■ Нестабильность организации казачьих отрядов, частые смены мест оби­тания не позволяют точно установить время складывания терских и гре — бенских казаков. Первые сведения о них относятся к 2-й половине XVI в. Как уже отмечалось выше, в 1567-1568 гг. при впадении в Терек р. Сунжи была построена русская крепость Терки. В ней были поселены казаки, получившие с того времени название терских. В XVI-XVIII вв. каза­чье население на левобережье Сунжи и правобережье Терека росло. В 1582 г. 300 донских казаков под предводительством атамана Андрея пе­решли Терек и поселились в предгорьях Чечни на р. Акташи («на Гребнях»), отчего их потомки стали называться гребенскими казаками. Здесь они жили до 1685 г., когда бежали от нападений чеченцев и ингушей на Терек, где основали станицы Павлово и Кошлаковское. Влившиеся в состав гре — бенских казаков переселенцы с Дона и Кумы поселились в с. Кажоровцы в Большой Кабарде и с. Татартул в Малой Кабарде (Чечне). Позднее гребен — ские казаки основали станицы Новогладкую и Червленую.

Казачьи станицы одновременно были военными поселениями и само­управляющимися сельскими общинами. Они жили по преимуществу за счет рыбной ловли на Тереке и в Каспии. Ядро терских казаков составляли беглые крепостные крестьяне с Волги и из Центральной России, гребен — ских — беженцы с Дона и Украины. Большинство из них исповедовало пра­вославие. Реже встречались старообрядцы и представители нехристиан­ских конфессий: ногайцы и кумыки — мусульмане, изредка — калмыки- буддисты. В состав терского казачества вошли также выходцы из аварцев и кумыков, а гребенского — чеченцы, ингуши и кабардинцы. Они укрыва­лись в казачьих станицах от кровной мести или преследований горских князей. Большая часть из них приняла крещение. Крещеные горцы обра­зовали под Терками Черкасскую и Новокрещенскую казачьи слободы.

В XVII в. завершилось складывание самоуправляющейся хозяйствен­ной и военно-политической организации терских и гребенских казаков. Все взрослые мужчины общины или станицы выбирали на сходах (станич­ных сборах) станичного атамана, его помощников (есаула и хорунжего), писаря и совет старшин. Старшины также играли роль суда, разбиравшего тяжбы между жителями станицы. Как в городе-крепости Терки, так и в ка­зачьем войске, представлявшем собой совокупность всех станиц, управ­ление копировало станичное. Высшим органом казачьего самоуправле­ния был войсковой круг, избиравший наказного атамана.

Отношения казаков с их соседями из мусульманских горных и предгор­ных селений чаще всего были враждебными. Обе стороны при этом при­меняли одни и те же методы ведения войны. Они совершали набеги, уго­няя у своих соседей скот и сжигая их поселения. Эти столкновения проис­ходили между гребенскими казаками и большими кланами (тейпами) че­ченцев. Дело в том, что наряду с образованием казачьих станиц происхо­дило одновременное заселение плоскости чеченцами, спускавшимися с Аккинских и Ичкерийских гор. В долинах Сунжи и Терека бок о бок друг с другом возникли казачьи и горские селения. Но наряду с ожесточенными столкновениями известно и о мирных торговых и культурных связях каза­ков и горцев-переселенцев.

С расширением Российского государства на Кавказ власти начали все чаще использовать терское и гребенское казачьи войска как иррегуляр­ное войско для охраны южных границ и в войнах с горцами. Договоры с казаками заключались через наказных атаманов. Взамен правительство обещало признавать их самоуправление и безвозмездно даровать им заня­тые их предками на Кавказе земли. Однако вплоть до начала XVIII в. связи казаков с российскими властями не были прочны. В периоды ослабления Мо­сковского царства казацкие шайки вместе с горцами грабили южные преде­лы Руси, совершая набеги до Астрахани и Кубани. Затем выборные от них являлись с повинной в Москву. Иной раз казачьи круги отказывались по­могать российским властям в походах на своих соседей-мусульман.

■ Если в эпоху Московского царства Россия только укрепляла свои южные границы на Северном Кавказе, то с созданием Российской империи нача­лось завоевание региона и его русская колонизация. Влияние России на Кавказе постепенно перевесило турецкое и иранское. Однако еще более века продолжалась военная и дипломатическая борьба за Кавказ между Россией, Ираном и Турцией. В 1722-1723 гг. Петр I организовал знамени­тый персидский поход. Русские войска прошли берегом Каспийского моря от Астрахани через весь Дагестан, без боя вступили в Тарки, затем в Дер­бент и нанесли иранскому шаху ряд сокрушительных поражений в Азер­байджане. По Петербургскому договору 1723 г. к России отходило все за­падное и южное побережье Каспия. Шамхал Тарковский Адиль Гирей-хан принял российское подданство. Однако вскоре почти все петровские за­воевания на Восточном Кавказе были потеряны. Шамхальство отложилось от России. Анна Иоанновна возвратила Ирану прикаспийские области. Граница между двумя государствами была проведена в 1735 г. по р. Сулак. В 1736-1743 гг. на Дагестан напал иранский завоеватель Надир — шах, но был разбит соединенными силами дагестанских князей и «вольных обществ» и отступил в Иран.

В 1739 г. по Белградскому договору Малая Кабарда, под которой тогда понималась также и территория современных Чечни и Ингушетии, была объявлена «барьером» между Россией и Турцией. Однако набеги Осман­ской империи и крымских татар продолжались, что усиливало политиче­скую ориентацию края на Россию. В 1747 г. русское правительство раз­решило принимать в подданство осетин и ингушей, а в 1749-1752 гг. Санкт — Петербург посетило осетинское посольство. В результате переговоров предго­рья Центрального Кавказа, бассейн рек Ардон и Фиагдон признавались рус­ским правительством свободной территорией, чем подтвердилась российская ориентация этого района. В 1763 г. началось переселение горцев в урочище Моздок и строительство крепости Моздок, а в 1774 г. по итогам переговоров астраханского губернатора П. Н. Кречетникова с 20 членами посольства состоялось присоединение Осетии.

Северный Кавказ продолжал оставаться сферой соперничества России и османской Турции. С помощью французских инженеров Турция построи­ла крепость Анапу, используя ее как один из форпостов для агрессии на Северном Кавказе. Однако в ходе русско-турецких войн происходит посте­пенное усиление влияния России в регионе.

В 60-е гг. XVIII в. в Кабарде были построены военные укрепления от Кизляра, заложенного в 1736 г., до Моздока (1763 г.), что положило нача­ло возведению Кавказской линии и усилению военно-казачьей колониза­ции в верховьях Кумы, по Лабе, Урупу, Малке, Сунже. С 1769 г. русская военная администрация учредила в Кабарде приставское управление. Кабардинские князья и дворяне все свои действия должны были согласо­вывать с ним. Таким образом, складывается система военно-народного управления, при которой приставы опирались на военную силу при сохра­нении традиционных общественно-политических институтов горцев. Воо­руженные выступления кабардинских князей, их депутации в Петербург по вопросу срытия Моздока и упразднения приставства не увенчались успе­хом. В 1771 г. Екатерина II специальной грамотой запретила русским вла­стям на Кавказе принимать беглых крестьян из Кабарды.

По условиям Кючук-Кайнарджийского договора с Турцией 1774 г. Рос­сия получила правый берег Кубани и в ее состав вошла Кабарда. Осенью 1777 г., когда из Турции в Суджук-Кале отплыл фрегат, Екатерина II, вос­пользовавшись ситуацией, сформировала под началом А. В. Суворова Ку­банский корпус и отправила его на правый берег Кубани, где за короткое время была создана система укреплений и крепостей — Александровская, Копыловская, Марьинская, Новотроицкая и др. В том же 1777 г. Екатери­на II утвердила проект новороссийского губернатора Г. А. Потемкина о со­единении всех русских форпостов на Северном Кавказе от устья Дона до Терека в укрепленную линию — Азово-Моздокскую. Здесь развернулось строительство новых кордонных линий и крепостей между Моздоком и Азовом — Екатериноградская (1777 г.), Георгиевская (1777 г.), Солдатская (1779 г.), Владикавказская (1784 г.) и др., началось переселение туда хо­перских и волжских казаков. Между укрепленными пунктами была развер­нута полоса редутов, батарей и наблюдательных пунктов. В 1778 г. кабар­динские князья начали военные действия против русских войск, добиваясь уничтожения военных укреплений, однако были разбиты.

В 1783 г. Крымское ханство было упразднено, а в 1784 г. провозглашено присоединение Крыма к России. К 1785 г. все кордонные пограничные укре­пления составили единую линию от Каспийского до Черного моря. Весной 1785 г. Екатерина II учредила Кавказское наместничество во главе с Г. А. Потемкиным (из Кавказской и Астраханской областей), началась раздача земель дворянству по Моздокской линии (всего 623 тыс. десятин). В том же году была учреждена Кавказская губерния из шести уездов с центром в Ека — теринограде (ныне Екатериноградская ст. в Кабардино-Балкарии).

С последней четверти XVIII в. Северо-Западный Кавказ все активнее втягивается в экономические связи с Россией и другими странами, рас­ширяется вывоз отсюда продуктов земледелия и скотоводства, изделий ремесла и лесных промыслов. Одновременно усилилась и стихийная коло­низация русским и украинским крестьянством Кубани и Причерноморья. В случае притеснений со стороны владельцев земель царская администра­ция разрешила крестьянам переселяться на Кавказскую линию. Ограни­чения, наложенные властями на доступ к соляным озерам по р. Куме и за Тереком, регулярные военные экспедиции вызывали вспышки сопротив­ления и нападения на укрепления.

В XVIII в. Шапсугия и Абадзехия в Закубанье управлялись привилегиро­ванной знатью, часть которой в конце века изгнало восставшее крестьян­ство, и данные районы превратились в сумму «вольных обществ» со слабой социально-имущественной дифференциацией. В адыгском обществе, осо­бенно у проживавших на Черноморском побережье шапсугов и натухай — цев, активизировались притязания родовой аристократии и старшин, уси­ливается социальная напряженность. Продолжающийся рост гнета со сто­роны шапсугского дворянства привел в 1792 г. к восстанию шапсугских крестьян, к которым присоединились абадзехи и натухайцы. Оно приобре­ло широкий размах, шапсугское дворянство было изгнано. Антифеодаль­ное движение северо-западных адыгов охватило значительную террито­рию. В Санкт-Петербург прибыла депутация шапсугских и бжедугских дво­рян, которая была принята Екатериной II. Они заявили о своих вернопод­даннических чувствах и просили помощи в подавлении восстания. Атаману Черноморского казачьего войска было поручено направить за Кубань от­ряд казаков, а администрации края — содержать бжедугских князей и шапсугских дворян в добром расположении к России.

Летом 1796 г. в окрестностях Екатеринодара в урочище Бзиюко про­изошло решающее сражение, в котором крестьяне потерпели поражение. Однако восстание продолжалось. Крестьяне учреждали самоуправление и свою администрацию, вводили народное управление, продолжая упорное сопротивление. Вооруженное вмешательство русских отрядов во внутри — адыгские дела положило начало длительной войне на Кубани и в Черномо — рье. В адыгском обществе произошел раскол. Потомственное крупное дворянство усиливает сотрудничество с царской администрацией, тогда как крестьянство, мелкое дворянство, феодальные старшины выступают против. Ядро движения составили тфокотли — юридически свободные об­щинники. Вскоре, однако, феодальные старшины, недовольные растущим радикализмом народных масс, начинают сотрудничество с Турцией, и кре­стьянство в борьбе против них обращается к России, чему способствовали традиционные экономические и другие связи с русскими переселенцами.

С 90-х гг. XVIII в. на территории Кабарды вводится российская админи­стративно-судебная система управления. В 1793 г. по предложению Глав­нокомандующего Кавказской линией генерал-аншефа А. И. Гудовича в

Кабарде были учреждены «родовые суды» и «расправы» под руководством моздокского коменданта. Они действовали на основе обычного права и разбирали тяжбы и мелкие преступления. Все уголовные дела рассматри­вались по законам империи в «Верхнем пограничном суде» в Моздоке под председательством коменданта крепости. Это была апелляционная ин­станция для родовых судов и расправ, подчинявшаяся астраханскому ге­нерал-губернатору. По разрешениям родовых судов и расправ созывались народные собрания (хасу).

Все эти мероприятия вызвали сопротивление. В 1794 г. в Кабарде вспыхнуло восстание во главе с князьями. Оно было подавлено, а лидеры отправлены в ссылку. В 1799 г. один из князей А. Атажукин бежал из ссыл­ки возглавил освободительное движение в Кабарде. Теперь к нему при­соединилось мусульманское духовенство, что придало религиозную окра­ску борьбе. Так называемое шариатское движение (1799-1807 гг.) имело массовый характер, в него включились часть абазинов, бесленеевцев, чегемских карачаевцев, среднего и мелкопоместного дворянства. Вос­ставшие выступали за учреждение духовного суда вместо родовых, за все­общее равенство во имя религии. Российская администрация была выну­ждена пойти на замену родовых судов и расправ шариатскими судами Мехкеме, что привело к усилению влияния мусульманского духовенства на политическое положение в Кабарде, Горском Карачае и частично в Диго — рии. Верховные князья Кабарды одновременно являлись председателями верховных духовных судов.

Заселение присоединенных земель выходцами из Центральной России, начатое с появления в XVI в. казаков на берегах Терека, приобрело во 2-й половине XVIII в. массовый характер. Было начато формирование граж­данской администрации региона.

Сильно изменилось в XVIII в. казачество. Терские и гребенские казаки были лишены былых вольностей и начали превращаться в служилое военное сословие Российской империи. Петр I подчинил их созданной в 1721 г. Воен­ной коллегии. С 1754 г. последняя получила право утверждать атаманов (вой­сковых старшин), избранных войсковым кругом. Казачьи старшины были приравнены к офицерам (майорам) и переведены на государственное жало­ванье. Значительная часть завоеванных на Северо-Восточном Кавказе зе­мель была закреплена за Терским казачьим войском. В 1722 г. терские каза­ки были переведены из Терков в новую крепость Св. Креста, построенную на Сулаке возле отхода от него р. Аграхани. Терское войско было переименовано в Аграханское. В помощь ему в 1724 г. было переселено 1000 казацких се­мей с Дона, образовавших отдельное Терско-семейное войско. Гребенские казаки были переведены в новые крепости — Кизляр (осн. в 1735) и Моздок (осн. в 1763). В 1736 г. в Кизляр были переселены аграханские казаки, став­шие называться Кизлярским отделом Терского казачьего войска.

Кавказская линия — цепь крепостей, кордонных линий и казачьих ста­ниц, пересекавших весь Северный Кавказ — выполняла три основные цели: окончательное покорение принявших российское подданство «мирных гор­цев»; охрану южных губерний от участившихся в XVIII в. набегов независимых («немирных») горцев; обеспечение безопасного дорожного сообщения с За­кавказьем. Она управлялась особым начальником и делилась на Черномор­скую кордонную линию, Правый фланг, центр и Левый фланг. Северо­Восточный Кавказ был включен в состав Левого фланга. В свою очередь, он состоял из Терской и Нижне-Сунженской линий, Кумыкской плоскости и Чечни с передовой линией. Центр линии располагался во Владикавказе и должен был охранять Военно-Грузинскую дорогу. Начальник каждой части был подчи­нен непосредственно командующему войсками на Кавказской линии. Он управлял не только регулярными войсками, но и приписанными к линии (ли­нейными) казаками и местным мусульманским населением.

Чтобы контролировать перемещения горцев по Кавказу, с конца XVIII в. тут была введена «билетная» система. Въезд в Кавказскую линию, а также выезд за ее пределы производился по «билетам» — письменному разреше­нию, своего рода паспорту, выданному российскими военными властями. В

1- й половине XIX в. билетный режим укреплялся. По мере завоевания строгая билетно-паспортная система распространялась на все новые районы Северо­Восточного Кавказа. Паспортный режим для горцев смягчился только к само­му концу XIX в. Одной из мер борьбы с нарушением билетной системы стало переселение виновных в ее нарушении в контролировавшиеся регулярными войсками и казаками земли современной Ростовской области и Ставропо­лья. Участники набегов на российские владения ссылались либо на катор­гу, либо в расквартированные вдали от Кавказа арестантские роты.

К началу XIX в. вся горная полоса Северного Кавказа от линии Кубань

— Терек к югу еще не была под контролем русской военной администра­ции. Противоречивый характер имело развитие политической обстановки, попытки создания черкесского государства не имели успеха. Горские феодалы пытались лавировать, занимая то прорусскую, то протурецкую позицию. Так, карачаевские феодалы, разделившись на две партии, то просили выставить русские залоги по границе, то выдавали Турции аманатов из четырех сословий

— князей и узденей разных степеней. Вместе с тем рост торгового обмена и других связей адыгов и русских в Прикубанье вызывал тревогу в у турок. В результате русско-турецких переговоров в феврале 1800 г. черноморскому войсковому атаману было предписано не пускать адыгов на русскую сторону.

В ответ на спровоцированные Турцией набеги адыгов Александр I спе­циальным рескриптом 17 апреля 1800 г. разрешил черноморскому каза­честву совершать карательные экспедиции за Кубань для наказания адыг­ского населения. В ходе русско-турецкой войны 1806-1812 гг. Анапа и Суджук-Кале были возвращены Турции. В то же время, русское влияние среди народов Закубанья продолжало укрепляться путем торговли. Основ­ная масса адыгов занимает прорусскую позицию, хотя со стороны части феодальной верхушки, боявшейся потерять власть с утверждением рус­ской администрации, распространялись идеи переселения, и отдельные кабардинские князья и дворяне во 2-й половине XVIII и 1-й половине XIX вв. переселяются в Закубанье и Турцию.

В 1803 г. началось строительство на месте карачаевского поселения Ачысуу (Кислая вода) Кисловодского укрепления и казачьих станиц в Пяти — горье, что вызвало новое восстание в Кабарде. Основное требование сво­дилось к уничтожению Кисловодской крепости и ликвидации кордонной линии. В 1804 г. в Кабарду для утверждения российской власти и подавле­ния противодействия была направлена военная экспедиция. Во время восстания 1809-1810 гг. кабардинские феодалы попытались переселить подвластное им население в горы. Отказ крестьянства был использован царской администрацией для раскола движения, и направленные в 1810 г. карательные экспедиции подавили сопротивление. В 1811 г. ка­бардинцы и ряд закубанских обществ и союзов приняли русское подданст­во. В 1826 г. Карачай во главе с верховным князем-олием подписывает договор о взаимной помощи в случае нападения третьих сил. Однако олий Карачая продолжает посылать аманатов турецкой стороне, что вынудило русское правительство отправить в Карачай в 1828 г. войска. Вооружен­ное столкновение, длившееся между Карачаем и Россией в течение 1826-1828 гг., закончилось присоединением Карачая к России.

Северный Кавказ все больше становится сферой внутренней политики России, оставаясь к тому же ареной острых международных противоречий. Александр I назначил в 1813 г главнокомандующим на Кавказе генерала А. П. Ермолова Расширилось строительство военных укреплений вблизи аулов, на плодородных равнинах, в важнейших топографических пунктах. В 1817 г. было предписано выделять земли казакам правого фланга Кавказской линии.

В 1819 г. против адыгов на Северо-Западном Кавказе действовало 40- тысячное Черноморское (Кубанское) казачье войско. В 1820 г. оно было подчинено Ермолову, а вся территория от Азовского моря до земли Войска Донского включалась в Кавказскую губернию. Вся служба по военной ли­нии на Кубани засчитывалась офицерам войска за действительную воен­ную службу. На земли Черноморского войска началось переселение кре­стьян Черниговской и Полтавской губерний, активизировался переход к непосредственному подчинению горских обществ и правителей края рос­сийской военно-административной власти, перенос военной линии с Тере­ка до подножия Кавказского хребта. Для подавления сопротивления (наи­более крупные вспышки недовольства произошли в 1822 и 1825 гг., осо­бенно под влиянием духовенства) в Кабарду был введен «летучий отряд» с артиллерией, начато строительство укреплений от Владикавказа к вер­ховьям Кубани и перемещение военной линии на юг от Терека к подно­жию так называемых Черных гор. В 1822 г. крестьянам объявлялась сво­бода от непокорных русской администрации князей, которые между тем продолжали нападения на Кавказскую линию.

События в Кабарде и Балкарии были тесно связаны с ситуацией в За­кубанье, населенном многочисленными адыгскими народами и карачаев­цами. Часть ногайцев кочевала западнее Екатеринодара, в Закубанье их насчитывалось до 300 тыс. человек. Строительство укреплений в Кабарде и перенос военной линии сопровождались учащением наездов закубанцев на русские укрепления, ответными карательными мерами и насаждением русской администрации у ногайцев.

В 1821-1822 гг., с подавлением антирусской оппозиции части кабар­динских феодалов русскими войсками, левое крыло Кавказской линии продвигается в глубь Кабарды, при этом было построено несколько воен­ных укреплений, в том числе Нальчик, которые заперли выходы на равнину из ущелий и составили Кабардинскую военную линию.

Важное значение имела замена в 1822 г. Мехкеме Временным ка­бардинским судом. По шариату рассматривались только гражданские дела, члены суда руководствовались и обычным правом, и частично русским законодательством. Уголовные дела находились в ведение военных судов. Временный кабардинский суд являлся также исполнительным органом власти внутреннего управления Кабарды. На места командующим Кавказ­ской линией назначались приставы.

Кабардинские князья, не смирившиеся с покорением края, переселялись за Кубань, в ущелья Зеленчука и Урупа. Отряды так называемых «беглых» ка­бардинцев в 1825 г. продолжали набеги на русские станицы по верхнему те­чению Кубани. Однако к этому времени Кабарда полностью была присоеди­нена к России, хотя сопротивление продолжалось и в 40-е гг. XIX в.

Положение оставалось сложным, и в 1824-1825 гг. войска вновь раз­рушили ряд аулов в Закубанье, где сопротивление возглавили местные аристократы, связанные с Турцией доходами от продажи людей в рабство, сбыта самшита, кож, мехов и шерсти. Однако рядовые шапсуги, натухайцы и абадзехи обратились к русскому командованию с просьбами о покрови­тельстве. В конце 1826 — начале 1827 гг. создалась благоприятная обста­новка для прекращения военных действий и мирного присоединения адыгских народов к России.

В ходе русско-турецкой войны 1828-1829 гг. укрепились связи россий­ских властей с адыгскими князьями и дворянством, восставшие бжедуг — ские крестьяне были изолированы от наиболее решительных и сторонни­ков продолжения борьбы — абадзехских крестьян, а обращение бжедуг — ской аристократии было использовано для разорения сопротивлявшихся адыгских сел по левому берегу Кубани. Была взята Анапа, захвачен Ге­ленджик, развернуто строительство новых крепостей и кордонов, предпри­нималась также попытка патрулирования военными сторожевыми судами Черноморского побережья. По Адрианопольскому мирному договору с Турцией 2(14) сентября 1829 г. весь берег Черного моря от устья Кубани до пристани Св. Николая включительно отошел к России. Турция отказа­лась от притязаний на Черноморское побережье, населенное адыгами, от земель севернее новой пограничной линии. Таким образом, Черкесия перешла к России, но закубанские адыги, считавшие свои территории су­веренными, отвергли трактат. Осенью 1830 г. царские войска двинулись на занимаемые ими территории. Сопротивлявшиеся села сжигались. В 1832 г. для размещения в укреплениях и крепостях Кавказской линии бы­ло образовано Кавказское линейное казачье войско. Вместе с силовым давлением развертывалась и экономическая блокада региона, на что гор­ские народы ответили новой религиозной формой военно-политической организации и борьбы, получившей название «мюридизм».

■ С XVI в. важное место в политической, военной, социальной жизни ре­гиона приобрело казачество. Решающую роль в формировании кубанского казачества сыграли запорожские и донские казаки, создавшие самобытные формы казачьей жизни. Ограничивая автономию казачества, власть вместе с тем привлекала его к защите границ. В 1783 г. трем запорожским старшинам было разрешено организовать казачью службу, и в 1787 г. были созданы вольные казачьи команды — пехота и конница, названная Черноморским войском. Оно участвовало в русско-турецких войнах XVIII в.

В 1792 г. запорожским казакам были даны две жалованные грамоты, по которым организовывалось их переселение (первоначально 25 тыс. человек) в устье Кубани, где в 1794 г. был основан г. Екатеринодар. В нем находилось главное войсковое начальство. Было основано 40 отдельных куренных селений и хутора. Для защиты от нападений черкесов возводи­лись кордоны, или посты, и пикеты. В 1-ой половине XIX в. (1808, 1820 и 1848 гг.) по распоряжениям правительства в Северо-Западный Кавказ переселяются более 100 тыс. крестьян из малороссийских губерний, а также вышедшие из Турции запорожцы. В 1850 г. здесь было уже 3 города, 61 станица и 2 поселка, 2548 хуторов.

Основные начала организации казачества были изложены в грамотах от 30 июня и 1 июля 1792 г. Войско обязывалось нести пограничную службу, признавалось коллективным юридическим лицом, земля находилась в его общей собственности. Войско получало определенное жалованье и имело свободную внутреннюю торговлю и право продажи вина на войсковых зем­лях. Оно сохранило знамя и литавры, другие регалии Запорожской Сечи. В административном отношении оно подчинялось таврическому губернатору, но имело свое войсковое правительство (атаман, судья и писарь). Точной и оп­ределенной регламентации устройства и самоуправления войска в грамотах не было, и это привело к возрождению традиционной казачьей практики.

В 1794 г. были выработаны писаные правила «Порядок общественной пользы», утвердившие систему казачьего самоуправления в рамках 40 куре­ней с ежегодным избранием атамана, делением войсковой территории на 5 округов с наличием окружного правления. В 1801 г. вместо войскового пра­вительства была учреждена канцелярия, в которую входили атаман, два члена и один назначенный от правительства, а также правительственный прокурор. Войско было поделено на 20 полков. В 1802 г. восстановлено войсковое пра­вительство, по аналогии с донским. По воинским делам Черномория подчиня­лась инспектору крымской инспекции, по гражданским — таврическому гу­бернскому начальству. С 1855 г. назначение войсковых атаманов произ­водилось исключительно из лиц неказачьего происхождения.

Положением 1842 г. управление Черноморским казачьим войском де­лилось на военное (войсковое и окружные дежурства) и гражданское (вой­сковые, окружные и станичные органы управления). К войсковым учреж­дениям относились правление, врачебная управа, прокуратура, торговый словесный суд и полиция г. Екатеринодара. Войсковое правление состояло из четырех экспедиций, окружное гражданское управление — из суда, сы­скного начальства, словесного мирового суда и прокуратуры в лице стряп­чего. Два заседателя, избираемые в окружной суд станичными сходами, участвовали только в решении вопросов, касающихся станиц и казаков. Некоторые статьи положения 1842 г. были приравнены к статьям Положе­ния 1835 г. о Донском войске. К данному времени сложилась сословная структура Черноморского войска: старшины, превратившиеся в дворян­ское сословие, казачье духовенство и рядовые казаки. Дворянство, поми­мо обычного казачьего права на 30 десятин земли, имело пожизненные 1500 десятин на генерала, 400 — на штабс-офицера и 200 — на обер — офицера. В сходах участвовали представители всех сословий, духовенство в станичном самоуправлении играло почетную роль.

Землепользование определялось писаными законами, а также обы­чаями, которые имели преимущество перед писаным правом. Грамоты 1792 г. передали казакам землю в дар как вечную потомственную собст­венность, а акты 1801 и 1802 гг. юридически оформили коллективную зе­мельную собственность. Право пользования определялось обычаем сво­бодной заимки. В «Порядке общественной пользы» оговаривались приви­легии старшины. Положение 1842 г. узаконило фактическое нарушение принципа казачьего равноправия на землю, утвердив различные земель­ные нормы для рядового казачества и дворянства. Положение 1870 г. за­менило пожизненное пользование офицерскими участками потомствен­ным, из войсковой собственности была сделана частная.

Черноморское казачество традиционно занималось земледелием, ско­товодством, рыболовством. Казаки несли напряженную сторожевую службу на 260 верстах вдоль Кубани до берега Черного моря на главных укреплениях — постах, мелких пикетах и т. н. залогах и разъездах (всего около 60 постов и батарей и более 100 пикетов с 50-200 и 3-10 казаками в каждом соот­ветственно). Разведку вели пластуны, жившие товариществами. Партизан­ская война между казаками и горцами продолжалась до 1864 г.

Одновременно с заселением Черноморья происходила колонизация Кубани, образовались Кубанский, затем Кавказский полк и поселена часть Хоперского полка из Хоперского казачьего войска, возникшего в 1717 г. и переселенного в Ставропольскую губернию за 17 лет до кубанцев. В 1832 г. из разрозненных казачьих частей Северного Кавказа от Каспий­ского моря до Устьлабинской крепости было образовано Кавказское ли­нейное войско. Войско существовало самостоятельно до 1860 г., а затем вошло в состав Кубанского казачьего войска. Линейные станицы были более военными и приспособленными к защите, чем черноморские куре­ни, и начали заселяться с 1794 г., когда под названием Кубанского ка­зачьего полка было основано 6 станиц. В 1803 г. основано 4 станицы вы­ходцев из слободской Украины, в 1804 г. — станица Воронежская, все они стали называться Кавказским полком.

В 1825 г. основано 8 станиц между Баталпашинском и Прочноокопской, затем в 1838 и 1848 гг. 17 сел крестьян преобразованы в казачьи станицы и присоединены к Кавказскому линейному войску. К концу 1840-х гг. здесь, на Старой линии, было 36 станиц, а также хутора. Одновременно с 1841 г. в те­чение 20 лет началось и продолжалось заселение Новой Линии — равнины между Кубанью и Лабой. К 1860 г. число станиц выросло с 4 до 32. Казаки Старой Линии, части Терского войска, сел Ставропольской губернии выдвига­лись на территорию горских народов, и военная колонизация здесь проходила дольше, экономическая жизнь вследствие частых военных столкновений больше регламентировалась, и до 1864 г. не было хуторов.

16 февраля 1845 г. вышло «Положение о Кавказском казачьем Линейном войске». Оно делилось на 17 полковых округов с войсковым и гражданским управлением. Местное управление осуществляли войсковой наказной ата­ман, войсковое дежурство, войсковое правление, бригадные управления, временные военно-судебные комиссии, полковые и станичные управления, торговый словесный суд. В хозяйственном отношении большое значение имело войсковое правление, в гражданском — бригадные, полковые управ­ления и станичные. Расширились рамки высшего казачьего управления, во­енное начало лежало в основе всех казачьих порядков, в том числе станично­го самоуправления (станичный начальник и двое выборных судей). Началь­ник назначался войсковой администрацией исключительно из войсковых офицеров или чиновников и преимущественно был военным командиром.

Станичное самоуправление всецело подчинялось станичному началь­нику. Судьи избирались на 3 года и имели больше прав, чем у черномор­цев. По сравнению с последними наблюдалась большая обособленность полков в земельном отношении, у линейцев было меньше офицерское со­словие. Военно-стратегическое положение многих станиц мешало их сво­бодному экономическому развитию, в том числе хуторов, не было рыбо­ловных и солепромышленных угодий. Утвердилось пожизненное и потом­ственное землевладение офицеров, но в сравнении с черноморским ка­зачеством не было казачьего духовенства и торгового сословия, более пестрым был этнический и конфессиональный состав казачества, менее развита система образования.

Пограничную службу линейные казаки несли вдоль верховьев Кубани к Тереку, по Лабинской линии, в открытой местности и исключительно в ка­валерии. Кордоны и пикеты, разъезды и залоги были аналогичны черно­морским, но активно участвовали в их действиях и регулярные войска. У горцев линейцы заимствовали кавалерийские навыки, приемы партизан­ской войны, характер вооружения. Особенно бесстрашными и жестокими воинами были наездники-пластуны.

В 1861 г. было поселено 1736 семейств в 11 станицах в верховьях Ку­бани и ее притоков по направлению к Майкопу. В 1862-1863 гг. здесь было образовано 40 казачьих станиц, всего же в 1861-1865 гг. в Кубанскойобла — сти были 81 станица и другие поселения с 14 тыс. семейств. В 1862 г. было утверждено Положение о заселении предгорий западной части Северного Кавказа, в котором предусматривалось выделение денежных пособий, на­дел общинными землями и передача земли в частную собственность.

Закубанские станицы были важными стратегическими пунктами в вы­теснении горцев. Колонизация Закубанского края проводилась под влия­нием военных приоритетов. Занятие западных предгорий Кавказа поло­жило конец колонизации Кубанской области в смысле расширения границ казачьей территории. Казачество делилось на отдельные станичные общи­ны, со временем места их расселения не назначались администрацией, а определялись инициативно с последующей санкцией властей. Кроме того, постоянно рос приток иногородних — крестьян-арендаторов и ремесленни­ков из внутренних губерний России.

В 1834 г. возник Армавир (основное население — горские армяне), ос­новываются немецкие колонии, позже усиливается приток греков, болгар, молдаван и др. Доля иногородних постоянно возрастала, особенно с 1868 г., когда появился закон, позволявший лицам невойскового сословия приобре­тать в собственность усадебные строения на казачьих землях. В течение 15 лет крестьяне, выходцы из южнорусских губерний, достигли 25% казачьего населения (250 тыс.). Они арендовали войсковые общинные и частные зем­ли, часть их была принята станичными обществами. Колонизация предгорий сопровождалась выселением горцев из ущелий к берегам Кубани.

■ В 1-й половине XIX в. было завершено подчинение России Северного Кав­каза. Назвать точную дату присоединения того или иного государственного или полугосударственного образования этого региона к Российской империи не всегда легко. Это связано с тем, что те или иные правители, заявив о принятии российского подданства, поступаться своей властью не хотели и нередко вели антироссийскую политику, объединяясь с противниками России, а иногда и прямо вступали с ней в борьбу. Потерпев поражение, они каялись, снова при­носили клятву верности России, и это могло повторяться много раз.

Раньше были поставлены под контроль плоскость и предгорья Дагеста­на. В 1799 г. вступил в подданство России кайтагский уцмий Рустем-хан. Уже в самом начале XIX в. шамхал Тарковский Мухамммед (Магомед) имел звание тайного советника и получал от российского правительства немалое жалованье. Его сын — Мехти, став шамхалом, в 1806 г. был воз­веден в чин генерал-лейтенанта российской армии. В 1802 г. в россий­ское подданство вступил хан Аварский, в 1803 г. — султан Елисуйский в Южном Дагестане. Общественный строй управлявшихся ими ханств пер­воначально не претерпел каких-либо изменений. В 1806 г. было завоева­но Дербентское ханство. В самом Дербенте была установлена российская власть, а значительная часть ханства была передана под управление шам — хала Тарковского. Все эти территориальные приобретения в Дагестане были подтверждены Гюлистанским договором России с Ираном (1813).

Нагорный Дагестан и Чечня были покорены позже, в ходе затяжной Кавказской войны (1817-1864). Сопротивление «вольных обществ» гор­цев российскому проникновению на Кавказ было возглавлено суфийски­ми шейхами братства накшбандия-халидия. В российской историографии это движение получило название «мюридизм», так как по суфийской тради­ции повстанцы именовали себя учениками (мюридами) вождей-имамов. Крупнейшее выступление горцев против российского владычества нака­нуне Кавказской войны связано с именем шейха Мансура (Ушурма). Это был чеченец из с. Алды, сначала мюрид, а затем руководитель (шейх) одно­го из отделений (вирдов) суфийского братства накшбандия. В начале 1785 г. он стал проповедовать в чеченских селениях по Сунже, что вызва­ло опасения российских военных властей. В июле 1785 г. арестовать Ман­сура был послан русский отряд под командованием полковника Пиери. Но последователи шейха разбили русские войска в горах.

С этого момента шейх Мансур выступает как глава стихийного повстан­ческого движения горцев Чечни и Кабарды. Перед началом русско — турецкой войны 1787-1791 гг. Большая и Малая Кабарда отложились от России. Приверженцы шейха осадили крепости Кизляр и Наур. Деятель­ность Мансура была недолгой и малоуспешной. Уже в июле 1787 г., потер­пев военные неудачи, шейх во главе нескольких тысяч человек перебрался за Кубань, а после поражения — в сопровождении четырех спутников в Анапу, где оставался до взятия ее русскими войсками. При взятии города 22 июня 1791 г. он был пленен, привезен в Петербург и в соответствии с распоряже­нием Екатерины II осужден на пожизненное заключение. Согласно одной вер­сии, он был помещен в Соловецкий монастырь, по другим источникам,— в Шлиссельбургскую крепость, где вскоре заболел и скончался.

После этого на Северо-Восточном Кавказе установилось относительное затишье. Начало Кавказской войны связано с деятельностью нового русского главнокомандующего ген. А. П. Ермолова (1816-1827). При Ермолове была сильно расширена Кавказская линия. В 1818 г. была усилена Нижне — Сунженская линия, укреплен редут Назрановский (современная Назрань) в

Ингушетии и построена крепость Грозная (современный Грозный) в Чечне. В Северном Дагестане были заложены крепости Внезапная и Бурная. Согласно плану Ермолова, русские войска продвигались в глубь Горной Чечни от Сунжи, выжигая «немирные» аулы и вырубая покрывавшие ее дремучие леса. При нем были завоеваны кумыкские земли в междуречье Сулака и Терека. Действия Ермолова вызвали общее восстание горцев Чечни в 1825 г. Он был смещен, а на его место назначен И. Ф. Паскевич (1827-1831). Рус­ские позиции в Дагестане были укреплены в 1830-е гг. Лезгинской кор­донной линией. В 1832 г. была построена крепость Темир-Хан-Шура.

Однако быстро подавить повстанческое движение в горах Дагестана и Чечни так и не удалось. Во главе повстанцев встал Гази-Магомед (Гази — Мухаммед, Кази-Мулла), аварец из с. Гимры, ученик накшбандийского шейха Магомеда Ярагского (Мухаммеда ал-Яраги, Мухаммед-эфенди) из Южного Дагестана. Чуть ли не ежедневно Гази-Магомед выступал с пропо­ведями о необходимости подняться на «священную войну» (арабск. газа­ват) против русских захватчиков. В 1828 г. он был провозглашен первым имамом Дагестана и Чечни. Его мюриды составили основные военные силы повстанцев. В 1830 г. Гази-Магомед попытался захватить с. Хунзах, столицу принявших российское подданство аварских ханов, но был отбит. Затем он поднял против русских жителей Закатал, но и там потерпел пора­жение от регулярных русских войск. Имам лично предводительствовал смелыми и неожиданными рейдами на подвластную российским властям территорию. В 1831 г. Гази-Магомед взял Кизляр, а в 1832 г. осадил Дер­бент. Новый начальник Кавказского корпуса барон Г. В. Розен разбил вой­ско Гази-Магомеда и занял его родное с. Гимры. В бою имам был убит.

Преемником Гази-Магомеда был избран его соотечественник Гамзат — бек (прав. в 1833-1834) из с. Гоцатль. Первоначально его признали толь­ко несколько аварских селений, но вскоре под властью Гамзат-бека оказа­лась значительная часть Нагорного Дагестана и Чечни. Отец его был беком и играл важную роль в Аварском ханстве. Однако сам Гамзат-бек, как и два других имама, опирался на свободных общинников-узденей. Он истре­бил немало бекских и ханских родов, признавших власть России, обратив их земли и прочее имущество в казну имамата. В 1834 г. Гамзат-бек оса­дил Хунзах, овладел им и перебил почти всю ханскую семью, включая пре­старелую ханшу Паху-Бике. Затем он приступил к организации государст­венного устройства имамата на землях Аварского ханства и «вольных об­ществ» Нагорного Дагестана и Чечни. Деятельность Гамзат-бека была не­продолжительна. В том же году он пал жертвой кровной мести от рук Осма­на и Хаджи-Мурата, молочных братьев убитых им аварских ханов.

Третьим имамом был избран Шамиль (правил в 1834-1859), аварец из с. Гимры. Он создал в Дагестане и Чечне военно-теократическое государ­ство — имамат. Превращение имама в правителя началось еще при Гази — Магомеде. В присоединившихся к нему селениях он нередко оставлял своих наибов — заместителей. Уже у Гамзат-бека были постоянные наибы, каждый из которых возглавлял определенный район. Процесс оформления имамата завершился при Шамиле. К середине 50-х гг. третий имам стал суверенным правителем. Во главе управленческой пирамиды стоял имам Шамиль. Ему принадлежала верховная светская и религиозная (амир ал-муминин — арабск. «предводитель правоверных») власть. Имам являлся также верховным судьей. Два дня в неделю (субботу и воскресенье) он посвящал приему жа­лобщиков. Решение обычно выносилось на месте. Чтобы помочь имаму в его политических, административных, религиозных и судебных обязанностях, в 1842 г. был создан совет (диван) из приближенных Шамиля.

Наибы были опорой административно-военного аппарата. Они назна­чались имамом. Наибства обычно включали в себя одно «вольное общество», но в некоторых случаях несколько. Число наибов было различным в разное время: от 4 — в 1840 г. до 33 — в 1856 г. Одним из знаменитых наибов Ша­миля стал убийца Гамзат-бека Хаджи-Мурат. Наиб отвечал за порядок на своей территории, должен был собирать налоги, приводить в исполнение приговоры шариатских судей и судить своих подчиненных по военно-административным законам Шамиля. Ниже стояли дибиры или мазумы, которые руководили под­разделениями наибства. Им подчинялись старейшины деревень. Для того что­бы контролировать наибов и мудиров и собирать информацию, независимую от их отчетов, у имама были мухтасибы, которые путешествовали инкогнито и сообщали Шамилю о деятельности его заместителей. По этим донесениям многие наибы, в том числе Хаджи-Мурат, были смещены имамом.

Основой своего государства Шамиль сделал мусульманское право (шари­ат). Это было действенное оружие в борьбе с «неверными» русскими завоева­телями. Он провел ряд судебно-административных реформ. Их целью было, во-первых, укрепление шариата и, во-вторых, искоренение местных норм обычного права (адата) и некоторых нововведений, появившихся на Кавказе в результате контактов с русскими. Инструкции и постановления Шамиля, известные под именем Низама, были равносильны законодательству.

В социальной области Шамиль продолжал начатую первыми двумя имамами борьбу с ханско-бекским сословием. При нем большинство се­мей беков и чанков Нагорного Дагестана были физически истреблены. Их владения составили основу государственного имущества имамата. После разгрома имамата они перешли в российскую казну. Социальной опорой имама была сельская община (джамаат). Благодаря своим реформам Шамилю удавалось почти четверть века сопротивляться хорошо оснащен­ной военной машине Российского государства.

За несколько лет Шамиль подчинил себе значительную часть Нагорного Дагестана и Чечни. Применяя тактику партизанской войны, он тревожил гарнизоны русских крепостей левого фланга и центра Кавказской линии. К 1835 г. он усилился настолько, что осадил в Хунзахе правителя Аварии Ас — лан-хана Казикумухского. Новый начальник Кавказского корпуса ген. Головин послал в 1837 г. против Шамиля ген.-майора К. К. Фези, ко­торый захватил аварские селения Хунзах, Ашильта, укрепление Ахульго и осадил имама в Телетле, но не смог взять его и вынужден был заключить с ним перемирие. Экспедиция против Шамиля, посланная в 1839 г. под ру­ководством генерал-адъютанта П. Х. Граббе, осадила его в крепости на горе Ахульго, но имам с небольшим отрядом мюридов пробился сквозь кольцо осаждавших и скрылся в горах Аварии.

Уже в 1840 г. Шамиль возобновил военные действия против русских в Чечне. Из множества стычек, произошедших в этом году, особенно крово­пролитно было сражение под Валериком. Чеченцы совершили набег на русское военное поселение Александровское по Военно-Грузинской доро­ге, а войско под командованием самого имама безуспешно пыталось взять Назрань. Наиб Шамиля Кибит-Магома подчинил его власти ряд селений в до­лине р. Андийское Койсу. Весной 1842 г. генерал Головин отправился из Ич­керии в поход против резиденции Шамиля, находившейся тогда в с. Дарго, но был разбит горцами и вынужден был с большими потерями отступить. В том же году наибы Шамиля пытались поднять против российских властей сельские общества Южного Дагестана. Поражения русских войск в 1842 г. послужи­ли причиной замены ген. Головина ген.-адъютантом Нейдгартом. Продол­жалось укрепление левого фланга Кавказской линии. В 1844 г. было воз­ведено укрепление Петровск (современная Махачкала).

Российские главнокомандующие на Кавказе часто менялись. Нейдгар — та вскоре заменил М. С. Воронцов (1844-1854). В 1845 г. он проник в глубь Северного Дагестана, захватил и уничтожил с. Дарго, долго служив­шее резиденцией Шамилю. Этот поход доставил ему княжеский титул, но стоил России огромных потерь. В Чечне русские войска продвигались впе­ред, производя вырубку лесов в предгорьях. Воронцов предпринял не­сколько решительных, но малозначащих походов на территорию имамата. В 1847 г. он осадил аварское село Гергебиль, но отступил из-за распро­странения в русских войсках эпидемии холеры. Этот важный опорный пункт имамата был взят в июле 1848 г. кн. З. М. Аргутинским. Несмотря на это поражение, отряды Шамиля вскоре возобновили свои действия на юге Лезгинской линии и в 1848 г. безуспешно пытались противостоять русским укреплениям в лезгинском селе Ахты. В 1852 г. новый начальник левого фланга ген.-адъютант кн. А. И. Барятинский смог выбить «немирных» гор­цев из ряда стратегически важных селений Чечни.

С началом Крымской войны действия Шамиля на Кавказе активизиро­вались. В 1854 г. имам заручился поддержкой начальника турецкой анато­лийской армии и начал совместные с Турцией военные действия против Рос­сии на Северном Кавказе и в Закавказье. В июне 1854 г. отряд под предво­дительством самого Шамиля перешел через Главный Кавказский хребет и разорил грузинское село Цинандали. Узнав о приближении русских войск, ар­мия имама отступила в Дагестан, захватив с собой большую добычу и залож­ников. На Северо-Западном Кавказе русские войска оставили Кубань и укре­пления Черноморской кордонной линии. В 1854 г. кн. Воронцов, не сумевший поправить положение, покинул Кавказ. Ситуация изменилось только после вступления на престол нового императора Александра II и окончания Крым­ской войны. Сменив нескольких главнокомандующих, правительство назна­чило руководителем русских войск на Кавказе князя А. И. Барятинского (1856-1862). Русский корпус был усилен войсками, вернувшимися из Анато­лии. К этому времени силы Шамиля начали иссякать. Разоренные войной сельские общины горцев стали сдаваться российским военным властям.

Война вступила в свой заключительный этап. В 1856-1857 гг. отряд генерала Н. И. Евдокимова выбил Шамиля из Чечни и добился покорения всех «немирных» селений. Шамиль пытался отвлечь внимание противника диверсией против Назрани, но был отбит и отступил в с. Ведено, сделав ее своей новой резиденцией. В апреле 1859 г. Ведено было взято. Шамиль отступил в свое последнее убежище аварское село Гуниб, которое было осаждено и взято 25 августа 1859 г. Шамиль сдался кн. Барятинскому. После капитуляции имама отправили с семьей в ссылку в г. Калугу. В 1870 г. Шамиль получил от Александра II дозволение совершить хадж, вы­ехал из России и поселился в г. Медине, где скончался и похоронен. Кав­казская война на Северо-Восточном Кавказе была завершена. На Северо­Западном Кавказе сопротивление горцев продолжалось до мая 1864 г.

Периодически в Нагорном Дагестане и Чечне вспыхивали восстания. Крупнейшими из них в Дагестане были восстания андийского «вольного об­щества» в 1860 и 1861 гг., движение сельских общин Ункратля под предводи­тельством Каракул-Магомы из села Хварши в 1860-1862 гг., восстание 1863 г. в Закатальском округе, волнения в Кайтаго-Табасаранском и Авар­ском округах в 1865-1867 гг., повторное восстание ункратлинцев в 1871 г.

Повстанческое движение в Чечне связано с именем шейха братства кадирия Кунта-хаджи из села Киши. В последний период движения Шами­ля он подвергся гонениям со стороны имама за осуждение вооруженного газавата и всякого насилия. 1858-1863 гг. Кунта-хаджи провел на Ближ­нем Востоке. Вернувшись на родину после пленения Шамиля, он быстро приобрел себе учеников-мюридов, число которых доходило до 5 тыс. чело­век. Подобно членам других суфийских братств, последователи Кунта-хаджи часто совершали зикр — коллективную молитву с поминанием имени Алла­ха, за что в русских источниках стали называться зикристами. Несмотря на мирный характер движения, оно вызывало опасения российских властей, которые арестовали Кунта-хаджи в начале 1863 г. и под конвоем отправи­ли в Новочеркасск. С требованием освободить шейха в селе Шали собра­лось несколько тысяч его приверженцев, которые были разогнаны вой­сками. Кунта-хаджи умер в ссылке в г. Устюжна Новгородской области.

Последней вспышкой мусульманского повстанчества на Северо­Восточном Кавказе было восстание 1877 г. Поводом к выступлению по­служило ухудшение положения крестьян, а возможно и начало русско — турецкой войны 1877-1878 гг. Восставшие надеялись на поддержку со стороны своих единоверцев из Турции. Движение охватило почти все окру­га, созданные русскими в Чечне и Дагестане. Центром его стал аварский аул Согратль. Во главе восставших встал накшбандийский шейх Магомед Согратлинский (Мухаммед ас-Сугури). Для подавления восстания России пришлось стянуть на Северный Кавказ войска из Закавказья и Средней Азии. Восстание было подавлено. Магомед Согратлинский и другие руко­водители его были повешены по приговору военно-полевого суда. Некото­рые участники восстания бежали в Турцию. Многие тысячи дагестанцев и чеченцев были сосланы в губернии Центральной России. Они смогли вер­нуться на родину только после амнистии, объявленной в 1883 г. участни­кам восстания правительством Александра III.

Ужесточение политики царизма на Северо-Западном Кавказе способство­вало расширению влияния религиозного фактора. В 1842 г. в сопровождении нескольких эфендиев туда прибыл наиб Шамиля Хаджи-Мухаммед. Они нача­ли распространять воззвания с призывом начать военные действия против царских властей и перешедших на русскую службу князей. Был организован отряд регулярной конницы (муртазиков) из переселенцев (хаджиретов или мухаджиров). Введение духовного суда, всевозможных налогов и штрафов, злоупотребления сторонников наиба — все это вскоре вызвало отчуждение крестьянства. Не поддержала наиба и адыгская верхушка, стремившаяся сохранить свои родовые права. Относительная слабость мусульманского духовенства в крае наряду с вышеупомянутыми обстоятельствами не по­зволили мюридизму укрепиться на Северо-Западном Кавказе.

После смерти Хаджи-Мухаммеда, в 1845 г. на Северо-Западном Кавка­зе появляется новый наиб — Сулейман-эфенди, попытавшийся объединить адыгов и организовать их выступления против русских войск и укреплений. Но он вскоре перешел на сторону России и стал выступать против Шамиля и его движения. В 1846 г. Шамиль с десятитысячным отрядом вторгся в Кабарду, но не встретил здесь поддержки и вернулся в Дагестан. В 1848 г. Шамиль отправил к адыгам наиба Магомед-Амина. Магомед-Амин, стремясь расширить социальную базу сопротивления России, раздавал обещания ос­вободить крестьян от податей и повинностей, что привлекло на его сторону часть народа. До 1850 г. Магомед-Амин управлял только абадзехами, а в 1850 г. покорил часть натухайцев и направил отряды на покорение шапсу­гов, которые после недолгого сопротивления были им подчинены.

Магомед-Амин действовал в Закубанье почти самостоятельно от Шами­ля. Вся светская и духовная власть находилась в руках Магомед-Амина. Им были созданы военные укрепления, округа управлялись муфтиями и сове­тами из трех кадиев (мехкеме), были созданы также отряды муртазикатов (ядро регулярной армии адыгов для борьбы с царскими войсками). Но объединить всех адыгов и создать аналогичную имамату Шамиля государ­ственную систему Магомед-Амин не смог. Шапсуги и натухайцы на народ­ных собраниях в 1851 г. потребовали от него улучшения своего положе­ния, массы постепенно стали отходить от наиба, в некоторых местах дохо­дило до вооруженных выступлений против него.

Недовольство масс вызывала также ориентация Магомед-Амина на Турцию во время Крымской войны 1853-1856 гг. Не увенчались успехом и попытки его главного соперника в альянсе с турецкими властями шап — сугского князя Сефер-бея Занова весной 1854 г. набрать черкесское ополчение. В 1855 г. абадзехи не отозвались и на призыв сторонников Порты и наибов Шамиля из Анапы выступить против русских. Магомед — Амин, провозглашенный осенью 1855 г. турецким главнокомандующим начальником всех горских ополчений Западного Кавказа, обещал собрать сорокатысячное ополчение, но адыги отказались участвовать в войне про­тив России. Осенью 1857 г. Сефер-бей Занов направил Александру II ме­морандум, в котором говорилось о требовании независимости адыгов под покровительством Турции. Магомед-Амин в то же время стремился зару­читься поддержкой воюющих держав. В ноябре 1859 г. после переговоров Магомед-Амин вместе с абадзехами дал присягу на верноподданство Рос­сии. В конце 1859 г. Сефер-бей Занов умер, а Магомед-Амин оставался у абадзехов в качестве эфендия, что, тем не менее, не остановило продол­жающиеся междоусобицы. Несмотря на попытки воюющих держав — союзников Турции использовать внутриадыгские противоречия для усиле­ния антироссийских настроений, закубанские горцы оставались пассив­ными в войне и в большинстве своем склонялись к союзу с Россией.

В середине XIX в. возникло мухаджирство — переселенческое движение значительной части кавказских народов в Османскую империю, во мно­гом вызванное военно-политическими методами присоединения региона к России. Громадные размеры переселенческого движения горцев опре­делялись радикальным изменением характера борьбы с ними, которая ставила две цели — ослабить численный состав горского населения и, вы­селив его на равнину, добиться окончательного повиновения, закрепив на их прежних местах казачество. Выселение особенно сложно проходило в Закубанском крае, где в стратегически важных районах вместе с абхаза­ми и убыхами проживали приморские этнические группы — натухайцы, шапсуги, абадзехи. В 1860 г. царские власти от организации экспедиций переходят к систематическому заселению занимаемых земель казачьими станицами и выселению горцев на плоскость. Специальная комиссия, соз­данная в 1862 г., выделяла эмигрантам по 10 рублей серебром на семью, организовывала отправку адыгов в Турцию. По некоторым данным, в 1859-1862 гг. из Большой Кабарды в Турцию было выселено более 10 тыс. человек, до 3 тыс. тагаурских и дигорских осетин, в 1865 г. — около 3 тыс. кабардинцев и 45 осетинских семейств. В 1864 г. было выселено около 6 тыс. шапсугов, более 21 тыс. убыхов, до 20 тыс. бжедугов и абад­зехов, около 400 семей карачаевцев, а в 1880-е и в 1905-1906 гг. число мухаджиров-карачаевцев составило 13-15 тыс. человек. Наиболее часто упоминающееся общее количество выселенных за 1858-1865 гг. — 495 тыс. человек считается многими учеными преувеличенным.

■ Через несколько лет после окончания Кавказской войны на Северном Кавказе были проведены реформы, определившие ход развития местного общества и его устройство вплоть до революции 1917 г. Еще во время Кавказской войны, в 1822 г. Кавказская губерния была преобразована в Кавказскую область с центром в г. Ставрополе (с 1847 — Ставропольская губерния). В 1839 г. в Южном Дагестане был создан Самурский округ. Все российские владения на Кавказе были включены в 1844 г. в состав Кав­казского наместничества. Первым наместником стал кн. М. С. Воронцов. Он представлял высшую гражданскую и военную власть как на Северном Кавказе, так и в Закавказье. В наместничество, просуществовавшее до 1882 г. (последний наместник — вел. кн. Михаил Николаевич), входили Дербентская губерния, созданная в 1846 г., и Каспийская область, обра­зованная из земель Южного Дагестана и Северного Азербайджана. Самый юг Лезгистана с 1846 г. входил в Тифлисскую губернию.

В 30-50-х гг. XIX в. Кавказская линия делилась на пять самостоятель­ных частей — Черноморскую линию, Правый фланг, Центр, Левый фланг и Владикавказский военный округ. Каждая часть имела свое управление. Кабарда и балкарские общества входили в Центр, который выделился в 1830 г. с центром в укреплении Нальчик. Эта структура Кавказской линии сохранялась до середины 50-х гг. XIX в. Управление Кавказской линии и Черномории находилось в Ставрополе. Командующий войсками имел во­енную и гражданскую власть.

15 сентября 1856 г. Кавказская линия была разделена на Правое и Левое крыло. В состав Правого крыла вошли военные соединения, при — ставские управления и города бассейна Кубани и Причерномории, Левого — р. Терек, в том числе Кабарда и Горские (балкарские) общества.

В 1860 г. Кавказская линия была упразднена. Ее Правое крыло было пре­образовано в Кубанскую, а Центр и Левое — в Терскую и Дагестанскую облас­ти. В Кубанскую область вошли кубанские адыги, карачаевцы, абазины, но­гайцы. Северная часть Северо-Восточного Кавказа была поделена между Став­ропольской губернией и Терской областью с центром в г. Владикавказе. Тер­ская область была разделена на 8 округов: Кабардинский, Владикавказский, Ингушевский, Чеченский, Нагорный, Аргунский, Ичкерийский (4 последних на­ходились на территории современной Чечни), Кумыкский (занимал земли со­временного Хасавюртовского района Дагестана). Округа делились на участки.

В 1869 г. было утверждено «Положение о Кубанской и Терской облас­тях». В 1870 г. Кавказская администрация утвердила «Положение о сель­ских (аульных) обществах и общественном управлении в Кубанской и Тер­ской областях», которое содействовало сближению структуры и характера деятельности сельского правления местного населения с аналогичной сис­темой в Центральной России. «Временные правила для горских и словес­ных судов Кубанской и Терской области» 1871 г. преобразовали «народ­ные суды» в горские словесные суды до полного распространения здесь российского законодательства.

Эти суды могли разбирать по адату мелкие уголовные преступления против личности (семейные ссоры, сельские драки, публичные оскорбле­ния женщин) и уголовные преступления против собственности (обман, утайку денег, воровство), если сумма иска не превышала 50 рублей. Им были подсудны также уголовно-хозяйственные преступления, совершен­ные на землях общины (потравы, нарушения единого сельскохозяйствен­ного оборота). Кроме того, они могли разбирать по шариату гражданско- семейные тяжбы, сумма иска которых не превышала 100 рублей. Дело­производство судов, как и в дореформенный период, велось по-арабски.

В отличие от дореформенной эпохи решения словесных сельских судов не были окончательными. Они могли обжаловаться в месячный срок в ок­ружных народных судах, созданных при начальниках округов. Им же были переданы адатные иски, изъятые из ведения сельских словесных судов, вклю­чая тяжелые уголовные преступления против личности (ранения, убийства, изнасилования, похищения женщин) и крупные уголовные преступления про­тив собственности (обман, утайка денег, воровство на сумму более 50 рублей, случаи разбоя и грабежа). В юрисдикцию окружных судов также вошли позе­мельные тяжбы за владение и пользование по адату пастбищами, лесами, дорогами и водными ресурсами. По шариату они разбирали серьезные граж­данско-семейные тяжбы, сумма иска которых не превышала 100 рублей.

Апелляционной инстанцией для окружных судов стали областные на­родные суды. Они были сформированы при ген.-губ. Дагестанской и Тер­ской областей в г. Темир-Хан-Шуре и Владикавказе. В окружные и народ­ные суды входили начальник округа/области, кадий, секретарь и по одному знатоку адата от каждого наибства/округа. В месячный срок они разбира­ли жалобы на решения окружных народных судов. Все случаи измены, бун­тов, нападений на сельское и окружное начальство, скрытого или явного неповиновения властям, приравненные на пореформенном Северном Кавказе к тяжелым уголовным преступлениям, рассматривались россий­скими военными судами.

Уголовные и поземельные тяжбы между горцами-мусульманами и рус­скими переселенцами решались в мировых судах, созданных в 1875 г. в г. Владикавказе, Темир-Хан-Шуре, Петровске и Дербенте. Кроме того, в Терской области в 1860-1917 гг. работали третейские суды. В 1911 г. они были слегка реформированы и превращены в примирительные суды. Эти судебные органы не существовали постоянно. Их создавали только в случаях кровной мести или опасности столкновений между соседними сельскими об­щинами. Члены третейских судов избирались из знатоков местного адата и авторитетных членов сельских общин. В него входили пострадавшая и винов­ная стороны, причем первая могла избирать на одного судью больше. Обычно в третейские суды входило 3 члена, по одному от каждой из тяжущихся сто­рон, и один из нейтрального клана или селения. Решения этих судов долж­ны были быть утверждены российскими властями участка или округа. Они были окончательными и обжалованию не подлежали.

Одновременно с судебно-административной реформой на Северо­Восточном Кавказе была проведена крестьянская и поземельная рефор­мы. Продолжая линию на освобождение крепостных в России, правитель­ство Александра II провело в 1866-1868 гг. полное освобождение рабов (лаги, кули, караваши) в Дагестанской и Терской областях.

Соединение в 1860 г. Черноморского и Кавказского войск не изменило их станичного управления, но наказной атаман соединял обязанности начальни­ка области и командующего войсками. В 1870 г. вышло «Положение об обще­ственном управлении в казачьих войсках», которое разграничило функции станичных обществ и станичных правлений, выделило станичный суд, придав ему характер крестьянского волостного суда. В основу станичных учреждений было положено выборное начало, т. е. общинное самоуправление сохраня­лось. По «Положению о воинской повинности и содержании строевых частей Кубанского и Терского казачьих войск» 1870 г. было упразднено линейное территориальное управление полками и бригадами. Станицы кубанских каза­ков были распределены по отделам — Баталпашинский, Ейский, Екатери — нодарский, Закубанский, Кавказский, Майкопский и Таманский.

«Положение о заселении предгорий западной части Кавказского хребта Кубанскими казаками и другими переселенцами из России» 1862 г. не касалось юридических основ казачьего самоуправления, но сильно изме­нило казачье землевладение. Оно не упоминало о войсковой и вообще казачьей земле как коллективной собственности. Каждое поселение рас­сматривалось как самостоятельная отдельная община с 20-30 десятина­ми земли на душу мужского пола казачьего семейства и по 200 десятин на каждое офицерское семейство удобной и неудобной земли в общем не­раздельном юрте. Из него назначалось от 5 до 10 десятин на рядовые се­мейства казаков-охотников и 25-50 десятин на семейство добровольно пере­селившихся офицеров в частную, вечную и потомственную собственность. То есть наряду с общинно-земельной собственностью в казачье землевладение впервые вводился институт частной земельной собственности, с известными ограничениями (охотники не могли отчуждать свои земли, передавать их неказачьему сословию и пр.). В целом в 1862 г. институт войсковой зе­мельной собственности игнорировался или упразднялся, усадебная осед­лость подчинялась особому закону, вне общинной юрисдикции.

Войсковая собственность заменялась общинной и частной по законам 1868 и 1870 гг. «О дозволении лицам невойскового сословия приобретать недвижимую собственность в казачьих землях», правилами 1869 и 1870 гг. «О поземельном устройстве станиц и о войсковых запасных землях» и Поло­жением 23 апреля 1870 г. В землехозяйственном отношении были сужены пределы общинной автономии. Таким образом, окончательно характер зем­левладения Кубанского казачества определился в 1870 г. Все казачьи земли делились на войсковую, общинную и частную собственность. Пожизненные офицерские наделы окончательно стали частными потомственными.

После окончания Кавказской войны в крае происходит рост земледель­ческого хозяйства и производительности труда, развивается технология и техника, особенно в черноморских станицах и хуторах. Но в Закубанье первое время земледелие развивалось хуже из-за непривычных горных условий, трудностей переселения, бедняцкого состава переселенцев, юри­дической неопределенности характера землепользования.

Горские народы Кубанской области с 1865 г. распределялись по пяти военно-народным округам: Псекупский, Лабинский, Урупский, Зеленчукский, Эльбрусский. Они существовали до 1871 г., потом было введено гражданское управление. В 80-е гг. горские общества были подчинены начальникам облас­тей, которые были и командующими войсками. Участковые начальники осу­ществляли непосредственный контроль над горскими обществами.

21 марта 1888 г. был принят указ «Об учреждении управления Кубан­ской и Терской областями и Черноморским округом», по которому у гор­ских народов отменялись элементы гражданского управления, националь­ной автономности, над ними устанавливалось военно-казачье управление (наказные атаманы и начальники областей). Государственным языком становился русский, в том числе в школах. В 1891 г. введена паспортная система для горцев. В 1905 г. на Северном Кавказе было 5 казачьих, 5 пехотных полков, конный полк, Осетинский конный дивизион, 9 резервных батальонов, 2 пластунских батальона, 4 артбригады, 6 артиллерийских рот, 8 сотен терской постоянной милиции. В начале XX в. на Кубани более 90% населения составляли русские, в том числе 56% — войсковое сословие, местное население насчитывало 5,4% (адыгейцы, карачаевцы, черкесы, кабардинцы, абхазы и др.). Уменьшение численности местного населения было связано с эмиграцией в Османскую империю.

Часть земель, освободившихся от переселения горцев, была закрепле­на за Терским казачьим войском. Накануне революции 1917 г. из 6,6 млн. десятин общей площади области терским казакам принадлежало 1,9 млн. десятин. Наряду с общинным землевладелием казачьих станиц, в котором накануне революции находилось 1 745 248 десятин, существова­ло частное землевладение (271 785 десятин), из которых 117 795 десятин находилось в руках войсковых офицеров и чиновников. Немалый доход вой­ско получало от находившихся в его совладении соляных промыслов, камено­ломней и нефтяных участков. Они были в «вечном пользовании» казачества и не облагались государственными налогами и повинностями. Ежегодно аренда этих земель давала войсковой казне около 2 млн. рублей.

В годы Русско-японской войны и Первой русской революции владыче­ство империи на Кавказе было серьезно поколеблено. Из горцев — мусульман, на которых всеобщая воинская повинность не была распро­странена, на войну было отправлено в мае 1904 г. 1200 добровольцев.

Они образовали два конных полка — Дагестанский и Терско-Кубанский. В январе 1906 г. оба полка были возвращены с Дальнего Востока на Кавказ и в августе того же года расформированы.

Годы Первой русской революции прошли на Северном Кавказе относи­тельно спокойно. Здесь еще не сложились крупные промышленные города, охваченные политическим революционным движением. Но с января 1905 г. усилились волнения крестьян-арендаторов Ставрополья, Кубани, Терека. Наи­более крупные выступления в период революции были среди железнодорож­ников Владикавказской железной дороги, крестьян Кубанской области, в ряде городов (Сочи, Мин. Воды), в Осетии, Кабарде и Балкарии. В феврале 1905 г. было восстановлено Кавказское наместничество, упраздненное в 1882 г.

Столыпинские реформы не распространялись на общинные казачьи земли. Ухудшилось положение иногородних из-за роста арендных цен на землю. В Осетии, Кабарде, Балкарии, Черкесии и других местах закон о выходе из общины не действовал. В 1906 г. земельная собственность гор­ских народов была объявлена казенной. Рост крестьянского движения во­зобновился в 1913 г. в Кабарде и Балкарии в связи с борьбой за пользо­вание Зольскими степными пастбищами.

С началом Первой мировой войны на Северном Кавказе усиливается влияние мусульманского духовенства. Экономические тяготы войны вы­звали рост социальной напряженности и волнения, в том числе адыгейских крестьян. В составе русской армии воевала Кавказская конная туземная дивизия, состоявшая из шести полков: Дагестанского, Кабардинского, Ин­гушского, Татарского, Чеченского и Черкесского. В целом нерусское насе­ление было освобождено от обязательной военной службы, взамен кото­рой платило специальный налог. Но в 1916 г. оно было привлечено к тыло­вым работам, что вызвало выступления против мобилизации и реквизи­ций, в том числе в Кабарде и Балкарии.

К началу 1917 г. Северный Кавказ делился на 3 области — Кубанскую, Терскую, Дагестанскую и 2 губернии — Ставропольскую и Черноморскую. Крупные территории остались в использовании Кубанского (бывшего Чер­номорского) и Терского казачьих войск. Кубанская область включала тер­риторию современного Краснодарского края, Адыгеи, Карачаево — Черкесии; Терская — район Кавказских Минеральных вод, Кабарду, Бал — карию, Северную Осетию, Ингушетию, Чечню, север Дагестана. Области делились на отделы с казачьим населением и округа с неказачьим, губер­нии — на округа (Черноморская) и уезды (Ставропольская).

■ Падение монархии Романовых разбудило по всей стране центробежные тенденции. С февраля 1917 г. в Екатеринодаре учреждается Народное Со­брание (Рада), состоявшее из представителей станиц и делегатов воинских частей, которые постановили избрать краевое правительство с атаманом во главе. Законодательная и Краевая рада должны были установить взаи­моотношения с Россией, ограничить частное землевладение и создать фонд для наделения малоземельных. В марте 1917 г. создаются Советы рабочих и солдатских депутатов в Новороссийске, Армавире, Майкопе, других городах, а также Временный Кубанский облисполком и Временный ЦК Союза объединенных горцев во Владикавказе.

Объединительные тенденции в казачьих войсках Северного Кавказа усиливались по мере углубления кризиса в стране. В июне 1917 г. на со­вещании представителей кубанского, донского, терского казачества в Но­вочеркасске была выдвинута идея союза казачьих и горских общин, для разработки проекта которого была создана специальная комиссия. По инициативе кубанских казаков образование общеказачьего территори­ального объединения как будущего штата Российской Федерации было ускорено, и в первой половине сентября 1917 г. Донской круг обсудил док­лад делегатов Кубани и Терека, поддержав проект объединения. 20-24 сентября 1917 г. казачья конференция учредила Юго-Восточный Союз.

14 июля 1917 г. казачья часть образованного после Февральской ре­волюции областного Совета смешанного состава выделилась в отдельный Кубанский войсковой совет, который отозвал казаков из областного ис­полкома и наделил их временными функциями Кубанского правительства, поручив подготовить созыв Кубанской войсковой Рады. Она собралась 29 сентября 1917 г. под председательством Н. С. Рябовола (товарищ председа­теля Султан Шахим-Гирей) с программой местного Учредительного Собрания, установила новое название области — Кубанский край, войсковую Раду пере­именовала в Кубанскую Краевую Раду, утвердила «Временные основные по­ложения о высших органах власти в Кубанском Крае», разработала основы земельного закона и приняла решение о вступлении равноправным членом в Юго-Восточный Союз, который должен был выделиться в особый штат Рос­сийской Федеративной республики. Кубанским атаманом был избран А. П. Филимонов, Л. Л. Бычу поручалось создать правительство. Из состава Рады выделилось 80 депутатов, образовавших 1-ю Законодательную Раду, народное Собрание во главе с Рябоволом и Султаном Шахим-Гиреем.

В октябре 1917 г. противники большевистского переворота пытаются создать новое административно-государственное образование — «штат Российской Демократической Федеративной Республики» на основе «Юго­Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов сте­пей» на конференции юго-восточных областей во Владикавказе 16-21 октября 1917 г. Союзный договор подписали представители казачьих войск Донского, Кубанского, Терского, Астраханского, а также калмыцкого народа и Союза горцев Кавказа, представлявшего горские народы Терской области и Дагестана. Представители Ставропольской и Черноморской губерний в союзе не участвовали. В объединенное правительство вошли по два представителя: от Кубани, Дона, Терека, горцев Северного Кавказа, Дагестана, Астрахани и калмыков, уральских казаков. Внешние сношения, военные дела, пути сооб­щения, торговля и финансы находились в ведении союзной власти, конститу­ция Союза была утверждена казачьими кругами и Кубанской Радой.

В декабре 1917 г. состав Кубанской Законодательной Рады расширился до 100 депутатов: 46 казаков, 46 иногородних и 8 горцев. 8 января 1918 г. Рада собралась в Екатеринодаре и объявила Кубанский Край самостоя­тельной республикой, вышедшей из состава Советского государства.

Первоначальный период установления власти Советов в регионе про­должался до осени 1918 г. В начале 1918 г. началось образование много­численных советских республик — региональных образований, объявляв­ших о вхождении в федеративную Россию. Так, 30 мая 1918 г. III чрезвычай­ный съезд Советов народных депутатов Кубано-Черноморья принял резолю­цию о воссоединении Кубанской и Черноморской республик, возникших не­задолго до этого, и образовании Кубано-Черноморской советской республики. ЦИК республики совместно с чрезвычайным комиссаром Юга России Г. К. Орджоникидзе поручалось немедленно принять практические меры для объединения всех республик региона в Южно-Русскую республику.

5-7 июля 1918 г. на I Северо-Кавказском краевом съезде Советов бы­ла провозглашена Северо-Кавказская республика, которая объединила Кубано-Черноморскую и Ставропольскую советские республики, Терская оставалась самостоятельной. Избранный тогда ЦИК 17 августа в связи с наступлением деникинских войск и занятием белыми Екатеринодара пе­реехал в Пятигорск. Терская республика неофициально также входила в Северо-Кавказскую республику, которая объявила себя частью РСФСР.

Однако к лету 1918 г. вся территория Северного Кавказа была охваче­на антисоветскими восстаниями, и республика фактически не существова­ла, тогда как Кубано-Черноморская республика во главе с ЦИКом и СНК из представителей всех юго-восточных республик продолжала функционировать. Советская власть просуществовала в административных центрах республик сравнительно недолго. 11 мая 1918 г. была провозглашена Республика гор­цев Северного Кавказа, но так как западные области были отрезаны от Вла­дикавказа, они не вошли в нее. Фактически в Республике участвовали Чечня, Дагестан, Ингушетия, Осетия и часть Кабарды. В Юго-Восточном Союзе остались балкарцы, карачаевцы, адыги и часть Кабарды.

Летом 1918 г. атаман П. Н. Краснов выдвинул предложение принять конституцию Доно-Кавказского Союза, состоящего из самостоятельно управляемых автономных государств — Всевеликого Войска Донского, Ку­банского Войска, Астраханского Войска, Терского Войска и Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана, объединенных на началах федерации. Но Деникин через своего сторонника председателя Донского правительства генерала А. П. Богаевского предложил к проекту неприемлемые поправки. Идея Краснова повисла в воздухе.

11 мая 1918 г. на Батумской мирной конференции в Грузии было объ­явлено о создании Горской республики (1918-1920). В ее правительство вошли в основном члены Союза объединенных горцев, председателем его стал А. Чермоев. Республика пыталась отделить Кавказ от Советской России и создать конфедерацию всех кавказских народов по типу Швейцарии. Была намечена программа широких демократических реформ в политическом уст­ройстве, образовании, здравоохранении. Горская республика была признана Германской и Османской империями, но оба этих государства вскоре пере­стали существовать. Советское правительство и страны Антанты отказались признать независимость республики. По просьбе Чермоева на территорию Дагестана в июне-июле 1918 г. были введены турецкие войска. Военную и финансовую помощь Горской республике оказало мусаватистское правитель­ство Азербайджана. Однако, несмотря на эти меры, правительство Чермоева не имело почти никакого влияния в регионе. Кабинет в декабре 1918 г. ушел в отставку и был заменен коалиционным правительством с участием предста­вителей терских казаков. Его главой стал П. Т. Коцев.

В мае 1918 г. в Темир-Хан-Шуре возник Военно-революционный коми­тет под руководством дагестанских большевиков. Вскоре он был преобра­зован в Совет. Летом 1918 г. Советы были созданы почти во всех городах — Дербенте, Петровске, Владикавказе, Грозном. Весь регион охватила Гражданская война, Власть сосредоточилась в руках военных предводите­лей «красных» и «белых» отрядов, а также турецких оккупационных войск под командованием ген. Энвер-паши. Территория Горской республики бы­ла занята Добровольческой армией ген. А. И. Деникина, отказавшейся признать правительство республики.

Обосновавшееся в Тифлисе Горское правительство тем временем объ­явило на территории, населенной горцами, независимую от РСФСР Кав­казскую Федерацию. То же самое оно заявило при установлении власти Деникина, требуя автономии и устранения частей Добровольческой армии с территории горских округов Терской области. На территории Кубанской области белые образовали в декабре 1918 г. Кубанский край вырабаты­вался проект положения о Терском крае с включением в него Кабарды, Осетии и казачьих районов бывшей Терской области. Горское правитель­ство стремилось контролировать все земли южнее границы, проходившей по линии Грозный — Владикавказ — Кисловодск — Суворовская.

13 февраля 1919 г. Кубанская Краевая Рада постановила ускорить выполнение решения о Юго-Восточном Союзе и не позднее марта 1919 г. созвать в Екатеринодаре конференцию представителей Дона, Кубани, Те­река, Дагестана, Крыма, Грузии, Армении, Азербайджана для утверждения договора и Конституции Союза. Из-за неудач на фронте это решение не было реализовано. В июне 1919 г. Донской круг вернулся к вопросу о за­вершении организации Юго-Восточного Союза при сохранении сотрудни­чества с деникинским командованием, но последнее выступало против такого решения. Обсуждение требований представителей Добровольче­ской армии на Южно-Русской конференции казачества продолжалось бо­лее пяти месяцев, но не привело к соглашению сторон. В конце декабря 1919 г. заседания Кубанской Законодательной Рады прекратились.

В начале марта 1919 г. Республика горцев Северного Кавказа напра­вила делегацию на Версальскую мирную конференцию, чтобы добиться признания самостоятельности Северного Кавказа. Однако командование Вооруженных Сил Юга России объявило Республику горцев Северного Кавка­за незаконным образованием, а ее руководителей — изменниками, подле­жащими военному суду. Республика была ликвидирована. 25 октября 1919 г. Деникин отдал приказ, в котором кубанские самостийники объявлялись из­менниками и предавались военно-полевому суду. В ночь на 7 ноября пред­ставитель Кубанской Рады Калабухов был повешен, а 12 ее членов принуди­тельно высланы за границу. В ноябре 1919 г. Кубанская Рада предложила заключить Договор дружбы с кавказскими горцами, но деникинское командо­вание выступило против этого проекта. Тем не менее, жестокие меры не по­могли Добровольческой армии удержать контроль и власть в регионе.

5 января 1920 г. в Екатеринодаре состоялся Верховный круг Дона, Кубани и Терека как Учредительное собрание трех казачьих обществ. Решение вопро­са о создании единого федеративного союза, однако, не было реализовано. Сторонник Доно-Кавказской федерации атаман П. Н. Краснов вынужден был оставить свой пост. После неудач Добровольческой армии на фронте 9 января 1920 г. Верховный круг, несмотря на угрозы английского представителя о лишении помощи и военного снаряжения, провозгласил себя верховной вла­стью объединенных Дона, Кубани и Терека для борьбы против большевиков и установления союзного государства. После неудачных переговоров с Деники­ным 3 марта 1920 г. Круг принял постановление о разрыве соглашения с Деникиным и выходе из подчинения ему казачьих войск, устранении Деники­на от всякого вмешательства в казачьи дела, организации обороны своих краев и создании союзной власти, но из-за быстро менявшейся военной об­становки. Однако уже в том же месяце после разгрома красноармейскими частями деникинских войск Кубанская Рада прекратила существование.

Последним крупным очагом сопротивления советской власти стал Нагор­ный Дагестан. В сентябре 1919 г. в Нагорной Чечне был образован Северо­кавказский эмират (1919-1920) накшбандийского шейха Узун-Хаджи из аварского села Салта. Правительство эмирата возглавил Нажмутдин Гоцин — ский из аварского села Гоцо, избранный имамом Чечни и Дагестана в августе 1917 г. на съезде духовенства в с. Ведено. Эмират выступал против засилья на Кавказе большевиков и белогвардейцев. Узун-Хаджи обратился за по­мощью к правительствам Турции, Азербайджана и Грузии.

В сентябре 1920 г. Гоцинский собрал ополчение численностью до 3 тыс. человек. К концу года отряды Гоцинского заняли Дагестан и осадили крепости Гуниб, Хунзах и Ботлих, где находились гарнизоны Красной Ар­мии. Но восставшие не смогли развить свой успех. Через несколько меся­цев 32-я стрелковая дивизия Красной Армии под руководством А. Тодор — ского и при поддержке красных партизан сняли осаду с крепостей. В мар­те 1921 г. главные силы восставших были разбиты. Гоцинский скрылся в горах Чечни. Остатки его отрядов были истреблены в 1921-1922 гг. Толь­ко в 1925 г. имам был схвачен и расстрелян.

Социальную и межнациональную напряженность вызвало возвращение горцам земель на плоскости, которые в 1847-1861 гг. были переданы каза­кам в ходе создания казачье-туземной чересполосицы. В целом масштабы и глубина советских преобразований в разных местах региона различались. Крестьянская беднота, особенно в горах, пользовалась относительной свобо­дой в традиционном натуральном хозяйстве, здесь проводилось меньше поли­тических кампаний, более терпимо власть относилась к этническим и религи­озным традициям, в том числе в судопроизводстве. Однако решение зе­мельного вопроса не удовлетворяло ни горцев, ни казачество.

Продразверстка, политика расказачивания, другие политические и со­циально-экономические преобразования вызвали сильное сопротивление среди казачества края. Весной 1921 г. в городах Краснодарского и Май­копского отделов формировалась Кубанская повстанческая армия во гла­ве с генералом А. М. Пржевальским. Повстанцам удалось на короткое вре­мя захватить Кизляр и ст. Невинномысскую, совершались нападения на Кисловодск, Армавир, железную дорогу Ростов — Баку.

В начале 1922 г. повстанческое движение пошло на убыль вследствие как нажима на крестьянство, так и определенных уступок ему. Создавались крестьянские отряды самообороны, поощрялась добровольная сдача ору­жия, ВЧК внедряла своих агентов в «бело-зеленые» отряды для разложения их изнутри, активно применялись и репрессии. И все же в октябре 1922 г. на Северном Кавказе действовало еще 95 отрядов повстанцев (4500 са­бель и 1000 штыков).

К концу 1922 г. в связи со снижением цен на хлеб и неплохим урожаем зер­новых сопротивление и анархия снизились, но не прекратились. Это проявля­лось в виде разбойных нападений, насильственного захвата земли и скота, грабежей на железных дорогах и т. д. Особенно широкие размеры приобрела преступность на всей территории Северного Кавказа. Наряду с организацией недель добровольной явки «бандитов», экономическими мерами против их родственников, военные органы, милиция и суд прибегали к помощи отрядов обороны и другим мерам силового и идеологического характера, пытаясь противодействовать обычаю кровной мести, влиянию клерикальных кругов, практике укрывательства преступников, преодолевать несогласованность дей­ствий административных и карательных органов. К середине 20-х гг. были достигнуты определенные успехи в снижении уровня преступности в регионе.

■ После окончания Гражданской войны произошло новое территориальное разграничение советских автономий на Кавказе. 13 ноября 1920 г. на Съезде народов Дагестана в Темир-Хан-Шуре была провозглашена совет­ская автономия Дагестана. Съезд народов Терека, собравшийся во Влади­кавказе, 17 ноября 1920 г. объявил о создании Горской Автономной Со­ветской Социалистической Республики (ГАССР). 20 января 1921 г. ВЦИК РСФСР признал обе республики частями РСФСР. Часть дореволюционных границ какое-то время оставалась в силе. Дагестанская АССР создавалась в границах Дагестанской области. Она делилась на 9 дореволюционных округов. На севере к республике был присоединен Хасавюртовский округ, прежде входивший в Терскую область. Закатальский округ, населенный дагестанскими горцами, остался в составе Азербайджанской ССР. Горская АССР включала почти все горские и казачьи земли бывшей Терской и Ку­банской областей. Она состояла из пяти округов: Чеченского, Владикав­казского на Северо-Восточном Кавказе; Кабардинского, Балкарского и Карачаевского — на северо-западе края.

Идея создания автономной Горской республики, выдвинутая видными советскими и партийными деятелями С. М. Кировым и Г. К. Орджоникидзе в противовес независимой антисоветской Горской республике, существо­вавшей на Северном Кавказе до 1920 г., оказалась нежизнеспособной. Уже через несколько месяцев после образования Горской АССР она начала рас­падаться на национальные автономии. 1 сентября 1921 г. из нее выделилась Кабардинская автономная область (АО), 12 января 1922 г. — земли карача­евцев, 16 января 1922 г. — балкарцев. 1 декабря 1922 г. из Горской АССР вышла Чеченская АО. В 1922-1923 гг. к Дагестану отошли Кизлярский округ, Караногайская и Ачикулакская степи, благодаря чему территория республики выросла почти вдвое. Наконец, декретом ВЦИК 7 июля 1924 г. Горская АССР была окончательно упразднена, а входившие в республику осетины и ингуши образовали две отдельные АО — Северо-Осетинскую и Ингушскую с единым административным центром — г. Владикавказом.

Особенностью нового государственного устройства на Северо-Вос­точном Кавказе было отсутствие выборных Советов. Их задачи выполняли назначаемые ревкомы. Высшим органом исполнительной власти стал Се­веро-Кавказский ревком под председательством Орджоникидзе, учреж­денный 31 марта 1920 г. Ему подчинялись республиканские, окружные, городские и участковые ревкомы. Политическое руководство регионом осуществляло Северо-Кавказское бюро РКП (б). Местные Советы в Даге­стане, Чечне, Ингушетии и Северной Осетии были созданы только в конце 1921-1922 гг. 1 декабря 1921 г. на I Вседагестанском Учредительном съезде Советов была принята первая Конституция ДАССР.

11- 15 августа 1920 г. на I съезде горцев Кубани и Черноморья при Кубано-Черноморском ревкоме была создана Горская секция. В марте 1921 г. II съезд трудящихся горцев создал Горский исполком под руково­дством Шахан-Гирея Хакурата, на правах губисполкома, с подчинением облисполкому и Наркомнацу РСФСР. В декабре 1921 г. этот орган, а также III Горский съезд поставили вопрос о выделении горцев Кубани и Черно­морья в автономную область. Во многом автономистские тенденции были вызваны несогласованностью и противоречиями в деятельности Горского исполкома и администрации районов области, земельными спорами. Облис­полком не поддерживал идею автономии, но неоднократные обращения ады­гейского руководства во ВЦИК, а затем деятельность специальной комиссии ВЦИК в Адыгее привели к решению 27 июля 1922 г. о выделении из Красно­дарского и Майкопского отделов Кубано-Черноморской области территории, населенной черкесами (адыгейцами) с включением в нее чересполосных селений и хуторов с юртовыми землями и лесами, входившими в данную тер­риторию. Черкесская (Адыгейская) автономная область в августе 1922 г. была переименована в Адыгейскую (Черкесскую), чтобы избежать путани­цы и недоразумений в отношениях с Карачаево-Черкесской областью.

11 ноября 1920 г. состоялся чрезвычайный съезд карачаевского народа, который высказался за советскую автономию. До провозглашения автономии Черкесия, на территории которой проживали абазины, черкесы, ногайцы и русские, входила в состав Баталпашинского отдела Кубано-Черноморской области. В марте 1921 г. областной съезд «трудящихся горцев» принял реше­ние создать Горский исполком с правами губисполкома, а инициатива горцев Баталпашинского отдела о вхождении в состав ГАССР не была поддержана.

8 ноября 1921 г. Карачаевское оргбюро РКП(б) обратилось в высшие ор­ганы власти с просьбой о создании Карачаево-Черкесской автономной облас­ти. Аналогичные решения приняли съезды народов Карачая и Черкесии. 12 января 1922 г. ВЦИК издал декрет об образовании Карачаево-Черкесской автономной области с центром в Баталпашинске как части РСФСР.

Уже в мае 1921 г. власти Кабардинского округа выступили за выделение в самостоятельную автономную область, против искусственного разделения народов Балкарии и Кабарды, вызвавшего земельные споры и обострение межэтнических отношений. 1 сентября 1921 г. ВЦИК принял постановление о выделении из состава Горской АССР Кабардинского округа и создании Ка­бардинской автономной области, непосредственно связанной с РСФСР.

16 января 1922 г. ВЦИК выделил из состава Горской республики террито­рию балкарского народа и образовал Кабардино-Балкарскую автономную область. В 1936 г. она была преобразована в автономную республику.

30 ноября 1922 г. была образована Чеченская автономная область. На оставшейся части территории Горской АССР были созданы Северо­Осетинская и Ингушская автономные области и Сунженский округ, насе­ленный казаками. Владикавказ был выделен в самостоятельную админи­стративную единицу и стал столицей Северной Осетии и Ингушетии.

Проведение границ между национально-государственными образова­ниями наталкивалось на большие трудности, связанные с землепользова­нием, в котором традиционно большое место занимали различные виды аренды и субаренды отдельными лицами и целыми сельскими общинами. Принцип трудового землепользования вступал в противоречие с правом владения, что порождало многочисленные конфликты. Частновладельче­ские участки были предметом раздора, особенно в Кабарде и Балкарии. Сложности земельного разграничения служили одним из побудительных мотивов в образовании самостоятельных национальных областей.

Так, в 1921 г. при оформлении Горской республики к ней присоединили 17 казачьих станиц и хуторов, где проживало более 65 тыс. русских. Фактиче­ски насильственно присоединенные территории и их население подвергались постоянным нападениям, заканчивавшимся переделами земель. В итоге соз­давалась почва для затяжных, долгое время протекавших в латентной форме, конфликтов. Кроме того, в процессе строительства государственности по этни­ческому признаку пришлось исправлять допущенные царской администраци­ей ошибки, связанные с казачьей чересполосицей, когда горцы изгонялись, а на их места заселялись казаки. При этом, как прежде горские народы, так и сейчас казаки волюнтаристски включались в состав различных автономных образований или переселялись в Ставрополь и другие места.

В феврале 1924 г. Донская, Кубано-Черноморская области, Ставро­польская и Терская губернии, г. Грозный, Кабардино-Балкарская, Кара­чаево-Черкесская, Адыгейская (Черкесская) и Чеченская автономные об­ласти были объединены в Юго-Восточную область РСФСР, которая в октяб­ре была переименована в Северо-Кавказский край. 12 августа 1924 г. в с. Ардон была провозглашена Северо-Осетинская автономная область.

В 1925 г. край был разделен на 10 округов, все национально­государственные образования были включены в Северо-Кавказский край и управлялись своими исполкомами, имели определенные права, но их самостоятельность в хозяйственных и культурных вопросах снизилась, тройное подчинение органов управления затрудняло решение повседнев­ных задач развития. В процессе внутреннего районирования к числу авто­номных областей добавились Ингушетия и Северная Осетия. К 1 апреля 1925 г. край включал 21 территориальную единицу, неравные по разме­рам и населению. Вполне официальным было деление на русские и на­циональные округа и области, границы автономных областей проводились с таким расчетом, чтобы обеспечить численное преобладание соответст­вующей национальности. К примеру, карачаевцы и черкесы в Карачаево — Черкесской области составляли соответственно 33,6% и 10,9%, в Кабар­дино-Балкарии было 65,5% кабардинцев и 14,8% балкарцев.

В 1924 г. в Карачаево-Черкесской области насчитывалось 11,3% горо­жан, в Кабардино-Балкарской — 8%, Северо-Осетинской — 3%, Ингушской — 1,4%, Чеченской — 0,5%, Адыгейской и Сунженском округе — 0%. В 1925 г. городами были объявлены Нальчик и ст. Баталпашинская (центр Карачаево-Черкесии), но в 1926 г. она была вновь переведена в разряд сельских поселений. Административные центры областей и внутриобластных округов нередко находились вне их пределов (Адыгейской области — в Крас­нодаре, Мало-Карачаевского округа Карачаево-Черкесии — в Кисловодске, Нагорного округа Кабардино-Балкарии — в Пятигорске и т. д.). 10 апреля 1936 г. постановлением Президиума ВЦИК центром Адыгеи стал Майкоп.

В результате административно-территориальных преобразований по­стоянно менялась структура автономных образований. Так, в ходе райони­рования Адыгейская область была разделена на 5 районов с 32 сельсове — тами, к концу 1926 г. число сельсоветов увеличилось до 48. В 49 аулах области (всего 351 населенный пункт с 114 170 человек) проживало 57 952 черкеса. Однако автономистские тенденции сохранялись. Поста­новлением ВЦИК 26 апреля 1926 г. Карачаево-Черкесская автономная область по национальному признаку разделилась на Карачаевскую авто­номную область, Черкесский национальный округ с прямым подчинением краю и Баталпашинский район (Баталпашинский и Зеленчукский округа) с присоединением к Армавирскому округу. Административные центры всех трех временно располагались в Баталпашинске. Однако вопрос о пере­мещении части населения в связи с национальным размежеванием оста­вался открытым, переселение объявлялось добровольным индивидуаль­ным делом, земельные споры продолжались. В 1931 г. Баталпашинский район Армавирского округа был разделен между нынешними Краснодар­ским и Ставропольским краями, Карачаевской и Черкесской автономны­ми областями. В ведение Карачая в 20-30-е гг. были возвращены Зелен­чукский и Преградненский (ныне Урупский) районы.

В «Положении о нацменовских районах, входящих в округа и автоном­ные области Северо-Кавказского края», утвержденном краевыми органа­ми власти в августе 1926 г., предусматривалось широкое представитель­ство районов в вышестоящих органах власти, согласование с ними вопро­сов о границах и т. д. Национальные районы создавались и в «русских» ок­ругах края. В 1924 г. — Шапсугский район в Черноморском округе. В 1925 г. в составе Ставропольского округа выделяется Туркменский район, Майкопского — Армянский. В 1928 и 1929 гг. были созданы также Кал­мыцкий район в Сальском округе, Греческий в Черноморском.

Административно-территориальные преобразования на Северном Кав­казе проводились и в 30-е гг. К 1 октября 1930 г. 10 русских округов были упразднены, край разделен на 87 районов (в том числе 7 национальных), 10 городов и 7 национальных автономных областей. Это породило бюро­кратизацию аппарата и усложнение структуры управления в крае.

В ноябре 1933 г. из Северо-Кавказского края выделяется Северная область в его составе с центром в г. Миллерово, а в начале 1934 г. край делится на Азово-Черноморский с центром в Ростове-на-Дону и Северо­Кавказский с центром в Пятигорске округа. В 1936 г. он был перенесен в г. Орджоникидзе. В 1933 г. бывшая столица Северной Осетии и Ингушетии Владикавказ (Орджоникидзе) становится столицей Северной Осетии, а в следующем году Ингушетию и Чечню объединяют в одну Чечено­Ингушскую область с центром в Грозном. По Конституции СССР 1936 г. Кабардино-Балкарская, Северо-Осетинская и Чечено-Ингушская автоном­ные области были преобразованы в автономные республики. Их норма­тивные отношения с краевыми властями не были четко определены. Азо­во-Черноморский край в 1937 г. был разделен на Краснодарский край, включающий Адыгейскую автономную область с центром в Краснодаре и Ростовскую область с центром в Ростове-на-Дону.

Если в 1917-1920 гг. в ходе острого противоборства политических сил и в силу неустойчивости обстановки административно-территориальные преобразования не были разрушительными, то в 1921-1928 гг. происхо­дит последовательная ломка административных образований. Приоритет этнического фактора определял перекройку границ всех административ­ных единиц. Скрупулезное проведение этнического принципа приводило к заметным различиям в территориальных размерах, численности и плотно­сти населения, социально-культурных особенностях и других параметрах национально-территориальных образований. Противоречие между эконо­мическими интересами и национально-административным принципом было в определенной мере преодолено в 1929-1941 гг., но командно­силовые и бюрократические методы управления и преобразований в крае, как и по всей стране, имели негативные последствия.

■ В рамках проводившихся в стране коренных преобразований обществен­ных устоев и социальной жизни важное значение имели мероприятия в об­ласти просвещения, образования и культуры: создание национальной пись­менности, ликвидация неграмотности, подготовка учебников для школ на на­циональных языках, открытие культурно-просветительных учреждений и т. п.

В 1923 г. совещание горских народов по вопросам просвещения при­няло решение о переводе национальной письменности на латинскую гра­фику. С 1927 г. употребление арабского языка и арабской письменности было запрещено. Обучение детей младше 12 лет в примечетных школах (мектеб, медресе) стало преследоваться по закону. В конце 20-х гг. все мектебы и медресе были закрыты. В 1928-1932 гг., согласно всесоюзно­му закону «О реализации прав родных языков», был осуществлен переход национальных языков Дагестана и ногайцев на латинский алфавит. Для чеченцев и ингушей письменность на латинице была разработана чуть раньше, в 1923-1925 гг. Но уже через несколько лет, в январе 1938 г., все народы региона перешли на кириллицу и больше не меняли своей письменности. С конца 30-х гг. языком межнационального общения всех народов Северного Кавказа становится русский. На нем ведется обучение в средней школе. Русский язык полностью заменил арабский и вытеснил его из государственной и общественной практики.

В 1929 г. в Адыгее было принято решение обеспечить работу сельсове­тов, изб-читален, административно-судебных органов на родных языках. В 1931 г. ВЦИК утвердил сроки перевода на родной язык делопроизводства в национальных областях Северного Кавказа: в Адыгее и Северной Осетии — к январю 1932 г., в Черкесии, Карачае и Ингушетии — к июню 1932 г., Чечне, Кабардино-Балкарии — к январю 1933 г. Однако, в постановлении ЦИК СССР «О нарушении национальной политики в Северо-Кавказском крае» 1936 г. констатировалась неудовлетворительная работа по обеспе­чению употребления в них родных языков.

В 20-е гг. началось создание рабфаков и первых вузов на Северном Кавказе. В 30-е гг. на Северном Кавказе была завершена ликвидация неграмотности и введено всеобщее начальное обучение, но вопрос о все­общем 7-летнем образовании к 40-м гг. решен не был.

В 1923 г. начали выходить газеты на адыгейском, ингушском, лакском, осетинском языках, с середины 20-х гг. — журналы. В 1936 г. начали рабо­тать Адыгейский к Кабардинский национальные драматические театры, в 1937 г. — Карачаевский, в 1938 г. — Балкарский. В то же время в ходе сталинских репрессий в 30-е гг. были репрессированы многие деятели науки и культуры народов Северного Кавказа У. Алиев, Дж. Коркмазов, X. Аппаев, А. Тахо-Годи, А. Уртенов, И. Хубиев (Карачайлы) и др.

Заметное место занимала работа среди женщин посредством создания клубов, кружков, съездов горянок. В июне 1921 г. во Владикавказе состо­ялся I съезд трудящихся женщин Горской республики, на котором были приняты решения о ликвидации безграмотности женщин, привлечении горянок на производство, отмене калыма и многоженства и др.

В марте 1926 г. постановлением ЦИК и СНК ДАССР женщины-горянки были уравнены в правах с мужчинами. Подобные постановления были приняты в других советских автономиях. В 1928 г. УК РСФСР приравнял к тяжелым уголовным правонарушениям похищение и насильную выдачу женщин замуж (ст. 197), а также многоженство (ст. 199). Чтобы вовлечь женщин, традиционно замкнутых в рамках семьи, в общественную жизнь проводились массовые кампании «Горянке — пальто!» и «Долой чухту!» (за­крывающий волосы женский головной убор, аналог паранджи). Для вовле­чения женщин немало сделала и советская школа.

Постепенно в результате целенаправленной политики власти происхо­дило нивелирование социально-экономических особенностей казачества. В 1928 г. 42% населения Кубани (1286 тыс. человек) считали себя каза­ками, всего здесь проживало 3038 тыс. человек, из них 82,5% в селах. Больше всего казаков проживало в Кубанском и Армавирском округах.

Накануне осуществления общесоюзных программ по индустриализации и коллективизации Советская власть на Кавказе окрепла настолько, что решено было уничтожить шариатские и адатные институты и унифицировать судебно­административную систему в регионе. Уже в первой половине 20-х гг. шарсу — ды сняли с государственного обеспечения и перевели на содержание мусуль­манских общин, желавших судиться по шариату. Тяжкие уголовные правона­рушения, поземельные тяжбы, дела по опеке над вдовами и сиротами, а так­же иски, в которых одна из сторон отказывалась обращаться в шарсуд, были изъяты из ведения шариатских судов и переданы в народные суды.

В 20-е гг. были приняты меры по социально-экономическому и культур­ному развитию горских народов. Так, бюджетные расходы России в сред­нем на душу населения горских народов в 1927-1931 гг. были в два раза больше аналогичных расходов в районах с другим населением. За 1924­1929 гг. валовая выработка промышленной продукции по Северо­Кавказскому краю выросла в 4,5 раза, численность горцев-рабочих за 1924-1928 гг. выросла с 940 до 2600 человек. До 1927 г. в Адыгею было выделено 658 тыс. рублей дотаций, в Кабарду и Балкарию — 2463 тыс., Карачай — 602 тыс., Северную Осетию (без Владикавказа) — 1192 тыс., Черкесию — 357 тыс., Чечню — 14 898 тыс., Ингушетию — 887 тыс. рублей.

В 1924 г. были созданы Крестьянские комитеты общественной взаи­мопомощи (ККОВы). Они создавали постоянные и временные объедине­ния, кредитовали их, перераспределяли среди их членов государственную финансовую помощь. К 1927 г. кресткомы охватили основную массу ме­стного крестьянства (62,5%). В то же время уровень коллективизации по региону был невысок. К этому времени в колхозы вступило только 18% всех крестьян региона, а в горах — только 7,5%.

В 1926-1927 гг. в Дагестане, Чечне и Ингушетии были конфискованы ме — четные земли и движимое имущество (вакф), а также средства, собираемые за счет религиозных пожертвований (закят). Это имущество было передано кресткомам и составило экономическую базу для сплошной коллективизации.

В 1928-1929 гг. власти приступили к завершительному этапу коллекти­визации. Несмотря на сопротивление крестьянства, началось обобществ­ление частных участков и скота (мульк). Причем по постановлению ЦК ВКП (б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства кол­хозному строительству» 1930 г. в зерновых районах Ставрополья коллекти­визация должна была быть завершена к осени 1930 — весне 1931 г. Для Дагестана, Чечни и Ингушетии сроки окончания коллективизации не были установлены. В районах плоскости и предгорьев она была завершена в 1935 г. Горцев удалось охватить сплошной коллективизацией только в 1937 г. Но только к зиме 1939/40 г. в колхозы и совхозы объединили 98% сельского населения, 95,9% сельхозугодий и 95% крестьянского скота.

Одновременно с коллективизацией проводились широкие национально­языковые и социальные преобразования, известные как политика «нацио­нальной консолидации». Тактические задачи не раз менялись, однако важнейшая цель оставалась неизменной. Реформы должны были преодо­леть разобщенность и обособленность горцев, спаяв их в несколько круп­ных наций; искоренить мусульманскую культуру горцев и заменить ее об­щесоветской. В паспортах и во всех советских переписях населения с 1939 по 1989 гг. почти все этнические меньшинства стали записываться по названию более многочисленных и влиятельных этнических групп.

Сильнее всего последствия «национальной консолидации» были замет­ны в Дагестане. Там 13 андо-цезских народностей и арчинцы были припи­саны к аварцам. Последние превратились в самую крупную нацию рес­публики, к которой принадлежит ныне более 1/4 всех дагестанцев. Стали считаться даргинцами кайтагцы и кубачинцы. Небольшой тюркский народ терекеменцы слились отчасти с кумыками, отчасти с азербайджанцами. В

Южном Дагестане была предпринята неудачная попытка «консолидиро­вать» малые народы лезгинской группы с лезгинами.

Система органов управления — ревкомов, а затем Советов, призван­ных проводить социально-экономические и политические преобразования, складывалась на Северном Кавказе исключительно под влиянием центра. Зачастую это было связано с сильной персонификацией политики, слабым учетом национальной специфики, особенностей этнического развития, шараханием из крайности в крайность в привлечении русских или нацио­нальных кадров в органы управления без учета их квалификации и обра­зования. Организация краевых объединений на экономической основе (Юго-Восточный край) и подчинение ей сложившихся национально­государственных образований порождали новые противоречия.

■ Советские преобразования на Северо-Восточном Кавказе в 20-50-е гг. сопровождались политическими репрессиями. Наиболее массовыми они стали в годы коллективизации. В 1927-1939 гг. было «раскулачено» не­сколько сотен тысяч горцев-мусульман и терских казаков. Пик «раскулачи­вания» пришелся на 1929-1931 гг. Понятия «кулак», «контрреволюционер» приобретают к этому времени политическое и крайне широкое значение врага Советской власти вообще. Их синонимом к концу 30-х гг. становится термин «враг народа». Под него подпадали в основном семьи сельских старост, мулл, преподавателей медресе, казачьих старшин, священников и других представителей деревенской верхушки.

Многие репрессированные были расстреляны, другие осуждены на разные сроки заключения в концентрационных лагерях, сосланы с конфи­скацией имущества за Урал, в Сибирь и Казахстан и другие отдаленные регионы СССР. Только в сентябре 1937 г. по просьбе Дагобкома ЦК ВКП (б) постановил увеличить количество репрессированных по Даге­стану «кулаков и антисоветских элементов» «по первой категории» (рас­стрел) с 600 до 1200 человек, а по «второй категории» (заключение на дли­тельные сроки) — с 2478 до 3300 человек. К декабрю число осужденных к расстрелу было увеличено еще на 800 человек. Такой же террор царил в Чечено-Ингушетии и Ставрополье. По статистике НКВД, за 1938-1939 гг. примерно 2,6% взрослого населения региона, т. е. трое на каждые 100 человек, были осуждены и находились в заключении.

Гонения на членов шариатских судов и насильственное прикрепление мусульманских крестьян к колхозам вызвали долго не прекращающиеся волнения. Крупнейшими из них были восстания 1930 г. в Южном и Севе­ро-Западном Дагестане: «Хновский и Дидойский мятежи», «дело шейха Штульского», бунты горцев Чечено-Ингушетии и Северного Дагестана в 1934-1936 и 1940-1942 гг. Одним из главных требований восставших было восстановление шариатских судов. Восстания были подавлены Крас­ной Армией при поддержке ЧОН и отрядов НКВД. Их руководители были расстреляны, большинство участников осуждены на разные сроки лагерей.

С 1930 г. репрессии все чаще затрагивают мусульманскую интеллиген­цию, сотрудничавшую с Советской властью, известных партийных и советских руководителей. Из известных председателей шарсудов Абу-Суфьян Акаев был осужден в 1929 г. на 10 лет лагерей и умер в 1931 г. под Котласом; Замир Али арестовывался и ссылался дважды — в 1930 и 1938 гг., в 1943 г. он умер в ссылке в г. Георгиевка Семипалатинской области. В 1931 были репрессиро­ваны сыновья и мюриды Али-Гаджи Акушинского. Участники установления Советской власти на Северном Кавказе А. Тахо-Годи и Дж. Коркмасов были расстреляны НКВД Дагестана в 1937 г. Н. Самурский, возглавлявший Да — гобком с 1921 по 1937 г., был расстрелян как «враг народа» в 1938 г. Красный партизан К. Караев был арестован органами НКВД в 1939 г. и отстранен от занимаемых им высших военных должностей. Практически все пострадавшие в годы репрессий 30-х гг. были посмертно реабилити­рованы решением Верховного Суда СССР в 1957-1963 гг.

Насильственная коллективизация, уничтожение национальной интелли­генции, борьба с религией, с традиционным укладом, обычаями не могли не вызвать сопротивления населения, принимавшего индивидуальный и групповой характер. Все эти причины и их проявления взрывоопасно сра­ботали в годы Великой Отечественной войны.

В обстановке появления гитлеровских войск на Северном Кавказе и в Калмыкии имели место факты не только уголовного, но и политического бандитизма, в ряде случаев с повстанческой окраской. Однако их масшта­бы и степень вовлеченности местного населения не были существенно отличны от картины в других оккупированных и прифронтовых регионах страны. И это не могло являться основанием для сталинской депортации ряда народов Северного Кавказа.

12 октября 1943 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Карачаевской автономной области и административном устрой­стве ее территории». Часть территории бывшей Карачаевской автономной области была передана Грузинской ССР во вновь образованный Клухорский район. В марте 1944 г. из Кабардино-Балкарской автономной республики были высланы балкарцы, республика переименована в Кабардинскую авто­номную республику, а южные районы бывшей Кабардино-Балкарской АССР вблизи главных Кавказских перевалов перешли к Грузии. В целом было пере­селено более 62,5 тыс. карачаевцев и более 33 тыс. балкарцев.

В феврале 1944 г. было депортировано все ингушское и чеченское насе­ление Чечено-Ингушетии, Дагестанской АССР и г. Владикавказа (500 тыс. че­ловек). 7 марта 1944 г. Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована, часть ее земель передана Северной Осетии и Грузии, а на другой части образована Грозненская область. Как и в случаях с другими народами, депортация сопровождалась жесткостью, смертью от голода и холода в пути и на местах выселения (Казахстан, Средняя Азия). Участвовавшие в боевых действиях на фронте бойцы — чеченцы, ингуши, карачаевцы, бал­карцы — отзывались и отправлялись вслед своим соплеменникам.

■ Послевоенный период социально-политической истории Северного Кав­каза связан с восстановлением разрушенного народного хозяйства и строительством новых крупных промышленных предприятий, для чего бы­ла организована массовая миграция квалифицированных кадров, пред­ставителей славянских урбанизированных народов. Как правило, они со­средотачивались в столицах и крупных населенных пунктах республик, ко­торые вследствие этого вскоре стали получать статус городов, где создава­лась городская социально-культурная инфраструктура, открывались выс­шие и средние специальные учебные заведения, формировались научные учреждения. Местное население, в основном представленное аграрными народами, составляло небольшой процент городского населения, и еще менее было представлено в промышленности.

Еще в довоенный период на Северном Кавказе стала складываться система «параллельной социально-культурной жизни», в послевоенные го­ды эта тенденция усилилась. Кавказское население преимущественно бы­ло занято в сельском хозяйстве (скотоводство, земледелие, виноградарст­во) и сохраняло традиционные способы социальной регуляции (адаты), внутриэтническую структуру, тип демографического воспроизводства и язык бытового общения. Русское (славянское) население заняло свою особую «социальную нишу»: оно было представлено высококвалифициро­ванными инженерно-техническими и рабочими кадрами преимуществен­но на крупных промышленных и перерабатывающих предприятиях (на­пример, завод «Красный молот» в Грозном или вольфрамо-молибденовый комбинат в Тырныаузе), имело более высокий уровень жизни, компактно проживало в специально построенных домах, как правило, характеризова­лось нуклеарной семьей и не владело языками местных народов.

Такая система социально-этнической стратификации сохранилась и в последующие периоды, но была усилена в результате депортации репрес­сированных народов (чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, кал­мыков). У находившихся в ссылке с 1943 г. по 1957 г. в Средней Азии и Казахстане репрессированных народов в условиях социальной изоляции (они были лишены гражданских и политических прав) только укрепилась система внутриэтнической социальной регуляции, сохранилась кланово­родовая структура, вырос уровень религиозности, особую ценность приоб­рел родной язык. В то же время места проживания выселенного населе­ния заселялись в городах по целевому набору преимущественно русскими специалистами, а в сельской местности представителями других нацио­нальностей. Принудительной миграции подверглись народы Дагестана (лакцы) и казачество, территория Пригородного района, ранее принадле­жавшего Чечено-Ингушетии, была заселена осетинами.

Восстановление законности в отношении репрессированных народов началось после XX съезда КПСС (февраль 1956 г.). 16 июля 1956 г. Вер­ховный Совет СССР принял постановление «О снятии ограничений по спецпереселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей». 8 января 1957 г. Чечено-Ингушская АССР была в основном восстановлена в своих прежних границах. Только Пригородный район и часть Малгобек — ского остались в составе Северо-Осетинской АССР, а небольшая часть юж­ных земель — у Грузии. В то же время в состав вновь образованной Чече­но-Ингушской АССР вошли Наурский, Шелковской и Каргалинский районы упраздненной Грозненской области, населенные казаками и ногайцами. Дагестан же получил в 1957 г. из Ставрополья Кизлярский, Ногайский, Та — румовский и Крайновский районы.

9 января 1957 г. были изданы Указ Президиума Верховного Совета СССР «О преобразовании Кабардинской АССР в Кабардино-Балкарскую АССР». В 1957 г. Черкесская автономная область была преобразована в Карачаево-Черкесскую автономную область с присоединением к ней тер­ритории бывшей Карачаевской области. Была восстановлена прежняя граница Грузии со Ставропольским краем, в который входила Карачаево — Черкесская автономная область.

Однако процесс реабилитации депортированных народов в 50-е гг. не был завершен и был продолжен в период перестройки. 14 ноября 1989 г. Верховный Совет СССР принял Декларацию о признании незаконными всех репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению. 7 марта 1991 г. было принято постановление об отмене законодательных актов против данных народов, а 26 апреля 1991 г. Вер­ховный Совет РСФСР принял Закон «О реабилитации репрессированных народов». Однако несовершенство законодательства, отсутствие четкого механизма претворения закона в жизнь и нежелание центра довести дело до конца повлекли шлейф нерешенных проблем.