще до приезда Радецкого в городе было образо­вано общество физического развития детей, которое устроило система­тические курсы по подготовке руководителей детских игр. Инициато­ром этого начинания был профессор П. Ф. Лесгафт. В 1902 году К. Хета — гуров ставил вопрос об открытии гимнастического общества с целью достижения физического развития детей путем рациональной постанов­ки гимнастики669. В 1906 году был образован Владикавказский комитет по устройству детских подвижных игр, который проводил свои заседа­ния в доме Туганова на Александровском проспекте. На площадке го­родского сада и сквера Жуковского с 1906 года ежедневно в летнее вре­мя проводились игры. Дети распределялись на группы по половому и возрастному принципам. Каждая группа имела свою программу670. Это начинание перешло в традицию, игры проводились до 1917 года.

Были образованы курсы гимнастики и детских игр под руководством Н. Ф. Рудольфа. Они готовили учителей, “умелых в руководстве гимнас­тическими упражнениями и детскими играми”. С 1909 по 1912 год было подготовлено 600 учителей671.

По инициативе родителей и педагогов устраивались прогулки с иг­рами. По утрам детей собирали в Пушкинском сквере, откуда они от­правлялись в окрестности города, чаще всего на Лысую гору, на Сапиц — кую будку. Иногда эти прогулки превращались в эффектное шествие детей с флагами и знаменами, с оркестром. К ним примыкали и взрос­лые горожане.

Этнические и конфессиональные группы горожан сохраняли тради­ционные структуры обыденности. Их досуг во многом определялся нор­мами обрядовой жизни, стремлением к внутриэтническому и внутри­групповому общению, которое обеспечивалось и коммуникативной фун­кцией национальных обществ. Например, грузины в программу совре­менного городского мероприятия — “литературного утра” — непременно включали песни и басни на грузинском языке, осетины — на осетинс­ком, армяне — на армянском и т. д.

Развитие национальной культуры горожан проходило в одинаковых унифицированных городских формах через систему народного образо­вания, деятельность национально-культурных обществ, культурно-про­светительских учреждений, периодическую печать, книгопечатание, те­атр, литературно-драматические кружки и т. п. Но каждая национальная община вкладывала в эти формы свое содержание, свою духовную куль­туру.

В условиях городской общественно-культурной среды основной тен­денцией культурного развития была не внутриэтническая коммуника­ция, а интегративные процессы, порождавшие различные формы ме­жэтнического взаимодействия. Старовладикавказская интеллигенция была способна строить свои отношения с людьми другой национально­сти, отказываясь от стереотипов массового сознания и узкоэтнических ценностей и интересов. Об этом свидетельствуют вышеупомянутые фак­ты совместной деятельности в учебных заведениях и городских обще­ствах, творческое сотрудничество в театро-драматической и других фор­мах культуры, бескорыстная помощь более адаптированных к городс­кой среде осетин, армян, грузин менее приспособленным к ней татарам, ингушам.

Своеобразным индикатором в определении социокультурного уров­ня города являются гендерные отношения. Приведенный выше собы — тийно-биографический ряд показывает социальную активность женщин в системе образования, в благотворительной, в культурно-просветитель­ской деятельности, в организации досуга.

Анализируемый материал позволяет установить зависимость ген­дерных отношений от социального статуса горожан. Если в Дворянс­ком клубе, элитном обществе “Трэк” женщины принимали активное участие, для них были предусмотрены билеты, абонементы и так далее, то в коммерческом клубе торговцев и ремесленников их присутствие предполагалось только на открытых мероприятиях. В отличие от пред­ставительниц городской элиты, они были ограничены в своей социаль­ной активности.

Развитие женского образования меняло гендерные нормы. Образо­ванные горожанки — учителя, гувернантки, врачи, актеры-любители, лек­торы — вносили огромный вклад в развитие городской культуры. Сло­жившиеся в городе поло-ролевые стереотипы вполне допускали совме­стную деятельность мужчин и женщин в благотворительности, культур­ном просветительстве и других областях культуры.

Кроме социального статуса и уровня образованности женщин ген­дерные процессы определялись этническими стереотипами. Даже в ин­теллигентных кругах было распространено отношение к образованной женщине лишь как к матери, способной дать своим детям хорошее вос­питание. Многие представители национальной интеллигенции не пред­полагали большей социальной активности. Но развитие общественно­культурной среды трансформировало гендерные стереотипы. Самую заметную роль в “женской” истории города играли русские и осетинки. Социальная ментальность женщин других этнических групп проявля­лась слабее.

Наряду с межэтнической интеграцией в культурно-досуговой сфере происходила и социальная. Несмотря на сохранность сословных рамок, наличие клубов, устроенных по социальному признаку, совершенство­вание форм элитного досуга, стремление городских “верхов” к обособ­

ленности, наблюдались и такие явления как идентичность культурных форм во всех клубах, активная деятельность местной интеллигенции по приобщению простых людей, в первую очередь молодежи, к культуре городского досуга.

Заметной тенденцией развивающегося владикавказского культурного процесса был рост духовных и эстетических потребностей горожан.

Конечно, потребление городской культуры и выбор форм досуга не были одинаковыми в различных социальных и этнических средах. Со­циальные различия определялись во многом материальным благососто­янием, уровнем образованности, а этнические — степенью сохранности традиционной культуры.

Но в целом городской культурный комплекс был достаточно развит для восприятия новационных элементов, транслируемых из российских столичных центров.