■ В 1-й половине XIX в. было завершено подчинение России Северного Кав­каза. Назвать точную дату присоединения того или иного государственного или полугосударственного образования этого региона к Российской империи не всегда легко. Это связано с тем, что те или иные правители, заявив о принятии российского подданства, поступаться своей властью не хотели и нередко вели антироссийскую политику, объединяясь с противниками России, а иногда и прямо вступали с ней в борьбу. Потерпев поражение, они каялись, снова при­носили клятву верности России, и это могло повторяться много раз.

Раньше были поставлены под контроль плоскость и предгорья Дагеста­на. В 1799 г. вступил в подданство России кайтагский уцмий Рустем-хан. Уже в самом начале XIX в. шамхал Тарковский Мухамммед (Магомед) имел звание тайного советника и получал от российского правительства немалое жалованье. Его сын — Мехти, став шамхалом, в 1806 г. был воз­веден в чин генерал-лейтенанта российской армии. В 1802 г. в россий­ское подданство вступил хан Аварский, в 1803 г. — султан Елисуйский в Южном Дагестане. Общественный строй управлявшихся ими ханств пер­воначально не претерпел каких-либо изменений. В 1806 г. было завоева­но Дербентское ханство. В самом Дербенте была установлена российская власть, а значительная часть ханства была передана под управление шам — хала Тарковского. Все эти территориальные приобретения в Дагестане были подтверждены Гюлистанским договором России с Ираном (1813).

Нагорный Дагестан и Чечня были покорены позже, в ходе затяжной Кавказской войны (1817-1864). Сопротивление «вольных обществ» гор­цев российскому проникновению на Кавказ было возглавлено суфийски­ми шейхами братства накшбандия-халидия. В российской историографии это движение получило название «мюридизм», так как по суфийской тради­ции повстанцы именовали себя учениками (мюридами) вождей-имамов. Крупнейшее выступление горцев против российского владычества нака­нуне Кавказской войны связано с именем шейха Мансура (Ушурма). Это был чеченец из с. Алды, сначала мюрид, а затем руководитель (шейх) одно­го из отделений (вирдов) суфийского братства накшбандия. В начале 1785 г. он стал проповедовать в чеченских селениях по Сунже, что вызва­ло опасения российских военных властей. В июле 1785 г. арестовать Ман­сура был послан русский отряд под командованием полковника Пиери. Но последователи шейха разбили русские войска в горах.

С этого момента шейх Мансур выступает как глава стихийного повстан­ческого движения горцев Чечни и Кабарды. Перед началом русско — турецкой войны 1787-1791 гг. Большая и Малая Кабарда отложились от России. Приверженцы шейха осадили крепости Кизляр и Наур. Деятель­ность Мансура была недолгой и малоуспешной. Уже в июле 1787 г., потер­пев военные неудачи, шейх во главе нескольких тысяч человек перебрался за Кубань, а после поражения — в сопровождении четырех спутников в Анапу, где оставался до взятия ее русскими войсками. При взятии города 22 июня 1791 г. он был пленен, привезен в Петербург и в соответствии с распоряже­нием Екатерины II осужден на пожизненное заключение. Согласно одной вер­сии, он был помещен в Соловецкий монастырь, по другим источникам,— в Шлиссельбургскую крепость, где вскоре заболел и скончался.

После этого на Северо-Восточном Кавказе установилось относительное затишье. Начало Кавказской войны связано с деятельностью нового русского главнокомандующего ген. А. П. Ермолова (1816-1827). При Ермолове была сильно расширена Кавказская линия. В 1818 г. была усилена Нижне — Сунженская линия, укреплен редут Назрановский (современная Назрань) в

Ингушетии и построена крепость Грозная (современный Грозный) в Чечне. В Северном Дагестане были заложены крепости Внезапная и Бурная. Согласно плану Ермолова, русские войска продвигались в глубь Горной Чечни от Сунжи, выжигая «немирные» аулы и вырубая покрывавшие ее дремучие леса. При нем были завоеваны кумыкские земли в междуречье Сулака и Терека. Действия Ермолова вызвали общее восстание горцев Чечни в 1825 г. Он был смещен, а на его место назначен И. Ф. Паскевич (1827-1831). Рус­ские позиции в Дагестане были укреплены в 1830-е гг. Лезгинской кор­донной линией. В 1832 г. была построена крепость Темир-Хан-Шура.

Однако быстро подавить повстанческое движение в горах Дагестана и Чечни так и не удалось. Во главе повстанцев встал Гази-Магомед (Гази — Мухаммед, Кази-Мулла), аварец из с. Гимры, ученик накшбандийского шейха Магомеда Ярагского (Мухаммеда ал-Яраги, Мухаммед-эфенди) из Южного Дагестана. Чуть ли не ежедневно Гази-Магомед выступал с пропо­ведями о необходимости подняться на «священную войну» (арабск. газа­ват) против русских захватчиков. В 1828 г. он был провозглашен первым имамом Дагестана и Чечни. Его мюриды составили основные военные силы повстанцев. В 1830 г. Гази-Магомед попытался захватить с. Хунзах, столицу принявших российское подданство аварских ханов, но был отбит. Затем он поднял против русских жителей Закатал, но и там потерпел пора­жение от регулярных русских войск. Имам лично предводительствовал смелыми и неожиданными рейдами на подвластную российским властям территорию. В 1831 г. Гази-Магомед взял Кизляр, а в 1832 г. осадил Дер­бент. Новый начальник Кавказского корпуса барон Г. В. Розен разбил вой­ско Гази-Магомеда и занял его родное с. Гимры. В бою имам был убит.

Преемником Гази-Магомеда был избран его соотечественник Гамзат — бек (прав. в 1833-1834) из с. Гоцатль. Первоначально его признали толь­ко несколько аварских селений, но вскоре под властью Гамзат-бека оказа­лась значительная часть Нагорного Дагестана и Чечни. Отец его был беком и играл важную роль в Аварском ханстве. Однако сам Гамзат-бек, как и два других имама, опирался на свободных общинников-узденей. Он истре­бил немало бекских и ханских родов, признавших власть России, обратив их земли и прочее имущество в казну имамата. В 1834 г. Гамзат-бек оса­дил Хунзах, овладел им и перебил почти всю ханскую семью, включая пре­старелую ханшу Паху-Бике. Затем он приступил к организации государст­венного устройства имамата на землях Аварского ханства и «вольных об­ществ» Нагорного Дагестана и Чечни. Деятельность Гамзат-бека была не­продолжительна. В том же году он пал жертвой кровной мести от рук Осма­на и Хаджи-Мурата, молочных братьев убитых им аварских ханов.

Третьим имамом был избран Шамиль (правил в 1834-1859), аварец из с. Гимры. Он создал в Дагестане и Чечне военно-теократическое государ­ство — имамат. Превращение имама в правителя началось еще при Гази — Магомеде. В присоединившихся к нему селениях он нередко оставлял своих наибов — заместителей. Уже у Гамзат-бека были постоянные наибы, каждый из которых возглавлял определенный район. Процесс оформления имамата завершился при Шамиле. К середине 50-х гг. третий имам стал суверенным правителем. Во главе управленческой пирамиды стоял имам Шамиль. Ему принадлежала верховная светская и религиозная (амир ал-муминин — арабск. «предводитель правоверных») власть. Имам являлся также верховным судьей. Два дня в неделю (субботу и воскресенье) он посвящал приему жа­лобщиков. Решение обычно выносилось на месте. Чтобы помочь имаму в его политических, административных, религиозных и судебных обязанностях, в 1842 г. был создан совет (диван) из приближенных Шамиля.

Наибы были опорой административно-военного аппарата. Они назна­чались имамом. Наибства обычно включали в себя одно «вольное общество», но в некоторых случаях несколько. Число наибов было различным в разное время: от 4 — в 1840 г. до 33 — в 1856 г. Одним из знаменитых наибов Ша­миля стал убийца Гамзат-бека Хаджи-Мурат. Наиб отвечал за порядок на своей территории, должен был собирать налоги, приводить в исполнение приговоры шариатских судей и судить своих подчиненных по военно-административным законам Шамиля. Ниже стояли дибиры или мазумы, которые руководили под­разделениями наибства. Им подчинялись старейшины деревень. Для того что­бы контролировать наибов и мудиров и собирать информацию, независимую от их отчетов, у имама были мухтасибы, которые путешествовали инкогнито и сообщали Шамилю о деятельности его заместителей. По этим донесениям многие наибы, в том числе Хаджи-Мурат, были смещены имамом.

Основой своего государства Шамиль сделал мусульманское право (шари­ат). Это было действенное оружие в борьбе с «неверными» русскими завоева­телями. Он провел ряд судебно-административных реформ. Их целью было, во-первых, укрепление шариата и, во-вторых, искоренение местных норм обычного права (адата) и некоторых нововведений, появившихся на Кавказе в результате контактов с русскими. Инструкции и постановления Шамиля, известные под именем Низама, были равносильны законодательству.

В социальной области Шамиль продолжал начатую первыми двумя имамами борьбу с ханско-бекским сословием. При нем большинство се­мей беков и чанков Нагорного Дагестана были физически истреблены. Их владения составили основу государственного имущества имамата. После разгрома имамата они перешли в российскую казну. Социальной опорой имама была сельская община (джамаат). Благодаря своим реформам Шамилю удавалось почти четверть века сопротивляться хорошо оснащен­ной военной машине Российского государства.

За несколько лет Шамиль подчинил себе значительную часть Нагорного Дагестана и Чечни. Применяя тактику партизанской войны, он тревожил гарнизоны русских крепостей левого фланга и центра Кавказской линии. К 1835 г. он усилился настолько, что осадил в Хунзахе правителя Аварии Ас — лан-хана Казикумухского. Новый начальник Кавказского корпуса ген. Головин послал в 1837 г. против Шамиля ген.-майора К. К. Фези, ко­торый захватил аварские селения Хунзах, Ашильта, укрепление Ахульго и осадил имама в Телетле, но не смог взять его и вынужден был заключить с ним перемирие. Экспедиция против Шамиля, посланная в 1839 г. под ру­ководством генерал-адъютанта П. Х. Граббе, осадила его в крепости на горе Ахульго, но имам с небольшим отрядом мюридов пробился сквозь кольцо осаждавших и скрылся в горах Аварии.

Уже в 1840 г. Шамиль возобновил военные действия против русских в Чечне. Из множества стычек, произошедших в этом году, особенно крово­пролитно было сражение под Валериком. Чеченцы совершили набег на русское военное поселение Александровское по Военно-Грузинской доро­ге, а войско под командованием самого имама безуспешно пыталось взять Назрань. Наиб Шамиля Кибит-Магома подчинил его власти ряд селений в до­лине р. Андийское Койсу. Весной 1842 г. генерал Головин отправился из Ич­керии в поход против резиденции Шамиля, находившейся тогда в с. Дарго, но был разбит горцами и вынужден был с большими потерями отступить. В том же году наибы Шамиля пытались поднять против российских властей сельские общества Южного Дагестана. Поражения русских войск в 1842 г. послужи­ли причиной замены ген. Головина ген.-адъютантом Нейдгартом. Продол­жалось укрепление левого фланга Кавказской линии. В 1844 г. было воз­ведено укрепление Петровск (современная Махачкала).

Российские главнокомандующие на Кавказе часто менялись. Нейдгар — та вскоре заменил М. С. Воронцов (1844-1854). В 1845 г. он проник в глубь Северного Дагестана, захватил и уничтожил с. Дарго, долго служив­шее резиденцией Шамилю. Этот поход доставил ему княжеский титул, но стоил России огромных потерь. В Чечне русские войска продвигались впе­ред, производя вырубку лесов в предгорьях. Воронцов предпринял не­сколько решительных, но малозначащих походов на территорию имамата. В 1847 г. он осадил аварское село Гергебиль, но отступил из-за распро­странения в русских войсках эпидемии холеры. Этот важный опорный пункт имамата был взят в июле 1848 г. кн. З. М. Аргутинским. Несмотря на это поражение, отряды Шамиля вскоре возобновили свои действия на юге Лезгинской линии и в 1848 г. безуспешно пытались противостоять русским укреплениям в лезгинском селе Ахты. В 1852 г. новый начальник левого фланга ген.-адъютант кн. А. И. Барятинский смог выбить «немирных» гор­цев из ряда стратегически важных селений Чечни.

С началом Крымской войны действия Шамиля на Кавказе активизиро­вались. В 1854 г. имам заручился поддержкой начальника турецкой анато­лийской армии и начал совместные с Турцией военные действия против Рос­сии на Северном Кавказе и в Закавказье. В июне 1854 г. отряд под предво­дительством самого Шамиля перешел через Главный Кавказский хребет и разорил грузинское село Цинандали. Узнав о приближении русских войск, ар­мия имама отступила в Дагестан, захватив с собой большую добычу и залож­ников. На Северо-Западном Кавказе русские войска оставили Кубань и укре­пления Черноморской кордонной линии. В 1854 г. кн. Воронцов, не сумевший поправить положение, покинул Кавказ. Ситуация изменилось только после вступления на престол нового императора Александра II и окончания Крым­ской войны. Сменив нескольких главнокомандующих, правительство назна­чило руководителем русских войск на Кавказе князя А. И. Барятинского (1856-1862). Русский корпус был усилен войсками, вернувшимися из Анато­лии. К этому времени силы Шамиля начали иссякать. Разоренные войной сельские общины горцев стали сдаваться российским военным властям.

Война вступила в свой заключительный этап. В 1856-1857 гг. отряд генерала Н. И. Евдокимова выбил Шамиля из Чечни и добился покорения всех «немирных» селений. Шамиль пытался отвлечь внимание противника диверсией против Назрани, но был отбит и отступил в с. Ведено, сделав ее своей новой резиденцией. В апреле 1859 г. Ведено было взято. Шамиль отступил в свое последнее убежище аварское село Гуниб, которое было осаждено и взято 25 августа 1859 г. Шамиль сдался кн. Барятинскому. После капитуляции имама отправили с семьей в ссылку в г. Калугу. В 1870 г. Шамиль получил от Александра II дозволение совершить хадж, вы­ехал из России и поселился в г. Медине, где скончался и похоронен. Кав­казская война на Северо-Восточном Кавказе была завершена. На Северо­Западном Кавказе сопротивление горцев продолжалось до мая 1864 г.

Периодически в Нагорном Дагестане и Чечне вспыхивали восстания. Крупнейшими из них в Дагестане были восстания андийского «вольного об­щества» в 1860 и 1861 гг., движение сельских общин Ункратля под предводи­тельством Каракул-Магомы из села Хварши в 1860-1862 гг., восстание 1863 г. в Закатальском округе, волнения в Кайтаго-Табасаранском и Авар­ском округах в 1865-1867 гг., повторное восстание ункратлинцев в 1871 г.

Повстанческое движение в Чечне связано с именем шейха братства кадирия Кунта-хаджи из села Киши. В последний период движения Шами­ля он подвергся гонениям со стороны имама за осуждение вооруженного газавата и всякого насилия. 1858-1863 гг. Кунта-хаджи провел на Ближ­нем Востоке. Вернувшись на родину после пленения Шамиля, он быстро приобрел себе учеников-мюридов, число которых доходило до 5 тыс. чело­век. Подобно членам других суфийских братств, последователи Кунта-хаджи часто совершали зикр — коллективную молитву с поминанием имени Алла­ха, за что в русских источниках стали называться зикристами. Несмотря на мирный характер движения, оно вызывало опасения российских властей, которые арестовали Кунта-хаджи в начале 1863 г. и под конвоем отправи­ли в Новочеркасск. С требованием освободить шейха в селе Шали собра­лось несколько тысяч его приверженцев, которые были разогнаны вой­сками. Кунта-хаджи умер в ссылке в г. Устюжна Новгородской области.

Последней вспышкой мусульманского повстанчества на Северо­Восточном Кавказе было восстание 1877 г. Поводом к выступлению по­служило ухудшение положения крестьян, а возможно и начало русско — турецкой войны 1877-1878 гг. Восставшие надеялись на поддержку со стороны своих единоверцев из Турции. Движение охватило почти все окру­га, созданные русскими в Чечне и Дагестане. Центром его стал аварский аул Согратль. Во главе восставших встал накшбандийский шейх Магомед Согратлинский (Мухаммед ас-Сугури). Для подавления восстания России пришлось стянуть на Северный Кавказ войска из Закавказья и Средней Азии. Восстание было подавлено. Магомед Согратлинский и другие руко­водители его были повешены по приговору военно-полевого суда. Некото­рые участники восстания бежали в Турцию. Многие тысячи дагестанцев и чеченцев были сосланы в губернии Центральной России. Они смогли вер­нуться на родину только после амнистии, объявленной в 1883 г. участни­кам восстания правительством Александра III.

Ужесточение политики царизма на Северо-Западном Кавказе способство­вало расширению влияния религиозного фактора. В 1842 г. в сопровождении нескольких эфендиев туда прибыл наиб Шамиля Хаджи-Мухаммед. Они нача­ли распространять воззвания с призывом начать военные действия против царских властей и перешедших на русскую службу князей. Был организован отряд регулярной конницы (муртазиков) из переселенцев (хаджиретов или мухаджиров). Введение духовного суда, всевозможных налогов и штрафов, злоупотребления сторонников наиба — все это вскоре вызвало отчуждение крестьянства. Не поддержала наиба и адыгская верхушка, стремившаяся сохранить свои родовые права. Относительная слабость мусульманского духовенства в крае наряду с вышеупомянутыми обстоятельствами не по­зволили мюридизму укрепиться на Северо-Западном Кавказе.

После смерти Хаджи-Мухаммеда, в 1845 г. на Северо-Западном Кавка­зе появляется новый наиб — Сулейман-эфенди, попытавшийся объединить адыгов и организовать их выступления против русских войск и укреплений. Но он вскоре перешел на сторону России и стал выступать против Шамиля и его движения. В 1846 г. Шамиль с десятитысячным отрядом вторгся в Кабарду, но не встретил здесь поддержки и вернулся в Дагестан. В 1848 г. Шамиль отправил к адыгам наиба Магомед-Амина. Магомед-Амин, стремясь расширить социальную базу сопротивления России, раздавал обещания ос­вободить крестьян от податей и повинностей, что привлекло на его сторону часть народа. До 1850 г. Магомед-Амин управлял только абадзехами, а в 1850 г. покорил часть натухайцев и направил отряды на покорение шапсу­гов, которые после недолгого сопротивления были им подчинены.

Магомед-Амин действовал в Закубанье почти самостоятельно от Шами­ля. Вся светская и духовная власть находилась в руках Магомед-Амина. Им были созданы военные укрепления, округа управлялись муфтиями и сове­тами из трех кадиев (мехкеме), были созданы также отряды муртазикатов (ядро регулярной армии адыгов для борьбы с царскими войсками). Но объединить всех адыгов и создать аналогичную имамату Шамиля государ­ственную систему Магомед-Амин не смог. Шапсуги и натухайцы на народ­ных собраниях в 1851 г. потребовали от него улучшения своего положе­ния, массы постепенно стали отходить от наиба, в некоторых местах дохо­дило до вооруженных выступлений против него.

Недовольство масс вызывала также ориентация Магомед-Амина на Турцию во время Крымской войны 1853-1856 гг. Не увенчались успехом и попытки его главного соперника в альянсе с турецкими властями шап — сугского князя Сефер-бея Занова весной 1854 г. набрать черкесское ополчение. В 1855 г. абадзехи не отозвались и на призыв сторонников Порты и наибов Шамиля из Анапы выступить против русских. Магомед — Амин, провозглашенный осенью 1855 г. турецким главнокомандующим начальником всех горских ополчений Западного Кавказа, обещал собрать сорокатысячное ополчение, но адыги отказались участвовать в войне про­тив России. Осенью 1857 г. Сефер-бей Занов направил Александру II ме­морандум, в котором говорилось о требовании независимости адыгов под покровительством Турции. Магомед-Амин в то же время стремился зару­читься поддержкой воюющих держав. В ноябре 1859 г. после переговоров Магомед-Амин вместе с абадзехами дал присягу на верноподданство Рос­сии. В конце 1859 г. Сефер-бей Занов умер, а Магомед-Амин оставался у абадзехов в качестве эфендия, что, тем не менее, не остановило продол­жающиеся междоусобицы. Несмотря на попытки воюющих держав — союзников Турции использовать внутриадыгские противоречия для усиле­ния антироссийских настроений, закубанские горцы оставались пассив­ными в войне и в большинстве своем склонялись к союзу с Россией.

В середине XIX в. возникло мухаджирство — переселенческое движение значительной части кавказских народов в Османскую империю, во мно­гом вызванное военно-политическими методами присоединения региона к России. Громадные размеры переселенческого движения горцев опре­делялись радикальным изменением характера борьбы с ними, которая ставила две цели — ослабить численный состав горского населения и, вы­селив его на равнину, добиться окончательного повиновения, закрепив на их прежних местах казачество. Выселение особенно сложно проходило в Закубанском крае, где в стратегически важных районах вместе с абхаза­ми и убыхами проживали приморские этнические группы — натухайцы, шапсуги, абадзехи. В 1860 г. царские власти от организации экспедиций переходят к систематическому заселению занимаемых земель казачьими станицами и выселению горцев на плоскость. Специальная комиссия, соз­данная в 1862 г., выделяла эмигрантам по 10 рублей серебром на семью, организовывала отправку адыгов в Турцию. По некоторым данным, в 1859-1862 гг. из Большой Кабарды в Турцию было выселено более 10 тыс. человек, до 3 тыс. тагаурских и дигорских осетин, в 1865 г. — около 3 тыс. кабардинцев и 45 осетинских семейств. В 1864 г. было выселено около 6 тыс. шапсугов, более 21 тыс. убыхов, до 20 тыс. бжедугов и абад­зехов, около 400 семей карачаевцев, а в 1880-е и в 1905-1906 гг. число мухаджиров-карачаевцев составило 13-15 тыс. человек. Наиболее часто упоминающееся общее количество выселенных за 1858-1865 гг. — 495 тыс. человек считается многими учеными преувеличенным.

■ Через несколько лет после окончания Кавказской войны на Северном Кавказе были проведены реформы, определившие ход развития местного общества и его устройство вплоть до революции 1917 г. Еще во время Кавказской войны, в 1822 г. Кавказская губерния была преобразована в Кавказскую область с центром в г. Ставрополе (с 1847 — Ставропольская губерния). В 1839 г. в Южном Дагестане был создан Самурский округ. Все российские владения на Кавказе были включены в 1844 г. в состав Кав­казского наместничества. Первым наместником стал кн. М. С. Воронцов. Он представлял высшую гражданскую и военную власть как на Северном Кавказе, так и в Закавказье. В наместничество, просуществовавшее до 1882 г. (последний наместник — вел. кн. Михаил Николаевич), входили Дербентская губерния, созданная в 1846 г., и Каспийская область, обра­зованная из земель Южного Дагестана и Северного Азербайджана. Самый юг Лезгистана с 1846 г. входил в Тифлисскую губернию.

В 30-50-х гг. XIX в. Кавказская линия делилась на пять самостоятель­ных частей — Черноморскую линию, Правый фланг, Центр, Левый фланг и Владикавказский военный округ. Каждая часть имела свое управление. Кабарда и балкарские общества входили в Центр, который выделился в 1830 г. с центром в укреплении Нальчик. Эта структура Кавказской линии сохранялась до середины 50-х гг. XIX в. Управление Кавказской линии и Черномории находилось в Ставрополе. Командующий войсками имел во­енную и гражданскую власть.

15 сентября 1856 г. Кавказская линия была разделена на Правое и Левое крыло. В состав Правого крыла вошли военные соединения, при — ставские управления и города бассейна Кубани и Причерномории, Левого — р. Терек, в том числе Кабарда и Горские (балкарские) общества.

В 1860 г. Кавказская линия была упразднена. Ее Правое крыло было пре­образовано в Кубанскую, а Центр и Левое — в Терскую и Дагестанскую облас­ти. В Кубанскую область вошли кубанские адыги, карачаевцы, абазины, но­гайцы. Северная часть Северо-Восточного Кавказа была поделена между Став­ропольской губернией и Терской областью с центром в г. Владикавказе. Тер­ская область была разделена на 8 округов: Кабардинский, Владикавказский, Ингушевский, Чеченский, Нагорный, Аргунский, Ичкерийский (4 последних на­ходились на территории современной Чечни), Кумыкский (занимал земли со­временного Хасавюртовского района Дагестана). Округа делились на участки.

В 1869 г. было утверждено «Положение о Кубанской и Терской облас­тях». В 1870 г. Кавказская администрация утвердила «Положение о сель­ских (аульных) обществах и общественном управлении в Кубанской и Тер­ской областях», которое содействовало сближению структуры и характера деятельности сельского правления местного населения с аналогичной сис­темой в Центральной России. «Временные правила для горских и словес­ных судов Кубанской и Терской области» 1871 г. преобразовали «народ­ные суды» в горские словесные суды до полного распространения здесь российского законодательства.

Эти суды могли разбирать по адату мелкие уголовные преступления против личности (семейные ссоры, сельские драки, публичные оскорбле­ния женщин) и уголовные преступления против собственности (обман, утайку денег, воровство), если сумма иска не превышала 50 рублей. Им были подсудны также уголовно-хозяйственные преступления, совершен­ные на землях общины (потравы, нарушения единого сельскохозяйствен­ного оборота). Кроме того, они могли разбирать по шариату гражданско- семейные тяжбы, сумма иска которых не превышала 100 рублей. Дело­производство судов, как и в дореформенный период, велось по-арабски.

В отличие от дореформенной эпохи решения словесных сельских судов не были окончательными. Они могли обжаловаться в месячный срок в ок­ружных народных судах, созданных при начальниках округов. Им же были переданы адатные иски, изъятые из ведения сельских словесных судов, вклю­чая тяжелые уголовные преступления против личности (ранения, убийства, изнасилования, похищения женщин) и крупные уголовные преступления про­тив собственности (обман, утайка денег, воровство на сумму более 50 рублей, случаи разбоя и грабежа). В юрисдикцию окружных судов также вошли позе­мельные тяжбы за владение и пользование по адату пастбищами, лесами, дорогами и водными ресурсами. По шариату они разбирали серьезные граж­данско-семейные тяжбы, сумма иска которых не превышала 100 рублей.

Апелляционной инстанцией для окружных судов стали областные на­родные суды. Они были сформированы при ген.-губ. Дагестанской и Тер­ской областей в г. Темир-Хан-Шуре и Владикавказе. В окружные и народ­ные суды входили начальник округа/области, кадий, секретарь и по одному знатоку адата от каждого наибства/округа. В месячный срок они разбира­ли жалобы на решения окружных народных судов. Все случаи измены, бун­тов, нападений на сельское и окружное начальство, скрытого или явного неповиновения властям, приравненные на пореформенном Северном Кавказе к тяжелым уголовным преступлениям, рассматривались россий­скими военными судами.

Уголовные и поземельные тяжбы между горцами-мусульманами и рус­скими переселенцами решались в мировых судах, созданных в 1875 г. в г. Владикавказе, Темир-Хан-Шуре, Петровске и Дербенте. Кроме того, в Терской области в 1860-1917 гг. работали третейские суды. В 1911 г. они были слегка реформированы и превращены в примирительные суды. Эти судебные органы не существовали постоянно. Их создавали только в случаях кровной мести или опасности столкновений между соседними сельскими об­щинами. Члены третейских судов избирались из знатоков местного адата и авторитетных членов сельских общин. В него входили пострадавшая и винов­ная стороны, причем первая могла избирать на одного судью больше. Обычно в третейские суды входило 3 члена, по одному от каждой из тяжущихся сто­рон, и один из нейтрального клана или селения. Решения этих судов долж­ны были быть утверждены российскими властями участка или округа. Они были окончательными и обжалованию не подлежали.

Одновременно с судебно-административной реформой на Северо­Восточном Кавказе была проведена крестьянская и поземельная рефор­мы. Продолжая линию на освобождение крепостных в России, правитель­ство Александра II провело в 1866-1868 гг. полное освобождение рабов (лаги, кули, караваши) в Дагестанской и Терской областях.

Соединение в 1860 г. Черноморского и Кавказского войск не изменило их станичного управления, но наказной атаман соединял обязанности начальни­ка области и командующего войсками. В 1870 г. вышло «Положение об обще­ственном управлении в казачьих войсках», которое разграничило функции станичных обществ и станичных правлений, выделило станичный суд, придав ему характер крестьянского волостного суда. В основу станичных учреждений было положено выборное начало, т. е. общинное самоуправление сохраня­лось. По «Положению о воинской повинности и содержании строевых частей Кубанского и Терского казачьих войск» 1870 г. было упразднено линейное территориальное управление полками и бригадами. Станицы кубанских каза­ков были распределены по отделам — Баталпашинский, Ейский, Екатери — нодарский, Закубанский, Кавказский, Майкопский и Таманский.

«Положение о заселении предгорий западной части Кавказского хребта Кубанскими казаками и другими переселенцами из России» 1862 г. не касалось юридических основ казачьего самоуправления, но сильно изме­нило казачье землевладение. Оно не упоминало о войсковой и вообще казачьей земле как коллективной собственности. Каждое поселение рас­сматривалось как самостоятельная отдельная община с 20-30 десятина­ми земли на душу мужского пола казачьего семейства и по 200 десятин на каждое офицерское семейство удобной и неудобной земли в общем не­раздельном юрте. Из него назначалось от 5 до 10 десятин на рядовые се­мейства казаков-охотников и 25-50 десятин на семейство добровольно пере­селившихся офицеров в частную, вечную и потомственную собственность. То есть наряду с общинно-земельной собственностью в казачье землевладение впервые вводился институт частной земельной собственности, с известными ограничениями (охотники не могли отчуждать свои земли, передавать их неказачьему сословию и пр.). В целом в 1862 г. институт войсковой зе­мельной собственности игнорировался или упразднялся, усадебная осед­лость подчинялась особому закону, вне общинной юрисдикции.

Войсковая собственность заменялась общинной и частной по законам 1868 и 1870 гг. «О дозволении лицам невойскового сословия приобретать недвижимую собственность в казачьих землях», правилами 1869 и 1870 гг. «О поземельном устройстве станиц и о войсковых запасных землях» и Поло­жением 23 апреля 1870 г. В землехозяйственном отношении были сужены пределы общинной автономии. Таким образом, окончательно характер зем­левладения Кубанского казачества определился в 1870 г. Все казачьи земли делились на войсковую, общинную и частную собственность. Пожизненные офицерские наделы окончательно стали частными потомственными.

После окончания Кавказской войны в крае происходит рост земледель­ческого хозяйства и производительности труда, развивается технология и техника, особенно в черноморских станицах и хуторах. Но в Закубанье первое время земледелие развивалось хуже из-за непривычных горных условий, трудностей переселения, бедняцкого состава переселенцев, юри­дической неопределенности характера землепользования.

Горские народы Кубанской области с 1865 г. распределялись по пяти военно-народным округам: Псекупский, Лабинский, Урупский, Зеленчукский, Эльбрусский. Они существовали до 1871 г., потом было введено гражданское управление. В 80-е гг. горские общества были подчинены начальникам облас­тей, которые были и командующими войсками. Участковые начальники осу­ществляли непосредственный контроль над горскими обществами.

21 марта 1888 г. был принят указ «Об учреждении управления Кубан­ской и Терской областями и Черноморским округом», по которому у гор­ских народов отменялись элементы гражданского управления, националь­ной автономности, над ними устанавливалось военно-казачье управление (наказные атаманы и начальники областей). Государственным языком становился русский, в том числе в школах. В 1891 г. введена паспортная система для горцев. В 1905 г. на Северном Кавказе было 5 казачьих, 5 пехотных полков, конный полк, Осетинский конный дивизион, 9 резервных батальонов, 2 пластунских батальона, 4 артбригады, 6 артиллерийских рот, 8 сотен терской постоянной милиции. В начале XX в. на Кубани более 90% населения составляли русские, в том числе 56% — войсковое сословие, местное население насчитывало 5,4% (адыгейцы, карачаевцы, черкесы, кабардинцы, абхазы и др.). Уменьшение численности местного населения было связано с эмиграцией в Османскую империю.

Часть земель, освободившихся от переселения горцев, была закрепле­на за Терским казачьим войском. Накануне революции 1917 г. из 6,6 млн. десятин общей площади области терским казакам принадлежало 1,9 млн. десятин. Наряду с общинным землевладелием казачьих станиц, в котором накануне революции находилось 1 745 248 десятин, существова­ло частное землевладение (271 785 десятин), из которых 117 795 десятин находилось в руках войсковых офицеров и чиновников. Немалый доход вой­ско получало от находившихся в его совладении соляных промыслов, камено­ломней и нефтяных участков. Они были в «вечном пользовании» казачества и не облагались государственными налогами и повинностями. Ежегодно аренда этих земель давала войсковой казне около 2 млн. рублей.

В годы Русско-японской войны и Первой русской революции владыче­ство империи на Кавказе было серьезно поколеблено. Из горцев — мусульман, на которых всеобщая воинская повинность не была распро­странена, на войну было отправлено в мае 1904 г. 1200 добровольцев.

Они образовали два конных полка — Дагестанский и Терско-Кубанский. В январе 1906 г. оба полка были возвращены с Дальнего Востока на Кавказ и в августе того же года расформированы.

Годы Первой русской революции прошли на Северном Кавказе относи­тельно спокойно. Здесь еще не сложились крупные промышленные города, охваченные политическим революционным движением. Но с января 1905 г. усилились волнения крестьян-арендаторов Ставрополья, Кубани, Терека. Наи­более крупные выступления в период революции были среди железнодорож­ников Владикавказской железной дороги, крестьян Кубанской области, в ряде городов (Сочи, Мин. Воды), в Осетии, Кабарде и Балкарии. В феврале 1905 г. было восстановлено Кавказское наместничество, упраздненное в 1882 г.

Столыпинские реформы не распространялись на общинные казачьи земли. Ухудшилось положение иногородних из-за роста арендных цен на землю. В Осетии, Кабарде, Балкарии, Черкесии и других местах закон о выходе из общины не действовал. В 1906 г. земельная собственность гор­ских народов была объявлена казенной. Рост крестьянского движения во­зобновился в 1913 г. в Кабарде и Балкарии в связи с борьбой за пользо­вание Зольскими степными пастбищами.

С началом Первой мировой войны на Северном Кавказе усиливается влияние мусульманского духовенства. Экономические тяготы войны вы­звали рост социальной напряженности и волнения, в том числе адыгейских крестьян. В составе русской армии воевала Кавказская конная туземная дивизия, состоявшая из шести полков: Дагестанского, Кабардинского, Ин­гушского, Татарского, Чеченского и Черкесского. В целом нерусское насе­ление было освобождено от обязательной военной службы, взамен кото­рой платило специальный налог. Но в 1916 г. оно было привлечено к тыло­вым работам, что вызвало выступления против мобилизации и реквизи­ций, в том числе в Кабарде и Балкарии.

К началу 1917 г. Северный Кавказ делился на 3 области — Кубанскую, Терскую, Дагестанскую и 2 губернии — Ставропольскую и Черноморскую. Крупные территории остались в использовании Кубанского (бывшего Чер­номорского) и Терского казачьих войск. Кубанская область включала тер­риторию современного Краснодарского края, Адыгеи, Карачаево — Черкесии; Терская — район Кавказских Минеральных вод, Кабарду, Бал — карию, Северную Осетию, Ингушетию, Чечню, север Дагестана. Области делились на отделы с казачьим населением и округа с неказачьим, губер­нии — на округа (Черноморская) и уезды (Ставропольская).

■ Падение монархии Романовых разбудило по всей стране центробежные тенденции. С февраля 1917 г. в Екатеринодаре учреждается Народное Со­брание (Рада), состоявшее из представителей станиц и делегатов воинских частей, которые постановили избрать краевое правительство с атаманом во главе. Законодательная и Краевая рада должны были установить взаи­моотношения с Россией, ограничить частное землевладение и создать фонд для наделения малоземельных. В марте 1917 г. создаются Советы рабочих и солдатских депутатов в Новороссийске, Армавире, Майкопе, других городах, а также Временный Кубанский облисполком и Временный ЦК Союза объединенных горцев во Владикавказе.

Объединительные тенденции в казачьих войсках Северного Кавказа усиливались по мере углубления кризиса в стране. В июне 1917 г. на со­вещании представителей кубанского, донского, терского казачества в Но­вочеркасске была выдвинута идея союза казачьих и горских общин, для разработки проекта которого была создана специальная комиссия. По инициативе кубанских казаков образование общеказачьего территори­ального объединения как будущего штата Российской Федерации было ускорено, и в первой половине сентября 1917 г. Донской круг обсудил док­лад делегатов Кубани и Терека, поддержав проект объединения. 20-24 сентября 1917 г. казачья конференция учредила Юго-Восточный Союз.

14 июля 1917 г. казачья часть образованного после Февральской ре­волюции областного Совета смешанного состава выделилась в отдельный Кубанский войсковой совет, который отозвал казаков из областного ис­полкома и наделил их временными функциями Кубанского правительства, поручив подготовить созыв Кубанской войсковой Рады. Она собралась 29 сентября 1917 г. под председательством Н. С. Рябовола (товарищ председа­теля Султан Шахим-Гирей) с программой местного Учредительного Собрания, установила новое название области — Кубанский край, войсковую Раду пере­именовала в Кубанскую Краевую Раду, утвердила «Временные основные по­ложения о высших органах власти в Кубанском Крае», разработала основы земельного закона и приняла решение о вступлении равноправным членом в Юго-Восточный Союз, который должен был выделиться в особый штат Рос­сийской Федеративной республики. Кубанским атаманом был избран А. П. Филимонов, Л. Л. Бычу поручалось создать правительство. Из состава Рады выделилось 80 депутатов, образовавших 1-ю Законодательную Раду, народное Собрание во главе с Рябоволом и Султаном Шахим-Гиреем.

В октябре 1917 г. противники большевистского переворота пытаются создать новое административно-государственное образование — «штат Российской Демократической Федеративной Республики» на основе «Юго­Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов сте­пей» на конференции юго-восточных областей во Владикавказе 16-21 октября 1917 г. Союзный договор подписали представители казачьих войск Донского, Кубанского, Терского, Астраханского, а также калмыцкого народа и Союза горцев Кавказа, представлявшего горские народы Терской области и Дагестана. Представители Ставропольской и Черноморской губерний в союзе не участвовали. В объединенное правительство вошли по два представителя: от Кубани, Дона, Терека, горцев Северного Кавказа, Дагестана, Астрахани и калмыков, уральских казаков. Внешние сношения, военные дела, пути сооб­щения, торговля и финансы находились в ведении союзной власти, конститу­ция Союза была утверждена казачьими кругами и Кубанской Радой.

В декабре 1917 г. состав Кубанской Законодательной Рады расширился до 100 депутатов: 46 казаков, 46 иногородних и 8 горцев. 8 января 1918 г. Рада собралась в Екатеринодаре и объявила Кубанский Край самостоя­тельной республикой, вышедшей из состава Советского государства.

Первоначальный период установления власти Советов в регионе про­должался до осени 1918 г. В начале 1918 г. началось образование много­численных советских республик — региональных образований, объявляв­ших о вхождении в федеративную Россию. Так, 30 мая 1918 г. III чрезвычай­ный съезд Советов народных депутатов Кубано-Черноморья принял резолю­цию о воссоединении Кубанской и Черноморской республик, возникших не­задолго до этого, и образовании Кубано-Черноморской советской республики. ЦИК республики совместно с чрезвычайным комиссаром Юга России Г. К. Орджоникидзе поручалось немедленно принять практические меры для объединения всех республик региона в Южно-Русскую республику.

5-7 июля 1918 г. на I Северо-Кавказском краевом съезде Советов бы­ла провозглашена Северо-Кавказская республика, которая объединила Кубано-Черноморскую и Ставропольскую советские республики, Терская оставалась самостоятельной. Избранный тогда ЦИК 17 августа в связи с наступлением деникинских войск и занятием белыми Екатеринодара пе­реехал в Пятигорск. Терская республика неофициально также входила в Северо-Кавказскую республику, которая объявила себя частью РСФСР.

Однако к лету 1918 г. вся территория Северного Кавказа была охваче­на антисоветскими восстаниями, и республика фактически не существова­ла, тогда как Кубано-Черноморская республика во главе с ЦИКом и СНК из представителей всех юго-восточных республик продолжала функционировать. Советская власть просуществовала в административных центрах республик сравнительно недолго. 11 мая 1918 г. была провозглашена Республика гор­цев Северного Кавказа, но так как западные области были отрезаны от Вла­дикавказа, они не вошли в нее. Фактически в Республике участвовали Чечня, Дагестан, Ингушетия, Осетия и часть Кабарды. В Юго-Восточном Союзе остались балкарцы, карачаевцы, адыги и часть Кабарды.

Летом 1918 г. атаман П. Н. Краснов выдвинул предложение принять конституцию Доно-Кавказского Союза, состоящего из самостоятельно управляемых автономных государств — Всевеликого Войска Донского, Ку­банского Войска, Астраханского Войска, Терского Войска и Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана, объединенных на началах федерации. Но Деникин через своего сторонника председателя Донского правительства генерала А. П. Богаевского предложил к проекту неприемлемые поправки. Идея Краснова повисла в воздухе.

11 мая 1918 г. на Батумской мирной конференции в Грузии было объ­явлено о создании Горской республики (1918-1920). В ее правительство вошли в основном члены Союза объединенных горцев, председателем его стал А. Чермоев. Республика пыталась отделить Кавказ от Советской России и создать конфедерацию всех кавказских народов по типу Швейцарии. Была намечена программа широких демократических реформ в политическом уст­ройстве, образовании, здравоохранении. Горская республика была признана Германской и Османской империями, но оба этих государства вскоре пере­стали существовать. Советское правительство и страны Антанты отказались признать независимость республики. По просьбе Чермоева на территорию Дагестана в июне-июле 1918 г. были введены турецкие войска. Военную и финансовую помощь Горской республике оказало мусаватистское правитель­ство Азербайджана. Однако, несмотря на эти меры, правительство Чермоева не имело почти никакого влияния в регионе. Кабинет в декабре 1918 г. ушел в отставку и был заменен коалиционным правительством с участием предста­вителей терских казаков. Его главой стал П. Т. Коцев.

В мае 1918 г. в Темир-Хан-Шуре возник Военно-революционный коми­тет под руководством дагестанских большевиков. Вскоре он был преобра­зован в Совет. Летом 1918 г. Советы были созданы почти во всех городах — Дербенте, Петровске, Владикавказе, Грозном. Весь регион охватила Гражданская война, Власть сосредоточилась в руках военных предводите­лей «красных» и «белых» отрядов, а также турецких оккупационных войск под командованием ген. Энвер-паши. Территория Горской республики бы­ла занята Добровольческой армией ген. А. И. Деникина, отказавшейся признать правительство республики.

Обосновавшееся в Тифлисе Горское правительство тем временем объ­явило на территории, населенной горцами, независимую от РСФСР Кав­казскую Федерацию. То же самое оно заявило при установлении власти Деникина, требуя автономии и устранения частей Добровольческой армии с территории горских округов Терской области. На территории Кубанской области белые образовали в декабре 1918 г. Кубанский край вырабаты­вался проект положения о Терском крае с включением в него Кабарды, Осетии и казачьих районов бывшей Терской области. Горское правитель­ство стремилось контролировать все земли южнее границы, проходившей по линии Грозный — Владикавказ — Кисловодск — Суворовская.

13 февраля 1919 г. Кубанская Краевая Рада постановила ускорить выполнение решения о Юго-Восточном Союзе и не позднее марта 1919 г. созвать в Екатеринодаре конференцию представителей Дона, Кубани, Те­река, Дагестана, Крыма, Грузии, Армении, Азербайджана для утверждения договора и Конституции Союза. Из-за неудач на фронте это решение не было реализовано. В июне 1919 г. Донской круг вернулся к вопросу о за­вершении организации Юго-Восточного Союза при сохранении сотрудни­чества с деникинским командованием, но последнее выступало против такого решения. Обсуждение требований представителей Добровольче­ской армии на Южно-Русской конференции казачества продолжалось бо­лее пяти месяцев, но не привело к соглашению сторон. В конце декабря 1919 г. заседания Кубанской Законодательной Рады прекратились.

В начале марта 1919 г. Республика горцев Северного Кавказа напра­вила делегацию на Версальскую мирную конференцию, чтобы добиться признания самостоятельности Северного Кавказа. Однако командование Вооруженных Сил Юга России объявило Республику горцев Северного Кавка­за незаконным образованием, а ее руководителей — изменниками, подле­жащими военному суду. Республика была ликвидирована. 25 октября 1919 г. Деникин отдал приказ, в котором кубанские самостийники объявлялись из­менниками и предавались военно-полевому суду. В ночь на 7 ноября пред­ставитель Кубанской Рады Калабухов был повешен, а 12 ее членов принуди­тельно высланы за границу. В ноябре 1919 г. Кубанская Рада предложила заключить Договор дружбы с кавказскими горцами, но деникинское командо­вание выступило против этого проекта. Тем не менее, жестокие меры не по­могли Добровольческой армии удержать контроль и власть в регионе.

5 января 1920 г. в Екатеринодаре состоялся Верховный круг Дона, Кубани и Терека как Учредительное собрание трех казачьих обществ. Решение вопро­са о создании единого федеративного союза, однако, не было реализовано. Сторонник Доно-Кавказской федерации атаман П. Н. Краснов вынужден был оставить свой пост. После неудач Добровольческой армии на фронте 9 января 1920 г. Верховный круг, несмотря на угрозы английского представителя о лишении помощи и военного снаряжения, провозгласил себя верховной вла­стью объединенных Дона, Кубани и Терека для борьбы против большевиков и установления союзного государства. После неудачных переговоров с Деники­ным 3 марта 1920 г. Круг принял постановление о разрыве соглашения с Деникиным и выходе из подчинения ему казачьих войск, устранении Деники­на от всякого вмешательства в казачьи дела, организации обороны своих краев и создании союзной власти, но из-за быстро менявшейся военной об­становки. Однако уже в том же месяце после разгрома красноармейскими частями деникинских войск Кубанская Рада прекратила существование.

Последним крупным очагом сопротивления советской власти стал Нагор­ный Дагестан. В сентябре 1919 г. в Нагорной Чечне был образован Северо­кавказский эмират (1919-1920) накшбандийского шейха Узун-Хаджи из аварского села Салта. Правительство эмирата возглавил Нажмутдин Гоцин — ский из аварского села Гоцо, избранный имамом Чечни и Дагестана в августе 1917 г. на съезде духовенства в с. Ведено. Эмират выступал против засилья на Кавказе большевиков и белогвардейцев. Узун-Хаджи обратился за по­мощью к правительствам Турции, Азербайджана и Грузии.

В сентябре 1920 г. Гоцинский собрал ополчение численностью до 3 тыс. человек. К концу года отряды Гоцинского заняли Дагестан и осадили крепости Гуниб, Хунзах и Ботлих, где находились гарнизоны Красной Ар­мии. Но восставшие не смогли развить свой успех. Через несколько меся­цев 32-я стрелковая дивизия Красной Армии под руководством А. Тодор — ского и при поддержке красных партизан сняли осаду с крепостей. В мар­те 1921 г. главные силы восставших были разбиты. Гоцинский скрылся в горах Чечни. Остатки его отрядов были истреблены в 1921-1922 гг. Толь­ко в 1925 г. имам был схвачен и расстрелян.

Социальную и межнациональную напряженность вызвало возвращение горцам земель на плоскости, которые в 1847-1861 гг. были переданы каза­кам в ходе создания казачье-туземной чересполосицы. В целом масштабы и глубина советских преобразований в разных местах региона различались. Крестьянская беднота, особенно в горах, пользовалась относительной свобо­дой в традиционном натуральном хозяйстве, здесь проводилось меньше поли­тических кампаний, более терпимо власть относилась к этническим и религи­озным традициям, в том числе в судопроизводстве. Однако решение зе­мельного вопроса не удовлетворяло ни горцев, ни казачество.

Продразверстка, политика расказачивания, другие политические и со­циально-экономические преобразования вызвали сильное сопротивление среди казачества края. Весной 1921 г. в городах Краснодарского и Май­копского отделов формировалась Кубанская повстанческая армия во гла­ве с генералом А. М. Пржевальским. Повстанцам удалось на короткое вре­мя захватить Кизляр и ст. Невинномысскую, совершались нападения на Кисловодск, Армавир, железную дорогу Ростов — Баку.

В начале 1922 г. повстанческое движение пошло на убыль вследствие как нажима на крестьянство, так и определенных уступок ему. Создавались крестьянские отряды самообороны, поощрялась добровольная сдача ору­жия, ВЧК внедряла своих агентов в «бело-зеленые» отряды для разложения их изнутри, активно применялись и репрессии. И все же в октябре 1922 г. на Северном Кавказе действовало еще 95 отрядов повстанцев (4500 са­бель и 1000 штыков).

К концу 1922 г. в связи со снижением цен на хлеб и неплохим урожаем зер­новых сопротивление и анархия снизились, но не прекратились. Это проявля­лось в виде разбойных нападений, насильственного захвата земли и скота, грабежей на железных дорогах и т. д. Особенно широкие размеры приобрела преступность на всей территории Северного Кавказа. Наряду с организацией недель добровольной явки «бандитов», экономическими мерами против их родственников, военные органы, милиция и суд прибегали к помощи отрядов обороны и другим мерам силового и идеологического характера, пытаясь противодействовать обычаю кровной мести, влиянию клерикальных кругов, практике укрывательства преступников, преодолевать несогласованность дей­ствий административных и карательных органов. К середине 20-х гг. были достигнуты определенные успехи в снижении уровня преступности в регионе.

■ После окончания Гражданской войны произошло новое территориальное разграничение советских автономий на Кавказе. 13 ноября 1920 г. на Съезде народов Дагестана в Темир-Хан-Шуре была провозглашена совет­ская автономия Дагестана. Съезд народов Терека, собравшийся во Влади­кавказе, 17 ноября 1920 г. объявил о создании Горской Автономной Со­ветской Социалистической Республики (ГАССР). 20 января 1921 г. ВЦИК РСФСР признал обе республики частями РСФСР. Часть дореволюционных границ какое-то время оставалась в силе. Дагестанская АССР создавалась в границах Дагестанской области. Она делилась на 9 дореволюционных округов. На севере к республике был присоединен Хасавюртовский округ, прежде входивший в Терскую область. Закатальский округ, населенный дагестанскими горцами, остался в составе Азербайджанской ССР. Горская АССР включала почти все горские и казачьи земли бывшей Терской и Ку­банской областей. Она состояла из пяти округов: Чеченского, Владикав­казского на Северо-Восточном Кавказе; Кабардинского, Балкарского и Карачаевского — на северо-западе края.

Идея создания автономной Горской республики, выдвинутая видными советскими и партийными деятелями С. М. Кировым и Г. К. Орджоникидзе в противовес независимой антисоветской Горской республике, существо­вавшей на Северном Кавказе до 1920 г., оказалась нежизнеспособной. Уже через несколько месяцев после образования Горской АССР она начала рас­падаться на национальные автономии. 1 сентября 1921 г. из нее выделилась Кабардинская автономная область (АО), 12 января 1922 г. — земли карача­евцев, 16 января 1922 г. — балкарцев. 1 декабря 1922 г. из Горской АССР вышла Чеченская АО. В 1922-1923 гг. к Дагестану отошли Кизлярский округ, Караногайская и Ачикулакская степи, благодаря чему территория республики выросла почти вдвое. Наконец, декретом ВЦИК 7 июля 1924 г. Горская АССР была окончательно упразднена, а входившие в республику осетины и ингуши образовали две отдельные АО — Северо-Осетинскую и Ингушскую с единым административным центром — г. Владикавказом.

Особенностью нового государственного устройства на Северо-Вос­точном Кавказе было отсутствие выборных Советов. Их задачи выполняли назначаемые ревкомы. Высшим органом исполнительной власти стал Се­веро-Кавказский ревком под председательством Орджоникидзе, учреж­денный 31 марта 1920 г. Ему подчинялись республиканские, окружные, городские и участковые ревкомы. Политическое руководство регионом осуществляло Северо-Кавказское бюро РКП (б). Местные Советы в Даге­стане, Чечне, Ингушетии и Северной Осетии были созданы только в конце 1921-1922 гг. 1 декабря 1921 г. на I Вседагестанском Учредительном съезде Советов была принята первая Конституция ДАССР.

11- 15 августа 1920 г. на I съезде горцев Кубани и Черноморья при Кубано-Черноморском ревкоме была создана Горская секция. В марте 1921 г. II съезд трудящихся горцев создал Горский исполком под руково­дством Шахан-Гирея Хакурата, на правах губисполкома, с подчинением облисполкому и Наркомнацу РСФСР. В декабре 1921 г. этот орган, а также III Горский съезд поставили вопрос о выделении горцев Кубани и Черно­морья в автономную область. Во многом автономистские тенденции были вызваны несогласованностью и противоречиями в деятельности Горского исполкома и администрации районов области, земельными спорами. Облис­полком не поддерживал идею автономии, но неоднократные обращения ады­гейского руководства во ВЦИК, а затем деятельность специальной комиссии ВЦИК в Адыгее привели к решению 27 июля 1922 г. о выделении из Красно­дарского и Майкопского отделов Кубано-Черноморской области территории, населенной черкесами (адыгейцами) с включением в нее чересполосных селений и хуторов с юртовыми землями и лесами, входившими в данную тер­риторию. Черкесская (Адыгейская) автономная область в августе 1922 г. была переименована в Адыгейскую (Черкесскую), чтобы избежать путани­цы и недоразумений в отношениях с Карачаево-Черкесской областью.

11 ноября 1920 г. состоялся чрезвычайный съезд карачаевского народа, который высказался за советскую автономию. До провозглашения автономии Черкесия, на территории которой проживали абазины, черкесы, ногайцы и русские, входила в состав Баталпашинского отдела Кубано-Черноморской области. В марте 1921 г. областной съезд «трудящихся горцев» принял реше­ние создать Горский исполком с правами губисполкома, а инициатива горцев Баталпашинского отдела о вхождении в состав ГАССР не была поддержана.

8 ноября 1921 г. Карачаевское оргбюро РКП(б) обратилось в высшие ор­ганы власти с просьбой о создании Карачаево-Черкесской автономной облас­ти. Аналогичные решения приняли съезды народов Карачая и Черкесии. 12 января 1922 г. ВЦИК издал декрет об образовании Карачаево-Черкесской автономной области с центром в Баталпашинске как части РСФСР.

Уже в мае 1921 г. власти Кабардинского округа выступили за выделение в самостоятельную автономную область, против искусственного разделения народов Балкарии и Кабарды, вызвавшего земельные споры и обострение межэтнических отношений. 1 сентября 1921 г. ВЦИК принял постановление о выделении из состава Горской АССР Кабардинского округа и создании Ка­бардинской автономной области, непосредственно связанной с РСФСР.

16 января 1922 г. ВЦИК выделил из состава Горской республики террито­рию балкарского народа и образовал Кабардино-Балкарскую автономную область. В 1936 г. она была преобразована в автономную республику.

30 ноября 1922 г. была образована Чеченская автономная область. На оставшейся части территории Горской АССР были созданы Северо­Осетинская и Ингушская автономные области и Сунженский округ, насе­ленный казаками. Владикавказ был выделен в самостоятельную админи­стративную единицу и стал столицей Северной Осетии и Ингушетии.

Проведение границ между национально-государственными образова­ниями наталкивалось на большие трудности, связанные с землепользова­нием, в котором традиционно большое место занимали различные виды аренды и субаренды отдельными лицами и целыми сельскими общинами. Принцип трудового землепользования вступал в противоречие с правом владения, что порождало многочисленные конфликты. Частновладельче­ские участки были предметом раздора, особенно в Кабарде и Балкарии. Сложности земельного разграничения служили одним из побудительных мотивов в образовании самостоятельных национальных областей.

Так, в 1921 г. при оформлении Горской республики к ней присоединили 17 казачьих станиц и хуторов, где проживало более 65 тыс. русских. Фактиче­ски насильственно присоединенные территории и их население подвергались постоянным нападениям, заканчивавшимся переделами земель. В итоге соз­давалась почва для затяжных, долгое время протекавших в латентной форме, конфликтов. Кроме того, в процессе строительства государственности по этни­ческому признаку пришлось исправлять допущенные царской администраци­ей ошибки, связанные с казачьей чересполосицей, когда горцы изгонялись, а на их места заселялись казаки. При этом, как прежде горские народы, так и сейчас казаки волюнтаристски включались в состав различных автономных образований или переселялись в Ставрополь и другие места.

В феврале 1924 г. Донская, Кубано-Черноморская области, Ставро­польская и Терская губернии, г. Грозный, Кабардино-Балкарская, Кара­чаево-Черкесская, Адыгейская (Черкесская) и Чеченская автономные об­ласти были объединены в Юго-Восточную область РСФСР, которая в октяб­ре была переименована в Северо-Кавказский край. 12 августа 1924 г. в с. Ардон была провозглашена Северо-Осетинская автономная область.

В 1925 г. край был разделен на 10 округов, все национально­государственные образования были включены в Северо-Кавказский край и управлялись своими исполкомами, имели определенные права, но их самостоятельность в хозяйственных и культурных вопросах снизилась, тройное подчинение органов управления затрудняло решение повседнев­ных задач развития. В процессе внутреннего районирования к числу авто­номных областей добавились Ингушетия и Северная Осетия. К 1 апреля 1925 г. край включал 21 территориальную единицу, неравные по разме­рам и населению. Вполне официальным было деление на русские и на­циональные округа и области, границы автономных областей проводились с таким расчетом, чтобы обеспечить численное преобладание соответст­вующей национальности. К примеру, карачаевцы и черкесы в Карачаево — Черкесской области составляли соответственно 33,6% и 10,9%, в Кабар­дино-Балкарии было 65,5% кабардинцев и 14,8% балкарцев.

В 1924 г. в Карачаево-Черкесской области насчитывалось 11,3% горо­жан, в Кабардино-Балкарской — 8%, Северо-Осетинской — 3%, Ингушской — 1,4%, Чеченской — 0,5%, Адыгейской и Сунженском округе — 0%. В 1925 г. городами были объявлены Нальчик и ст. Баталпашинская (центр Карачаево-Черкесии), но в 1926 г. она была вновь переведена в разряд сельских поселений. Административные центры областей и внутриобластных округов нередко находились вне их пределов (Адыгейской области — в Крас­нодаре, Мало-Карачаевского округа Карачаево-Черкесии — в Кисловодске, Нагорного округа Кабардино-Балкарии — в Пятигорске и т. д.). 10 апреля 1936 г. постановлением Президиума ВЦИК центром Адыгеи стал Майкоп.

В результате административно-территориальных преобразований по­стоянно менялась структура автономных образований. Так, в ходе райони­рования Адыгейская область была разделена на 5 районов с 32 сельсове — тами, к концу 1926 г. число сельсоветов увеличилось до 48. В 49 аулах области (всего 351 населенный пункт с 114 170 человек) проживало 57 952 черкеса. Однако автономистские тенденции сохранялись. Поста­новлением ВЦИК 26 апреля 1926 г. Карачаево-Черкесская автономная область по национальному признаку разделилась на Карачаевскую авто­номную область, Черкесский национальный округ с прямым подчинением краю и Баталпашинский район (Баталпашинский и Зеленчукский округа) с присоединением к Армавирскому округу. Административные центры всех трех временно располагались в Баталпашинске. Однако вопрос о пере­мещении части населения в связи с национальным размежеванием оста­вался открытым, переселение объявлялось добровольным индивидуаль­ным делом, земельные споры продолжались. В 1931 г. Баталпашинский район Армавирского округа был разделен между нынешними Краснодар­ским и Ставропольским краями, Карачаевской и Черкесской автономны­ми областями. В ведение Карачая в 20-30-е гг. были возвращены Зелен­чукский и Преградненский (ныне Урупский) районы.

В «Положении о нацменовских районах, входящих в округа и автоном­ные области Северо-Кавказского края», утвержденном краевыми органа­ми власти в августе 1926 г., предусматривалось широкое представитель­ство районов в вышестоящих органах власти, согласование с ними вопро­сов о границах и т. д. Национальные районы создавались и в «русских» ок­ругах края. В 1924 г. — Шапсугский район в Черноморском округе. В 1925 г. в составе Ставропольского округа выделяется Туркменский район, Майкопского — Армянский. В 1928 и 1929 гг. были созданы также Кал­мыцкий район в Сальском округе, Греческий в Черноморском.

Административно-территориальные преобразования на Северном Кав­казе проводились и в 30-е гг. К 1 октября 1930 г. 10 русских округов были упразднены, край разделен на 87 районов (в том числе 7 национальных), 10 городов и 7 национальных автономных областей. Это породило бюро­кратизацию аппарата и усложнение структуры управления в крае.

В ноябре 1933 г. из Северо-Кавказского края выделяется Северная область в его составе с центром в г. Миллерово, а в начале 1934 г. край делится на Азово-Черноморский с центром в Ростове-на-Дону и Северо­Кавказский с центром в Пятигорске округа. В 1936 г. он был перенесен в г. Орджоникидзе. В 1933 г. бывшая столица Северной Осетии и Ингушетии Владикавказ (Орджоникидзе) становится столицей Северной Осетии, а в следующем году Ингушетию и Чечню объединяют в одну Чечено­Ингушскую область с центром в Грозном. По Конституции СССР 1936 г. Кабардино-Балкарская, Северо-Осетинская и Чечено-Ингушская автоном­ные области были преобразованы в автономные республики. Их норма­тивные отношения с краевыми властями не были четко определены. Азо­во-Черноморский край в 1937 г. был разделен на Краснодарский край, включающий Адыгейскую автономную область с центром в Краснодаре и Ростовскую область с центром в Ростове-на-Дону.

Если в 1917-1920 гг. в ходе острого противоборства политических сил и в силу неустойчивости обстановки административно-территориальные преобразования не были разрушительными, то в 1921-1928 гг. происхо­дит последовательная ломка административных образований. Приоритет этнического фактора определял перекройку границ всех административ­ных единиц. Скрупулезное проведение этнического принципа приводило к заметным различиям в территориальных размерах, численности и плотно­сти населения, социально-культурных особенностях и других параметрах национально-территориальных образований. Противоречие между эконо­мическими интересами и национально-административным принципом было в определенной мере преодолено в 1929-1941 гг., но командно­силовые и бюрократические методы управления и преобразований в крае, как и по всей стране, имели негативные последствия.

■ В рамках проводившихся в стране коренных преобразований обществен­ных устоев и социальной жизни важное значение имели мероприятия в об­ласти просвещения, образования и культуры: создание национальной пись­менности, ликвидация неграмотности, подготовка учебников для школ на на­циональных языках, открытие культурно-просветительных учреждений и т. п.

В 1923 г. совещание горских народов по вопросам просвещения при­няло решение о переводе национальной письменности на латинскую гра­фику. С 1927 г. употребление арабского языка и арабской письменности было запрещено. Обучение детей младше 12 лет в примечетных школах (мектеб, медресе) стало преследоваться по закону. В конце 20-х гг. все мектебы и медресе были закрыты. В 1928-1932 гг., согласно всесоюзно­му закону «О реализации прав родных языков», был осуществлен переход национальных языков Дагестана и ногайцев на латинский алфавит. Для чеченцев и ингушей письменность на латинице была разработана чуть раньше, в 1923-1925 гг. Но уже через несколько лет, в январе 1938 г., все народы региона перешли на кириллицу и больше не меняли своей письменности. С конца 30-х гг. языком межнационального общения всех народов Северного Кавказа становится русский. На нем ведется обучение в средней школе. Русский язык полностью заменил арабский и вытеснил его из государственной и общественной практики.

В 1929 г. в Адыгее было принято решение обеспечить работу сельсове­тов, изб-читален, административно-судебных органов на родных языках. В 1931 г. ВЦИК утвердил сроки перевода на родной язык делопроизводства в национальных областях Северного Кавказа: в Адыгее и Северной Осетии — к январю 1932 г., в Черкесии, Карачае и Ингушетии — к июню 1932 г., Чечне, Кабардино-Балкарии — к январю 1933 г. Однако, в постановлении ЦИК СССР «О нарушении национальной политики в Северо-Кавказском крае» 1936 г. констатировалась неудовлетворительная работа по обеспе­чению употребления в них родных языков.

В 20-е гг. началось создание рабфаков и первых вузов на Северном Кавказе. В 30-е гг. на Северном Кавказе была завершена ликвидация неграмотности и введено всеобщее начальное обучение, но вопрос о все­общем 7-летнем образовании к 40-м гг. решен не был.

В 1923 г. начали выходить газеты на адыгейском, ингушском, лакском, осетинском языках, с середины 20-х гг. — журналы. В 1936 г. начали рабо­тать Адыгейский к Кабардинский национальные драматические театры, в 1937 г. — Карачаевский, в 1938 г. — Балкарский. В то же время в ходе сталинских репрессий в 30-е гг. были репрессированы многие деятели науки и культуры народов Северного Кавказа У. Алиев, Дж. Коркмазов, X. Аппаев, А. Тахо-Годи, А. Уртенов, И. Хубиев (Карачайлы) и др.

Заметное место занимала работа среди женщин посредством создания клубов, кружков, съездов горянок. В июне 1921 г. во Владикавказе состо­ялся I съезд трудящихся женщин Горской республики, на котором были приняты решения о ликвидации безграмотности женщин, привлечении горянок на производство, отмене калыма и многоженства и др.

В марте 1926 г. постановлением ЦИК и СНК ДАССР женщины-горянки были уравнены в правах с мужчинами. Подобные постановления были приняты в других советских автономиях. В 1928 г. УК РСФСР приравнял к тяжелым уголовным правонарушениям похищение и насильную выдачу женщин замуж (ст. 197), а также многоженство (ст. 199). Чтобы вовлечь женщин, традиционно замкнутых в рамках семьи, в общественную жизнь проводились массовые кампании «Горянке — пальто!» и «Долой чухту!» (за­крывающий волосы женский головной убор, аналог паранджи). Для вовле­чения женщин немало сделала и советская школа.

Постепенно в результате целенаправленной политики власти происхо­дило нивелирование социально-экономических особенностей казачества. В 1928 г. 42% населения Кубани (1286 тыс. человек) считали себя каза­ками, всего здесь проживало 3038 тыс. человек, из них 82,5% в селах. Больше всего казаков проживало в Кубанском и Армавирском округах.

Накануне осуществления общесоюзных программ по индустриализации и коллективизации Советская власть на Кавказе окрепла настолько, что решено было уничтожить шариатские и адатные институты и унифицировать судебно­административную систему в регионе. Уже в первой половине 20-х гг. шарсу — ды сняли с государственного обеспечения и перевели на содержание мусуль­манских общин, желавших судиться по шариату. Тяжкие уголовные правона­рушения, поземельные тяжбы, дела по опеке над вдовами и сиротами, а так­же иски, в которых одна из сторон отказывалась обращаться в шарсуд, были изъяты из ведения шариатских судов и переданы в народные суды.

В 20-е гг. были приняты меры по социально-экономическому и культур­ному развитию горских народов. Так, бюджетные расходы России в сред­нем на душу населения горских народов в 1927-1931 гг. были в два раза больше аналогичных расходов в районах с другим населением. За 1924­1929 гг. валовая выработка промышленной продукции по Северо­Кавказскому краю выросла в 4,5 раза, численность горцев-рабочих за 1924-1928 гг. выросла с 940 до 2600 человек. До 1927 г. в Адыгею было выделено 658 тыс. рублей дотаций, в Кабарду и Балкарию — 2463 тыс., Карачай — 602 тыс., Северную Осетию (без Владикавказа) — 1192 тыс., Черкесию — 357 тыс., Чечню — 14 898 тыс., Ингушетию — 887 тыс. рублей.

В 1924 г. были созданы Крестьянские комитеты общественной взаи­мопомощи (ККОВы). Они создавали постоянные и временные объедине­ния, кредитовали их, перераспределяли среди их членов государственную финансовую помощь. К 1927 г. кресткомы охватили основную массу ме­стного крестьянства (62,5%). В то же время уровень коллективизации по региону был невысок. К этому времени в колхозы вступило только 18% всех крестьян региона, а в горах — только 7,5%.

В 1926-1927 гг. в Дагестане, Чечне и Ингушетии были конфискованы ме — четные земли и движимое имущество (вакф), а также средства, собираемые за счет религиозных пожертвований (закят). Это имущество было передано кресткомам и составило экономическую базу для сплошной коллективизации.

В 1928-1929 гг. власти приступили к завершительному этапу коллекти­визации. Несмотря на сопротивление крестьянства, началось обобществ­ление частных участков и скота (мульк). Причем по постановлению ЦК ВКП (б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства кол­хозному строительству» 1930 г. в зерновых районах Ставрополья коллекти­визация должна была быть завершена к осени 1930 — весне 1931 г. Для Дагестана, Чечни и Ингушетии сроки окончания коллективизации не были установлены. В районах плоскости и предгорьев она была завершена в 1935 г. Горцев удалось охватить сплошной коллективизацией только в 1937 г. Но только к зиме 1939/40 г. в колхозы и совхозы объединили 98% сельского населения, 95,9% сельхозугодий и 95% крестьянского скота.

Одновременно с коллективизацией проводились широкие национально­языковые и социальные преобразования, известные как политика «нацио­нальной консолидации». Тактические задачи не раз менялись, однако важнейшая цель оставалась неизменной. Реформы должны были преодо­леть разобщенность и обособленность горцев, спаяв их в несколько круп­ных наций; искоренить мусульманскую культуру горцев и заменить ее об­щесоветской. В паспортах и во всех советских переписях населения с 1939 по 1989 гг. почти все этнические меньшинства стали записываться по названию более многочисленных и влиятельных этнических групп.

Сильнее всего последствия «национальной консолидации» были замет­ны в Дагестане. Там 13 андо-цезских народностей и арчинцы были припи­саны к аварцам. Последние превратились в самую крупную нацию рес­публики, к которой принадлежит ныне более 1/4 всех дагестанцев. Стали считаться даргинцами кайтагцы и кубачинцы. Небольшой тюркский народ терекеменцы слились отчасти с кумыками, отчасти с азербайджанцами. В

Южном Дагестане была предпринята неудачная попытка «консолидиро­вать» малые народы лезгинской группы с лезгинами.

Система органов управления — ревкомов, а затем Советов, призван­ных проводить социально-экономические и политические преобразования, складывалась на Северном Кавказе исключительно под влиянием центра. Зачастую это было связано с сильной персонификацией политики, слабым учетом национальной специфики, особенностей этнического развития, шараханием из крайности в крайность в привлечении русских или нацио­нальных кадров в органы управления без учета их квалификации и обра­зования. Организация краевых объединений на экономической основе (Юго-Восточный край) и подчинение ей сложившихся национально­государственных образований порождали новые противоречия.

■ Советские преобразования на Северо-Восточном Кавказе в 20-50-е гг. сопровождались политическими репрессиями. Наиболее массовыми они стали в годы коллективизации. В 1927-1939 гг. было «раскулачено» не­сколько сотен тысяч горцев-мусульман и терских казаков. Пик «раскулачи­вания» пришелся на 1929-1931 гг. Понятия «кулак», «контрреволюционер» приобретают к этому времени политическое и крайне широкое значение врага Советской власти вообще. Их синонимом к концу 30-х гг. становится термин «враг народа». Под него подпадали в основном семьи сельских старост, мулл, преподавателей медресе, казачьих старшин, священников и других представителей деревенской верхушки.

Многие репрессированные были расстреляны, другие осуждены на разные сроки заключения в концентрационных лагерях, сосланы с конфи­скацией имущества за Урал, в Сибирь и Казахстан и другие отдаленные регионы СССР. Только в сентябре 1937 г. по просьбе Дагобкома ЦК ВКП (б) постановил увеличить количество репрессированных по Даге­стану «кулаков и антисоветских элементов» «по первой категории» (рас­стрел) с 600 до 1200 человек, а по «второй категории» (заключение на дли­тельные сроки) — с 2478 до 3300 человек. К декабрю число осужденных к расстрелу было увеличено еще на 800 человек. Такой же террор царил в Чечено-Ингушетии и Ставрополье. По статистике НКВД, за 1938-1939 гг. примерно 2,6% взрослого населения региона, т. е. трое на каждые 100 человек, были осуждены и находились в заключении.

Гонения на членов шариатских судов и насильственное прикрепление мусульманских крестьян к колхозам вызвали долго не прекращающиеся волнения. Крупнейшими из них были восстания 1930 г. в Южном и Севе­ро-Западном Дагестане: «Хновский и Дидойский мятежи», «дело шейха Штульского», бунты горцев Чечено-Ингушетии и Северного Дагестана в 1934-1936 и 1940-1942 гг. Одним из главных требований восставших было восстановление шариатских судов. Восстания были подавлены Крас­ной Армией при поддержке ЧОН и отрядов НКВД. Их руководители были расстреляны, большинство участников осуждены на разные сроки лагерей.

С 1930 г. репрессии все чаще затрагивают мусульманскую интеллиген­цию, сотрудничавшую с Советской властью, известных партийных и советских руководителей. Из известных председателей шарсудов Абу-Суфьян Акаев был осужден в 1929 г. на 10 лет лагерей и умер в 1931 г. под Котласом; Замир Али арестовывался и ссылался дважды — в 1930 и 1938 гг., в 1943 г. он умер в ссылке в г. Георгиевка Семипалатинской области. В 1931 были репрессиро­ваны сыновья и мюриды Али-Гаджи Акушинского. Участники установления Советской власти на Северном Кавказе А. Тахо-Годи и Дж. Коркмасов были расстреляны НКВД Дагестана в 1937 г. Н. Самурский, возглавлявший Да — гобком с 1921 по 1937 г., был расстрелян как «враг народа» в 1938 г. Красный партизан К. Караев был арестован органами НКВД в 1939 г. и отстранен от занимаемых им высших военных должностей. Практически все пострадавшие в годы репрессий 30-х гг. были посмертно реабилити­рованы решением Верховного Суда СССР в 1957-1963 гг.

Насильственная коллективизация, уничтожение национальной интелли­генции, борьба с религией, с традиционным укладом, обычаями не могли не вызвать сопротивления населения, принимавшего индивидуальный и групповой характер. Все эти причины и их проявления взрывоопасно сра­ботали в годы Великой Отечественной войны.

В обстановке появления гитлеровских войск на Северном Кавказе и в Калмыкии имели место факты не только уголовного, но и политического бандитизма, в ряде случаев с повстанческой окраской. Однако их масшта­бы и степень вовлеченности местного населения не были существенно отличны от картины в других оккупированных и прифронтовых регионах страны. И это не могло являться основанием для сталинской депортации ряда народов Северного Кавказа.

12 октября 1943 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Карачаевской автономной области и административном устрой­стве ее территории». Часть территории бывшей Карачаевской автономной области была передана Грузинской ССР во вновь образованный Клухорский район. В марте 1944 г. из Кабардино-Балкарской автономной республики были высланы балкарцы, республика переименована в Кабардинскую авто­номную республику, а южные районы бывшей Кабардино-Балкарской АССР вблизи главных Кавказских перевалов перешли к Грузии. В целом было пере­селено более 62,5 тыс. карачаевцев и более 33 тыс. балкарцев.

В феврале 1944 г. было депортировано все ингушское и чеченское насе­ление Чечено-Ингушетии, Дагестанской АССР и г. Владикавказа (500 тыс. че­ловек). 7 марта 1944 г. Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована, часть ее земель передана Северной Осетии и Грузии, а на другой части образована Грозненская область. Как и в случаях с другими народами, депортация сопровождалась жесткостью, смертью от голода и холода в пути и на местах выселения (Казахстан, Средняя Азия). Участвовавшие в боевых действиях на фронте бойцы — чеченцы, ингуши, карачаевцы, бал­карцы — отзывались и отправлялись вслед своим соплеменникам.

■ Послевоенный период социально-политической истории Северного Кав­каза связан с восстановлением разрушенного народного хозяйства и строительством новых крупных промышленных предприятий, для чего бы­ла организована массовая миграция квалифицированных кадров, пред­ставителей славянских урбанизированных народов. Как правило, они со­средотачивались в столицах и крупных населенных пунктах республик, ко­торые вследствие этого вскоре стали получать статус городов, где создава­лась городская социально-культурная инфраструктура, открывались выс­шие и средние специальные учебные заведения, формировались научные учреждения. Местное население, в основном представленное аграрными народами, составляло небольшой процент городского населения, и еще менее было представлено в промышленности.

Еще в довоенный период на Северном Кавказе стала складываться система «параллельной социально-культурной жизни», в послевоенные го­ды эта тенденция усилилась. Кавказское население преимущественно бы­ло занято в сельском хозяйстве (скотоводство, земледелие, виноградарст­во) и сохраняло традиционные способы социальной регуляции (адаты), внутриэтническую структуру, тип демографического воспроизводства и язык бытового общения. Русское (славянское) население заняло свою особую «социальную нишу»: оно было представлено высококвалифициро­ванными инженерно-техническими и рабочими кадрами преимуществен­но на крупных промышленных и перерабатывающих предприятиях (на­пример, завод «Красный молот» в Грозном или вольфрамо-молибденовый комбинат в Тырныаузе), имело более высокий уровень жизни, компактно проживало в специально построенных домах, как правило, характеризова­лось нуклеарной семьей и не владело языками местных народов.

Такая система социально-этнической стратификации сохранилась и в последующие периоды, но была усилена в результате депортации репрес­сированных народов (чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, кал­мыков). У находившихся в ссылке с 1943 г. по 1957 г. в Средней Азии и Казахстане репрессированных народов в условиях социальной изоляции (они были лишены гражданских и политических прав) только укрепилась система внутриэтнической социальной регуляции, сохранилась кланово­родовая структура, вырос уровень религиозности, особую ценность приоб­рел родной язык. В то же время места проживания выселенного населе­ния заселялись в городах по целевому набору преимущественно русскими специалистами, а в сельской местности представителями других нацио­нальностей. Принудительной миграции подверглись народы Дагестана (лакцы) и казачество, территория Пригородного района, ранее принадле­жавшего Чечено-Ингушетии, была заселена осетинами.

Восстановление законности в отношении репрессированных народов началось после XX съезда КПСС (февраль 1956 г.). 16 июля 1956 г. Вер­ховный Совет СССР принял постановление «О снятии ограничений по спецпереселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей». 8 января 1957 г. Чечено-Ингушская АССР была в основном восстановлена в своих прежних границах. Только Пригородный район и часть Малгобек — ского остались в составе Северо-Осетинской АССР, а небольшая часть юж­ных земель — у Грузии. В то же время в состав вновь образованной Чече­но-Ингушской АССР вошли Наурский, Шелковской и Каргалинский районы упраздненной Грозненской области, населенные казаками и ногайцами. Дагестан же получил в 1957 г. из Ставрополья Кизлярский, Ногайский, Та — румовский и Крайновский районы.

9 января 1957 г. были изданы Указ Президиума Верховного Совета СССР «О преобразовании Кабардинской АССР в Кабардино-Балкарскую АССР». В 1957 г. Черкесская автономная область была преобразована в Карачаево-Черкесскую автономную область с присоединением к ней тер­ритории бывшей Карачаевской области. Была восстановлена прежняя граница Грузии со Ставропольским краем, в который входила Карачаево — Черкесская автономная область.

Однако процесс реабилитации депортированных народов в 50-е гг. не был завершен и был продолжен в период перестройки. 14 ноября 1989 г. Верховный Совет СССР принял Декларацию о признании незаконными всех репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению. 7 марта 1991 г. было принято постановление об отмене законодательных актов против данных народов, а 26 апреля 1991 г. Вер­ховный Совет РСФСР принял Закон «О реабилитации репрессированных народов». Однако несовершенство законодательства, отсутствие четкого механизма претворения закона в жизнь и нежелание центра довести дело до конца повлекли шлейф нерешенных проблем.