Общественная деятельность

Светское образование и формирование интеллигенции способство­вали возникновению городской общественно-культурной среды, значи­тельное место в которой занимали сословные клубы, благотворитель­ные, просветительские, национально-культурные общества и комитеты.

В 20-30 годах XIX века во Владикавказской крепости не было орга­низованных видов досуга. Одним из развлечений публики были прогул­ки к заставе, где среди проезжающих из России в Грузию можно было встретить знакомых, узнать о новостях. В крепости никто не получал газет, журналов, книг, а единственным средством коммуникации ее оби­тателей была воскресная обедня, после которой они собирались в доме коменданта Скворцова Николая Петровича. Как правило, его посещали и “князьки окрестных мирных аулов”. Комендант часто устраивал обе­ды, а в торжественные дни давал балы, желая “цивилизовать” жизнь крепости. Балы отличались некоторым своеобразием: “… в кавалерах недостатка нет, но женского танцующего персонала не насчитывалось более десяти душ. Несмотря на это, на этих балах соблюдается декорум. Хор музыкантов, человек в тридцать, почти весь из роговых инструмен­тов домашнего полкового изделия. Хор певчих тоже из такого числа го­лосов, и весьма недурных. Тем и другим хором заправляет офицер из армейских музыкантов, человек, по-своему даровитый: все бальные танцы сочинены им”459.

Большим событием в замкнутой, однообразной жизни крепости бывало редкое появление артистов-гастролеров, которые по дороге в Тифлис иногда задерживались во Владикавказе. Они давали спектакли в манеже Навагинского полка. Чаще всего сюда приезжала труппа став­ропольского театра, ставившего с большим успехом комедии, драмы, оперетты и водевили.

Еще одним развлечением для офицеров-любителей охоты были со­вместные с осетинами и кабардинцами выезды в район Эльхотово, где они охотились на коз, фазанов, оленей и кабанов.

После получения Владикавказом статуса города социокультурная ситуация несколько изменилась. По примеру других российских горо­дов здесь был основан первый сословный клуб — Дворянское (обще­ственное) собрание, призванный “доставлять своим чинам разного рода развлечения и общественные удовольствия, не воспрещаемые законом”460. Созданный для отдыха “почтенных господ”, он первое время распола­гался в частном доме на Театральной площади. По контракту содержа­ние клуба было предоставлено купцу Иванову, который вместо субси­дии получал доходы от членских взносов, карточной игры, входной платы и штрафов. Он оплачивал из этой суммы подписку газет и журналов, приобретение книг для клубной библиотеки. Число членов клуба по­стоянно увеличивалось, с 1869 года по 1878 год оно возросло в три раза. В 1870 году услугами библиотеки пользовалось 90 горожан, из них 70 — военных. К 1880 году здесь было 3472 книги и 297 журналов461. В нача­ле 1880-х годов общественное собрание построило себе здание в цент­ре города, на Театральной площади (современная площадь Ленина, зда­ние Дома офицеров). Большая часть здания была сдана в аренду под гостиницу “Бристоль”, а в огромном зале на втором этаже Дворянский клуб проводил свои мероприятия462.

По уставу Общественного собрания в нем допускались следующие виды досуга: беседы, чтение, публичные лекции, музыкальные и танце­вальные вечера, концерты, маскарады, табль-доты (застолья с общим меню — З. К.), игры в карты, шахматы, шашки, домино, нарды, бильярд, тонкадиль. Клуб обязывался иметь меблированную диванами и кресла­ми комнату для желающих проводить время в беседах, отдельное поме­щение с ломберными столами и шахматными столиками, столовую, зал для танцев, биллиардную комнату, буфет, библиотеку и специальную комнату для публичных чтений.

Общественное собрание было многонациональным по составу, о чем свидетельствует §85 Устава: “При входе в собрание фуражки, папахи, оружие, палки, хлысты и зонтики оставляются в прихожей у швейца­ра… Мусульмане могут входить в шапках и фесках”463. Клуб обязывал­ся не устраивать развлечений на Страстной неделе, в первый день Пас­хи и Рождества.

Дворянский клуб часто устраивал роскошные и многолюдные танце­вальные вечера, отдавая дань моде на европейские бальные танцы. Со временем они стали проникать и в среду городского простонародья, что было не только результатом подражания дворянскому быту, но и след­ствием буржуазного подхода к культуре разных слоев населения. Орга­низация подобных развлечений приносила немалый доход и приводила к некоторой нивелировке городской культуры.

В 1884 году “Терские ведомости” поместили следующее сообще­ние: “Недавно столичные газеты сообщали из Петербурга, что там в пос­леднее время устраивается ежедневно поражающее число балов, танце­вальных вечеров и пр., причем официально дозволенных — до 40 ежед­невно. Владикавказ, по-видимому, тоже кажется не хочет отстать в этом отношении от Петербурга… танцевальные и музыкальные вечера сме­няются один другим”464. В городе даже существовал специальный Со­вет распорядителей семейно-танцевальных вечеров. Летний танцеваль­ный сезон заканчивался 16 сентября, а зимний открывался 8 ноября. Особенно роскошным и многолюдным бывал первый танцевальный ве­чер в Дворянском клубе. Со временем наряду с европейскими танцами стали исполняться и “туземные”. Осетинские, армянские, грузинские и другие танцы устраивались на вечерах и народных гуляньях местными национальными общинами. Это был один из немногих этнически мар­кированных элементов городского досуга.

В Уставе Дворянского собрания указывалось, что его членами мог­ли быть лица всех сословий, пользующиеся уважением и добрым име­нем465. Но реально доступ в клуб был ограничен. Горожане сетовали на это обстоятельство: “Есть, правда, у нас юіуб, но не всякий может быть его членом, так как назначенный для этого взнос не по карману боль­шинству. Там есть библиотека, но не члены не имеют права пользовать­ся, а зря”466.

Со временем досуг многих горожан стал организовываться по клуб­ному принципу, что позволяло не только проводить свободное время в “своем” кругу, но и удовлетворять культурные запросы различных со­циальных групп.

В 1880 году впервые был поставлен вопрос об открытии коммер­ческого клуба, где “находили бы развлечение люди сословий торгового, ремесленного”467. Располагался он в доме Андреева на Александровс­ком проспекте. Устав коммерческого клуба, утвержденный в 1884 году, гласил, что клуб “имеет целью доставить членам своим возможность про­водить свободное от занятий время с удобством, приятностью и пользой”. Кроме устройства балов, маскарадов, танцевальных, музыкальных и ин­струментальных вечеров и драматических представлений, клуб обязывался выписывать книги, газеты, а также приглашать “лиц специальных по раз­ным наукам для чтения лекций”. Членами коммерческого собрания были только мужчины, женщин приглашали лишь на открытые мероприятия. Были разрешены все игры, кроме азартных468. Особой популярностью пользовался кэгель-банк, игра в кегли и биллиард.

В июле 1906 года открылось профессиональное общество приказ­чиков, призванное защищать правовые, экономические и профессиональ­ные интересы, содействовать “умственному, профессиональному и мо­ральному развитию приказчиков”, оказывать им материальную помощь во время безработицы, болезней и т. п. Согласно Уставу, общество име­ло библиотеку, читальню, устраивало публичные лекции, чтения, кур­сы, собеседования469. К 1908 году в городе уже были “клуб собрания лиц, служащих в правительственных и общественных учреждениях” (клуб чиновников), который располагался в доме Дейкарханова на ули­це Базарной и клуб общества ремесленников, находившийся на улице Ремесленной. Клубы приказчиков и ремесленников отличались тем, что наряду с обычными городскими культурными мероприятиями, их дея­тельность предполагала и материальную поддержку своих членов470.

Клубы занимались и благотворительностью. Например, клуб чинов­ников весной 1915 года устроил благотворительный вечер в пользу боль­ных и раненных сербских воинов, которые первыми познали на себе тяготы войны. За эту акцию клуб чиновников получил благодарность от королевской сербской миссии471. Несмотря на сословные перегородки, городские клубы способствовали развитию общественно-культурной среды.

В середине XIX века для многих российских городов была харак­терна активизация благотворительной деятельности. Правительство вы­деляло совершенно недостаточные средства на развитие народного об­разования, здравоохранения и социального обеспечения. Функциони­рование этих сфер было невозможно без частной благотворительности.

Во Владикавказе в 1869 году впервые был поставлен вопрос об ос­новании общества всепомощенствования бедным, которое бы, по при­меру других городов, взяло на себя устройство благотворительных ме­роприятий и распределение денег. Желающие образовать Благотвори­тельное общество (их оказалось 90 человек) стали ходатайствовать пе­ред администрацией. Не дожидаясь официального разрешения они со­брали годовые взносы, по 3 рубля, и организовали ряд благотворитель­ных акций472. В январе 1870 года состоялось официальное собрание об­щества, которое выработало Устав, избрало членов комитета. К этому времени Благотворительное общество насчитывало 167 человек. Его первым крупным мероприятием была лотерея-аллегри. “Встретив пол­ное сочувствие со стороны общества, выразившееся в большом количе­стве пожертвований вещами и деньгами, комитет нашел возможным затратить на покупку вещей только 55 рублей, а на остальные средства приобрести лотерейные билеты”. Эта акция принесла обществу доход в 1412 рублей473. В течение нескольких последующих лет благотворитель­ная деятельность не отличалась особой активностью, она сводилась к организации лотереи и раздаче пособий бедным. Горожане были слабо информированы о работе благотворителей. К началу 1880 года ситуа­ция изменилась. Почетным председателем Благотворительного обще­ства тогда был Начальник Терской области А. П. Свистунов, а почетной председательницей — его супруга М. Б. Свистунова474. Впервые в 1880 году был устроен благотворительный бал, а затем — народное гулянье, которые принесли обществу большие доходы. Местная пресса отмеча­ла: “Комитет еще никогда не делал таких значительных расходов на по­собия, как теперь, что вызывает большую благодарность как к участни­кам в деятельности комитета, так и к обществу, с такой готовностью откликающемуся на призыв его”475. Среди горожан было немало филан­тропов, пожертвования которых позволили обществу кроме выдачи ча­стных пособий, предоставлять беспроцентные ссуды бедным семьям, оплачивать обучение нуждающимся детям. Например, в 1880 году об­щество выплачивало две стипендии учащимся ремесленных училищ и 10 стипендий учащимся Ольгинской женской гимназии. В том же году было выплачено 70 пособий горожанам, “неспособным к труду по ста­рости и болезням”476. Благотворительное общество периодически печа­тало в местной прессе свои финансовые отчеты, указывая не имена по­лучавших помощь, а их сословную принадлежность. Оглашались толь­ко имена “жертвователей”, среди них были горожане разных националь­ностей. Например, 25 февраля 1880 года общество получило 200 руб­лей, пожертвованных дворянином Мамад Гусейн бек Ибрагимбековым и группой персидско-подданных477.

В 1881 году от Благотворительного общества отпочковалось еще одно — “Комитет всепомоществования учащимся города Владикавказа”. Его возглавил сам А. М. Смекалов, а его супруга Е. А. Смекалова стала Пред­седателем Благотворительного общества. Ей удалось наладить сотруд­ничество с Владикавказским общественным собранием, которое в це­лях поддержки Благотворительного общества повысило платежи за вход в клуб и за игры в карты. Вырученная сумма, а также доход с бала-мас — карада, были переданы новому обществу. Сначала оно насчитывало всего 27 человек. Цель его заключалась в оказании материальной помощи “недостаточным” учащимся средних учебных заведений Владикавказа, а по возможности и выпускникам, продолжающим учебу в других горо- дах. Анализ финансовых отчетов “Общества всепомоществования уча­щимся города Владикавказа” показывает, что оно оказывало конкрет­ную материальную поддержку ученикам классической гимназии, Вла­дикавказской женской гимназии, реального училища, городского, ремес­ленного и городским школам. Часто оказывалась адресная помощь слу­шателям высших учебных заведений478. Согласно Уставу общество име­ло право “для усиления своих средств” устраивать концерты, спектак­ли, публичные чтения, народные гулянья и другие мероприятия.

Новое общество оправдало возлагаемые на него надежды. Филант­ропические настроения многих горожан оказались связаны с заботой об образовании молодежи. В 1880 году в обществе было уже 230 чле­нов, в том числе 28 кабардинцев и балкарцев из Нальчика, которые изъя­вили желание стать членами общества и внесли годовой взнос. Это были К. Анзоров, Б. Атажукин, Т. Алдатуков, М. Наурузов, К. Атажукин, Т. Мисостов, Б. Иналов, X. Абезыванов, И. Урусбиев, X. Урусбиев, А. Урус — биев, К. Абаев, Б. Шарданов, X. Калеметов, А. Балкароков, А. Кудашев, К. Лафишев, К. Дашкоков, М. Тохтамышев, X. Астемиров, Э. Мурзаев, X. Шамбаров, Ш. Алмов, Б. Абезыванов, Т. Балкаров, Ж. Тохтамышев, С. Мамышев, С. Загишев479.

В 1882 году с аналогичными целями, но с более широким полем деятельности было образовано “Общество распространения образова­ния и технических сведений среди горцев Терской области”. 5 января 1883 года были проведены выборы в правление, оформлен Устав, со­гласно которому общество имело право строительства школ, оказания материальной помощи учащимся-горцам. Членами первого правления стали представители горской интеллигенции — М. Далгат, М. Кипиани, И. и Дж. Шанаевы, А. Урусбиев. Кандидатами в правление были избра­ны И. Бигаев, отец Михаил (Сухиев), Б. Долгиев, казначеем — А. Берет­та, секретарем — И. Тхостов. Самый первый сбор был получен с благо­творительного концерта-спектакля, в котором приняли активное учас­тие известный скрипач Султан-бек Абаев и актеры-любители480. Обще­ство часто устраивало народные гулянья и другие благотворительные акции “с целью помочь учащейся в различных концах России горской молодежи независимо от нации и религиозной принадлежности”481.

Многие горцы получили образование в Ставропольской гимназии, директор которой Я. М. Неверов проявлял к ним особое внимание и за­боту. Он занимался не только организаторской и педагогической дея­тельностью, но и оказывал горцам материальную помощь. В отчетах “Общества распространения образования..его имя встречается в спис­ках пожертвовавших денежные суммы482. “За счет общества горцы учи­лись в Лорис-Меликовском училище, Ольгинской женской гимназии и других заведениях Владикавказа, а также Петербурге и других городах.

Общество сыграло исключительную роль в подготовке специалис­тов, в формировании горской интеллигенции. Особенной активностью отличались осетины. Городские культурно-просветительские общества в 1870-1880 годах были мононациональными, в их работе участвовала, как правило, русская интеллигенция. Образованные осетины-горожане находили применение своим силам в “Обществе распространения…”. В 1899 году секретарем общества был Гаппо Баев — будущий городской голова, председателем и почетным членом долгие годы был М. Кипиа­ни. Члены общества приняли активное участие в борьбе за сохранение осетинской женской школы во Владикавказе, в сборе средств для стро­ительства общежития на 50 мальчиков, в издании книг и брошюр на языках горских народов.

Общество проводило мероприятия по ознакомлению горцев с но­вой сельскохозяйственной техникой, особенно с усовершенствованны­ми плугами. Деятельность общества является и свидетельством консо — лидационных тенденций в среде горской интеллигенции.

Местные власти стремились расширить благотворительную деятель­ность горожан, привлечь их к решению социальных проблем. Одной из

Дворец барона Штейнгсля, переданный в дар городу. В нем располагалась городская управа (ОРФ СОИГСИ)

них было воспитание сирот. С этой целью было создано “Общество по­печения о сиротах и бедных детях города Владикавказа”, главной забо­той которого был детский приют. Свою задачу члены общества видели в том, чтобы приютить сирот, а по возможности и детей бедных горо­жан, “вырастить их, воспитать, подготовить к честному самостоятель­ному труду”483. Председателем комиссии этого общества долгое время был барон В. Р. Штейнгель. В 1896 году он внес крупное пожертвование на организацию народного гулянья, обеспечившее детей на полгода484.

Предметом особой заботы для “Общества попечительства о сиро­тах и бедных детях”, “Владикавказского общества воспитательно-ис­правительного приюта для несовершеннолетних” и некоторых других были дети, жившие на окраинах города, где широко бытовали азартные игры на деньги среди подростков, игры в карты, в кости, в “орлянку”485. На Червленной улице было открыто детское дневное убежище, в кото­рое принимали детей бедных горожан, занимающихся полевыми и по­денными работами. Управление Красного Креста, образовавшее это убежище, старалось приобщить детей к массовой городской культуре. В пользу детского дневного убежища устраивались народные гулянья, ло — тереи-аллегри и т. п. Как правило, эти благотворительные акции находи­ли отклик у горожан.

129

Другой социальной проблемой для городских властей было злоупот­ребление алкогольными напитками определенной частью горожан. С целью “искоренения пьянства” был образован “Комитет попечительства о народной трезвости”. Эта организация была призвана проявить забо­ту о той части горожан, которая предпочитала проводить свободное время в пивных и трактирах. На небольшой территории от угла улицы Марь­инской-до Вокзального проспекта по Госпитальной улице располага­лось три пивные, где кроме крепких напитков публика развлекалась иг­рой в карты на деньги, игрой в “наперстки”. Сохранилось описание та­кой игры: “человек, обиратель, держит в одной руке пачку рублевых бумажек, а другой рукой искусно передвигает три наперстка, из кото­рых под одним кладется маленький шарик. Поднявший наперсток, под которым находится шарик, выигрывает. Игрок бывает окружен соучаст­никами, которые делают ставки от рубля и больше и, конечно, выигры­вают и тем завлекают прохожих, а между тем эти прохожие, как прави­ло, проигрывают… Особенно попадаются мохевцы, приезжающие во Владикавказ за хлебом. Возле базарных трактиров и духанов обыгры­вают осетин, ингушей”486. Справедливое негодование горожан вызывал тир, располагавшийся около кладок, где постоянно проходила игра в кегли на деньги и толпилась масса городской молодежи. Посещение мно­гочисленных пивных часто завершалось пьяной бранью и драками. Как отмечали корреспонденты “Терских ведомостей”, “… в этом отноше­нии Владикавказ с каждым годом все больше и больше прогрессирует и

9 Заказ №1611
пропитывается “русским народным духом”. Лет 10-15 назад здесь пья­ный человек на улице казался редкостью, а теперь попробуйте-ка прой­тись по нашим бульварам в праздники, особенно под вечер, и много некрасивого вы увидите, услышите и даже может быть почувствуете”487. Горожане старались обходить стороной Молоканскую слободку, где пьян­ство, хулиганство, драки, грабеж прохожих, даже почтальонов, были обычным явлением. Дикими нравами славилась и Курская слободка. Нанесение тяжких побоев, увечий ни в чем не повинным прохожим, беспомощность местной администрации приводили к тому, что горожа­не даже днем избегали территорию этой слободки488.

Очень часто нарушителями общественного порядка становились горожане первого поколения, выходцы из деревенской этнокультурной среды. Известно, что поведенческие формы людей, освободившихся от жестких норм традиционного уклада, соответствовали праздному архе­типу: город воспринимался ими как пространство, дающее свободу и вседозволенность.

Комитет попечительства о народной трезвости предлагал им аль­тернативные способы проведения досуга. Он открыл несколько народ­ных чайных, дешевую столовую, где устраивались вечера, концерты, лекции и беседы общеобразовательного характера. Очевидно, такая де­ятельность пришлась по вкусу простым горожанам: в бесплатной чай­ной в феврале 1908 года побывало более 2000 человек, в августе — 5920 человек, в июне 1909 года — 7850 человек489.

Эту инициативу поддержало местное управление Красного Креста, открыв аналогичные заведения на Осетинской слободке и при городс­ком ночлежном доме490.

Чтения с “туманными картинами”, “волшебным фонарем” с поучи­тельными сюжетами проводились даже для заключенных владикавказ­ской областной тюрьмы. “Трудно представить себе с каким вниманием, если не благоговением относится к таким чтениям эта “серая” публика, сплошь заполняющая коридоры областной тюрьмы, рассаживаясь по асфальтному полу…”,- писали очевидцы491.

Благотворительные общества и комитеты не только помогали в ре­шении социальных проблем, но и способствовали развитию культур­ной жизни города.

Эту функцию они разделяли с культурно-просветительскими обще­ствами. Одним из первых в городе было “Общество по устройству на­родных чтений”. В 1870-х годах жители города отмечали: “… общество наше не удовлетворяется уже ни тесными рамками изолированной до­машней жизни, ни бесцельными собраниями в публичных местах, ни взаимными визитами с их неизбежными сплетнями и пересудами, но ищет более разумного препровождения своего досужего времени и бо­лее полезного употребления имеющихся у него в наличности талантов — сценических и музыкальных…”492. В прессе высказывалось предло­жение об организации публичных чтений: “В нашем Владикавказском обществе есть все необходимые условия для того, чтобы публичные чте­ния приобрели в его среде такое же право гражданства как концерты и спектакли. У нас есть немало представителей ученого сословия, окон­чивших курс в университете, есть много специалистов военного дела, медицины, общественной гигиены, сельского хозяйства, промышлен­ности, торговли и т. п. Все эти представители науки и практических зна­ний не откажутся хоть изредка делиться с публикой наиболее практи­ческими и пригодными для жизни выводами своей науки… Из сотни молодых и старых людей, убивающих теперь бесцельно свою жизнь в различного рода грубых удовольствиях, по крайней мере десятки вос­пользуются ими с выгодой для себя и общества”493. Опыт подобных ме­роприятий — чтений и литературных вечеров был у офицеров Тенгинс — кого полка494.

В июле 1870 года группа инициаторов получила разрешение Началь­ника Терской области проводить публичные чтения по средам и суббо­там в зале городского общественного управления. Тематика предлагае­мых лекций была разнообразной: “О новой судебной реформе” (лектор И. И. Евлахов), “О крови и кровообращении” (лектор К. С. Козловский), “Об электричестве статистическом” (лектор Х. С. Антонов), “Краткий очерк геологии” (лектор А. М. Руднев)495. Все эти лекции были благо­творительными, сбор с них был использован в пользу бедных горожан. Большая часть жителей Владикавказа получила возможность полезно­го времяпрепровождения. В 1890 году по инициативе небольшого круга лиц из интеллигентных представителей города были предприняты пер­вые попытки учреждения “Общества народных чтений”. Согласно Ус­таву, цель его заключалась в “развитии духовно-нравственных и эстети­ческих чувств в народе, а также сообщении ему общеобразовательных и полезных сведений по всем отраслям знания”. Председателем его стал известный лектор Г. Г. Тер-Барсегов. Общество по устройству народных чтений обязывалось по воскресным и праздничным дням организовы­вать мероприятия с привлечением различных наглядных пособий, ис­пользованием кинематографа496. Оно имело несколько аудиторий: в жен­ской прогимназии, в городской управе, в мещанском и Николаевском училищах. В 1903 году была открыта аудитория в Пушкинском учили­ще, в 1906 году — на Молоканской и Курской слободках. Лекционная деятельность была рассчитана на разные категории горожан. В програм­му входили чтения по произведениям А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого и других русских и зарубежных авторов, беседы на духовно-нравствен — ные темы, лекции по общественно-политическим и экономическим воп­росам, по страноведению, по профилактике инфекционных заболева­ний и т. п. Правление общества устраивало лекции и на осетинском язы­ке: врач Беликов на Владимирской слободке читал лекции о чуме и дру­гих инфекционных заболеваниях, горожанин Амбалов — о роли коопе­ративов497. Среди осетин было немало популярных лекторов. Местная пресса публиковала восторженные отзывы о лекциях И. В. Баева по био­логическим, социально-хозяйственным и нравственно-религиозным ас­пектам брака, мистицизме и поэзии, сбор с которых шел в пользу “Об­щества распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области”498. По просьбе различных промышленных пред­приятий читались лекции для рабочих и мастеровых. Общество откры­ло бесплатную библиотеку-читальню на Базарной площади.

В 1911 году в этой читальне и в аудитории Пушкинского училища были установлены сцены для постановки спектаклей с целью “дать народу разумное и дешевое развлечение”. Члены общества ставили пьесы Островского, Горького, Гоголя и других известных писателей. Аудитория Пушкинского училища привлекала самое большое число слушателей.

Со временем в структуре общества сформировалось 6 отделов — духовный, литературный, исторический, географический, естествовед­ческий и медицинский. В 1911-1912 гг. было организовано 1083 ме­роприятия, привлекших 138.566 слушателей. Столь эффективная дея­тельность поощрялась субсидиями от администрации. По инициативе общества было принято решение о строительстве народного дома, в котором бы располагались сцена, аудитории, библиотека, областной музей499. Местная пресса сообщала о закладке здания “народного дома”. Свидетелями этой акции были представитель начальника Терской об­ласти, его супруга Н. Я. Флейшер, городской голова Г. Баев, директоры и учителя местных учебных заведений, представители общественных организаций, масса горожан. Было совершено молебствие и закладка здания500. В мае 1914 года общество обратилось к областной админис­трации с просьбой внести дополнительный пункт в свой Устав — право приобретать в собственность или аренду движимое и недвижимое имущество. Речь шла о “Народном доме”, который в случае закрытия общества должен был перейти Владикавказскому городскому самоуп­равлению для тех же целей501.

В 1880-х годах во Владикавказе были образованы общество люби­телей охоты, скаковое общество.

Немало было людей, предпочитавших проводить свой досуг в окре­стностях города, с охотничьим ружьем. Они и были организованы в об­щество любителей правильной охоты, которое ежегодно проводило свои праздники, состязания в стрельбе на призы по тарелочкам и мишеням. Одним из популярных видов охоты у владикавказцев был “вальдшнеп” — спортивная охота за лесным куликом. Её сезон начинался в марте и октябре502. Среди жителей города было много охотников, о чем говорит успешная торговля с середины 80-х годов ружьями, охотничьими при­надлежностями, дробью, картечью в “Магазине официальных вещей и галантерейных товаров И. М. Ладыженского”503. На Балтинской даче ча­сто устраивалась коллективная охота.

Среди жителей города были и любители верховой езды. Владикав­казское скаковое общество часто устраивало скачки на ипподроме на призы, выставки жеребят и лошадей. Много наездников было среди осе­тин504.

В ноябре 1892 года было основано медицинское общество с целью “способствовать научному совершенствованию врачей, ветеринаров, фар­мацевтов, содействовать улучшению санитарного состояния области”505.

К началу XX века общественно-культурная жизнь Владикавказа за­метно оживилась.

4 марта 1906 года были утверждены “Временные правила об обще­ствах и союзах”, на основании которых Терское областное по делам об открытии, регистрации, воспрещении и закрытии обществ и союзов При­сутствие должно было произвести регистрацию всех обществ. Проце­дура была простой: каждое общество обязывалось представить свой Устав и уплатить взнос. Причиной для отказа в регистрации станови­лось только несоблюдение этих требований.

Правительственное постановление 1906 года значительно активи­зировало общественно-культурную жизнь города, где в течение трех­четырех лет были зарегистрированы самые разнообразные общества, союзы, комитеты, кружки, имевшие культурно-просветительские, спортивные, познавательные цели.

Было учреждено Владикавказское эсперантское общество “Казбек” с целью изучения и распространения вспомогательного международно­го языка “Эсперанто”. Считалось, что это могло облегчить “научные, литературные, торговые и иные сношения между всеми культурными народами”, способствовать взаимному сближению живущих на Кавказе лиц, интересующихся вопросом о вспомогательном международном язы­ке”. Деятельность общества “Казбек” предполагала устройство практи­ческих, литературных и художественных бесед, организацию курсов, издание газет, журналов, книг, брошюр, устройство специальной биб­лиотеки506.

Молодежь города отличалась высокой социальной активностью, участвовала в деятельности многих клубов и обществ, пыталась обра­зовать “Владикавказское студенческое общество” с целью оказания ма­териальной поддержки нуждающимся студентам, проведения дискур­сов по научным и общественным проблемам, организации музыкаль­ных и литературных вечеров, драматических представлений, лекций. Администрация отказала студентам в просьбе, ссылаясь на неправиль­ное оформление Устава507.

Было основано общество любителей французского языка “Alliance Francaise”. Оно имело свою школу, клуб, библиотеку, детский сад по ул. Сергеевской508.

В 1909 году было основано политехническое общество. Его Пред­седателем был военный инженер, подполковник Н. А. Шлейснер. Ак­тивно работали А. И. Духовский-Штейнгерь, директор Девдаракского ледника, известный в городе своими статьями о ледниках, врач И. С. Исакович, магистр формации И. С. Ткешелашвили, присяжный поверен­ный Башир Далгат, управляющий городским банком Д. Батюшков. Об­щество организовывало экскурсии и лекции509.

Повысилась социальная активность национальных общин города. Их представители стали работать в общегородских обществах, о чем говорят списки их членов. Стали открываться и национальные обще­ственные и культурно-просветительские организации.

В сентябре 1906 года было зарегистрировано осетинское издательс­кое общество “Ир”, которое получило право издавать на осетинском и других языках периодику, книги, брошюры, художественные произве­дения, иметь свою типографию, книжный магазин и киоски, проводить культурно-просветительские мероприятия510.

В 1907 году прошло регистрацию благотворительное общество “Химмат”, организованное по инициативе персидского вице-консула с целью “доставления средств к улучшению материального и нравствен­ного состояния бедных персидско-подданных”. Часть доходов оно по­лучало за счет организации литературных чтений, лекций, концертов511. В том же году было основано мусульманское благотворительное обще­ство “Муруват” русско-подданными персами. Оно имело аналогичные цели, а к перечню культурно-массовых мероприятий в своем Уставе до­бавляло маскарады, спектакли, лотерею и народные гулянья512. В 1907 году было внесено в реестр городских “общество Владикавказских мо­локан”, основанное с целью “поднятия культурного, духовно-нравствен­ного уровня и экономического благосостояния”. Оно намеревалось стро­ить школы, библиотеки, читальни, оказывать помощь нуждающимся513.

В 1909 году вместо существовавшего Попечительного Комитета Владикавказского грузинского училища было открыто местное отделе­ние Тифлисского общества распространения грамотности среди грузин, которое действовало по Уставу Тифлисского общества514. В том же году вместо существовавшего “Общества пособия бедным армянам города Владикавказа” было открыто “Владикавказское отделение армянского благотворительного общества на Кавказе”515.

В 1909 году был зарегистрирован Устав “Общества любителей каза­чьей старины”, созданного с целью “разработки казачьей истории вооб­ще, а Терского войска, в частности”. Предполагалось “всестороннее ис­следование казачьего быта, распространение достоверных сведений о казачестве в его прошлом и настоящем”, снаряжение экспедиций и экс­курсий, сбор коллекций, книг, рукописей, издательская деятельность, устройство публичных лекций, бесед и диспутов516.

Городская интеллигенция, в основном, осетинская, старалась про­явить заботу об ингушах. Когда слободка Шалдон, где они приобрели садовые участки, была включена в городское пространство, ингуши нео­жиданно получили статус горожан, но оказались на периферии влади­кавказского культурного процесса. В 1908 году при активной помощи горожан они основали “Общество просвещения ингушского народа” под председательством есаула К. Козлова517. Местная пресса отмечала, что о просвещении ингушей заботились “посторонние лица”, призывавшие оказывать им всяческую поддержку. Осетины Джантемир Шанаев, Ас­ланбек Хутиев, абхазцы Кази и Асултан Маршани ходатайствовали пе­ред администрацией Терской области об образовании “Общества помо­щи бедным студентам-ингушам”518. Видные люди города Владикавказа даже устроили для него несколько благотворительных вечеров. Но в связи с обострением криминогенной ситуации, инспирированным ингушами, эти общества были закрыты519.

Многие этнические группы подготовили проекты Уставов различ­ных обществ, призванных содействовать развитию городской националь­ной культуры. Эти вопросы находились на стадии активного обсужде­ния.

Но 20 января 1910 года вышел циркуляр Министерства Внутренних дел, в котором указывалось, что “с изданием высочайше утвержденных 4 марта 1906 года Временных правил об обществах и союзах среди ино­родческих элементов, населяющих Россию, стало наблюдаться особое движение к культурно-просветительному развитию отдельных народ­ностей на почве пробуждения узкого национально-политического само­сознания и образование для этой цели ряда обществ под самыми разно­образными наименованиями, имеющих целью объединение инородчес­ких элементов на почве их исключительно национальных интересов… Такие общества несомненно ведут к усугублению начал национальной обособленности и розни и потому должны быть признаны угрожающи­ми общественному спокойствию и безопасности”520.

Местному по делам об обществах и союзах Присутствию было пред­писано при обсуждении ходатайств о регистрации каких бы то ни было инородческих обществ независимо от преследуемых ими целей выяс­нять, “… не преследует ли такое общество вышеуказанных задач и в утвердительном случае неукоснительно отказывать в регистрации их уставов на точном основании приведенных указаний Правительствую­щего Сената”521.

В 1910 году владикавказские евреи представили к регистрации об­щество еврейской драмы, литературы и музыки. Устав определял целью этого общества изучение еврейской музыки, литературы, распростране­ние музыкального образования. Предполагалась организация хоровых коллективов, оркестра, трио, квартета, драматических и музыкальных вечеров, лекций по истории музыки, драмы, литературы, сбор еврейс­ких песен и синагогальных мотивов, устройство библиотеки. Еврейско­му обществу было решительно отказано в регистрации. Позднее, в 1915 году директор народных училищ Терской области потребовал, чтобы материальную заботу о Владикавказском русско-еврейском училище взяло на себя попечительство. Но когда евреи подали к регистрации Устав “Попечительства о Владикавказском русско-еврейском училище”, им было отказано522.

В 1911 году в местное по делам об обществах и союзах Присутствие поступило заявление от осетин — С. Такоева, А. Канукова, К. Дигурова и А. Джанаева-Хетагурова — о регистрации Владикавказского осетинс­кого литературно-музыкального драматического кружка, который дол­жен был стать “центром для сближения осетин — литераторов, любите­лей музыки и осетинского драматического искусства”, содействовать развитию осетинской литературы, музыки, драмы. Городские осетины готовы были проводить литературные вечера, музыкально-драматичес — кие собрания, публичные концерты, драматические представления, се­мейные вечера523. Местная администрация, вооруженная циркуляром МВД, отказала обществу в регистрации, определив, что оно “… имеет целью развитие исключительно осетинской национальности”, “направ­лено к обособлению осетинских национальных интересов”, “… послу­жит усугублению национальной розни между осетинами и другим насе­лением”524.

Аналогичной была ситуация с греческим благотворительным обще­ством, которое намеревалось взять на себя заботу о бедных греках-горо — жанах: снабжать нуждающихся приютом, одеждой, пищей, выдавать де­нежные пособия нетрудоспособным, содействовать трудоустройству, рас­пространять грамотность путем открытия школ, библиотек, читален и других просветительных учреждений525. После многочисленных бюрок­ратических придирок к уставу общество так и не было внесено в реестр городских организаций. Очевидно, благотворительность тоже призна­валась угрозой общественному спокойствию, если исходила от “ино­родцев”526.

Городские армяне в феврале 1910 года хотели открыть “Владикав­казское армянское литературно-художественное общество” с целью изу­чать армянскую литературу, музыку, драму и искусство, оказывать со­действие людям, посвятившим себя изучению армянской литературы и искусству. Устав предполагал организацию публичных лекций, лите­ратурных, музыкально-художественных вечеров, драматических спек­таклей, издание популярных произведений и т. п. Отказ был оформлен в соответствии с правительственным постановлением: "… при таком ха­рактере деятельности, направленной к обособлению армянских нацио­нальных интересов, общество несомненно послужит только усугубле­нию национальной розни между армянами и прочим населением в ущерб общественному спокойствию и безопасности”.

В июне 1913 года армяне просили открыть в городе филиал “Кав­казского Армянского издательского общества”, но получили отказ с той же формулировкой527.

Циркуляр МВД предписывал не только запрет на регистрацию но­вых обществ, но и "… тщательно ознакомиться с деятельностью уже существующих инородческих обществ и в подлежащих случаях возбу­дить установленным порядком вопрос об их закрытии”. Владикавказс­кий полицмейстер получил специальное указание от начальника Терс­кой области генерал-майора Степанкова проверить осетинское издатель­ское общество “Ир”. Полицмейстер доносил, что “по собранным не­гласным сведениям” “движения от указанного общества с целью про­буждения узкого национально-политического самосознания не замеча­лось”, что “за отсутствием средств к существованию оно в данное вре­мя приходит в упадок и за последнее время издало лишь несколько бро­шюр с переводными стихотворениями и мелкими рассказами на осе­тинском языке”. Тем не менее местной администрации было рекомен­довано продолжать негласное наблюдение за деятельностью общества, потому что во главе его стояли люди “не вполне безупречные в полити­ческом отношении”, примыкающие к партии социал-демократов. Речь шла о лучших представителях осетинской интеллигенции — Симоне Та — коеве, Алмахсите Канукове, Харитоне Уруймагове, Саукудзе Тхостове, Махарбеке Туганове528.

Гораздо больше пострадала грузинская община, открывшая в 1909 году Владикавказское отделение “Общества распространения грамот­ности среди грузинского населения”. В ходе проверки его работы выяс­нилось, что учителя Владикавказского грузинского училища препода­вали на грузинском языке. Это вовсе не противоречило уставу Тифлис­ского общества, но приговор, вынесенный Терским областным по де­лам об обществах и союзах Присутствием, гласил, что устав не соответ­ствует законам Российской империи, а деятельность общества направ­лена на обособление грузинского населения “в угрозу общественному спокойствию и безопасности”529.

Французское общество в 1910 году всего лишь просило внести из­менения в Устав, дающие ему право оказывать помощь иностранцам, родным языком которых был французский, но тоже получило отказ530.

Более благосклонно областная администрация отнеслась к местным полякам, которые в 1915 году просили образовать при Владикавказском обществе филиал “Петроградского общества всепомоществования бед­ным семействам поляков, участвовавших в войне и пострадавших от военных действий”. Такие филиалы были открыты в Пятигорске, Гроз­ном, Владикавказе, но с условием строжайшего надзора за их деятель­ностью531. В 1916 году польское общество провело несколько музыкаль­ных благотворительных вечеров532.

Национальная политика правительства стала серьезным препятстви­ем в развитии городских общин, но не могла прервать интенсивно раз­вивающийся культурный процесс. Когда “инородческие” общества ока­зались вне закона, формирующаяся национальная интеллигенция стала приобщаться к деятельности общегородских культурно-просветительс — ких учреждений.

Гораздо легче было зарегистрировать общество или комитет, не име­ющие этнической маркировки и не связанные с политической деятель­ностью.

В июле 1910 года был поставлен вопрос об открытии “Комитета Российского общества туристов в городе Владикавказе”. Отделения этого общества (Русского Туринг-Клуба) действовали во многих городах, но учредителям пришлось доказывать, что они чужды всякой политичес­кой деятельности и имели одну цель — развитие туризма на Кавказе. Несмотря на донос о политической неблагонадежности некоторых чле­нов общества, оно после долгих переговоров было открыто. Учредите­лями его были известные в городе люди — владельцы магазинов и оте­лей Дж. Чиячич, П. Морозов, К. Отаров, Д. Шульц, А. Никитин, С. Вар — тазаров, Г. Бурдули, М. Кереселидзе, И. Андреев, фотограф А. Джанаев — Хетагуров, инженер В. Грозмани и другие533.

В октябре 1910 года было основано еще одно “Владикавказское об­щество туристов”, учредителями которого были отставные военные — подполковник Боков, полковник Ленский и другие. Общество предпо­лагало “организацию экскурсий по Кавказскому краю с осмотром и изу­чением местной горной природы, растительных и животных видов, ми­неральных ископаемых, фабрик, заводов, кустарных промыслов, озна­комление с бытом и нравами населяющих Кавказ народностей”, уст­ройство съездов и выставок, публичных лекций, бесед. После много­численных придирок к Уставу общество было официально открыто, но Владикавказский полицмейстер обязывался учредить за ними строгий надзор534.

В мае 1912 года было разрешено открытие во Владикавказе филиа­ла “Русского горного общества”. Его учредителями выступили упомя­нутый выше А. И. Духовской-Штейнгерь, врач Я. Рискин, ветеринар Ен — држеевский, преподаватели Кадетского корпуса Н. Златовратский и К. Проскура, журналист М. Спичкин, топограф П. Цирюльников. Обще­ство обязывалось содействовать массовым экскурсиям учащихся из Рос­сии, а также объединять исследователей гор и любителей горных путе­шествий, изучать горы. По Уставу оно могло проводить научные иссле­дования, экскурсии, чтения, выставки, музеи, съезды535.

При Владикавказском Кадетском корпусе тоже был Горный кружок, цель которого заключалась в том, чтобы “путем экскурсий, чтения ре­фератов, образовательных бесед по вопросам географии, народоведе­ния, фауны, флоры, разных открытий в области природных богатств, будить у кадетов Владикавказского корпуса живое чувство любви к Оте­честву вообще и к Кавказу в частности536.

По инициативе одного из преподавателей местной гимназии в горо­де действовало общество, организовывавшее экскурсии для учащихся. Экскурсиям пытались придать такой характер, чтобы вместе с развлече­ниями дети получали и полезные знания. Проводились экскурсии на Грозненские нефтяные источники, на Кавминводы и т. д537.

В 1914 году во Владикавказе появилось еще одно общество — “Се­мейно-педагогическое собрание”, имевшее следующие цели: объедине­ние учащихся и учивших города Владикавказа и его окрестностей на почве научно-педагогических и художественных интересов, предостав­ление возможности с пользою проводить время лицам, причастным к педагогическому делу и их семействам, оказание членам общества мо­ральной, научной и материальной помощи. Общество намеревалось организовывать лекции, спектакли, литературно-музыкальные вечера, утренники, занятия по гимнастике, экскурсии по стране, открывать дет­ские сады, библиотеки, книжные магазины, педагогические музеи538.

Деятельность всех перечисленных обществ была направлена не толь­ко на реализацию их конкретных целей и задач. Она способствовала развитию культурной жизни города и во многом определяла структуру досуга горожан.

Большую часть денежных средств общественные организации за­рабатывали устройством массовых увеселительных мероприятий — бла­готворительных вечеров, розыгрышей, маскарадов, карнавалов, народ­ных гуляний. К этим же формам массовой культуры прибегали городс­кие национальные общества и комитеты.

Народное гулянье — уникальный культурно-исторический феномен, характерный для крупных российских городов. Центром традиционно­го гулянья был балаган, но в связи с введением строгих цензурных огра­ничений в середине XIX века он постепенно исчезал. Происходила транс­формация народного гулянья, которое превращалось в организованное мероприятие с современными видами художественного творчества и формами массовой культуры. Такой вариант народного гулянья был вос­принят в старовладикавказской культурной среде. Структура этого дей­ства была довольно динамичной, время вносило в нее новые элементы. Уже в начале 1880-х годов гулянья проходили с иллюминацией, воздуш­ными шарами, бенгальскими огнями и фейерверками разных видов (“Фонтан царя Давидова”, “Звезды Кавказа”, “Телеграф”). Именитые пиротехники Шаталович и Николаев принимали заказы на устройство фейерверков. В 1889 году народное гулянье включало лотерею-аллегри и “живые картины” (кинематограф). Например, грузинское общество устраивало в городском саду гулянье с лотереей-аллегри и “живыми картинами” в пользу грузинской школы. Предметами розыгрыша была швейная машина и жеребец539. В летнее время в город на каникулы съез­жалось много молодежи из разных городов России. Они устраивали благотворительные мероприятия, чтобы помочь своим малоимущим то­варищам оплатить обучение, и привозили с собой новые столичные эле­менты массовой культуры540. Местная пресса отмечала: “Гулянье, дос­тавляя удовольствие простому народу, дают и хорошую помощь в делах благотворительности, почему весьма желательно возможно частое их повторение”541.

В 1894 году председатель местного Благотворительного общества, супруга начальника области Ю. А. Каханова устроила гулянье с лотере — ей-аллегри в пользу детского приюта. Дети получили занимательные игрушки по лотерейным билетам. Был приглашен оркестр, песенники Сунженско-Владикавказского полка пели под аккомпанемент “неиз­менного рожка, всегдашнего спутника песен”. Вечер закончился лез­гинкой, пускали ракеты542. Владикавказское Благотворительное обще­ство устраивало костюмированные вечера с танцами, конфетти, серпан­тином, шоколадными фигурами с сюрпризами. Из Петербурга выписы­вались ноты котильонных туров (французских бальных танцев, объеди­няющих вальс, мазурку, польку и др. — З. К.)543.

Общество попечения о сиротах и бедных детях устраивало гулянья с благотворительными базарами с целью оказания помощи дневному убежищу. На продажу выставлялись изящные работы владикавказских дам и детей, живущих в убежище. В 1897 году общество ввело в струк­туру гулянья новый для горожан элемент под названием “почта”. В осо­бых пакетиках заготавливались письма для раздачи желающим за сим­волическую плату. Письма сортировали сообразно содержанию на не­сколько групп, учитывая пол, возраст, общественное положение участ­ников игры. “… Симпатическая цель базара и оригинальная, еще не бывалая во Владикавказе особенность его, привлекали в этот вечер много посетителей”544.

В начале XX века программа народного гулянья включала выступ­ления хоровых коллективов из сада “Фантазия”, малорусской капеллы, клоунады с дрессированными собаками. Позднее в структуру гулянья вошли концертные отделения. Приведем описание народного гулянья, устроенного в 1915 году в пользу семейств запасных и ратников ополче­ния. Начиналось оно с симфонического концерта Терского казачьего войска, затем была разыграна лотерея-аллегри, детская игра “Веревоч­ка” с призами, метание колец на призы. Работал кинематограф, звучала “туземная” музыка, выступал “хор балалаечников”, кабаре. Горожане имели возможность получить “моментальную фотографию”, посмотреть театр ужасов с обозрением ада. Были организованы буфеты с горячими и холодными закусками, продажа цветов в киосках545.

Народные гулянья, устраиваемые национальными общинами, име­ли свою специфику, отражавшую духовную культуру этноса. Они были и своеобразной формой межэтнической коммуникации. Современники отмечали разнообразие национальных костюмов гуляющей публики, устройство национальных танцев, в которых участвовали “туземцы и туземные девицы” в костюмах, исполнение “азиатских” песен под бара­бан и т. п546. Грузинское общество в 1917 году устроило большое гулянье в городском саду в помощь Владикавказскому грузинскому бесплатно­му училищу. Сад был иллюминирован, играли румынский оркестр, ор­кестр Терского казачьего войска, грузинские “сазандари” (как правило, дудук, барабан и гитара), два грузинских хора — карталино-кахетинский и имеретино-рачинский. Национальные танцы и песни исполнялись на призы. Были устроены и такие современные развлечения как фейерверк и воздушные шары пиротехника Николаева547. Осетинские народные гу­лянья, организованные в пользу осетинского издательского общества “Ир” в 1917 году, также сочетали национальные и современные формы культуры: постановка оперетты “Фаризат” на осетинском и русском язы­ках, осетинские танцы, “летучая почта”, конфетти, продажа книг и цве­тов. Или другой вариант: пьеса “Ирэед” (Калым) А. Арисханова на осе­тинском языке, хор балалаечников, танцы европейские и азиатские, при­сутствие гостей из осетинских селений548.

Не только общественные организации, но и отдельные лица, зани­мающиеся благотворительностью, вносили свою лепту в формирова­ние структуры городского досуга. Следует отметить деятельность горо­жанок, свободное времяпрепровождение которых не ограничивалось домашней сферой — рукоделием, частными уроками “парижской” крой­ки и шитья, чтением и т. п. В 1915 году группа “интеллигентных дам” открыла заведение под названием “Чашка чая”, где посетителям за сим­волические цены предлагали чай, кофе, пирожные, горячие блюда. В зале чайной проводились музыкальные вечера, концерты с участием местных любителей. Это начинание получило поддержку городской публики, охотно посещавшей дамский кружок. Действительными чле­нами этого общества были только женщины. Мужчины могли претен­довать лишь на почетное членство и только за особые заслуги. В 1916 году кружок “Чашка чая” обратился в управу с просьбой о сдаче ему в аренду на летний срок места в городском саду для организации такого же заведения. Вырученные средства были использованы для оказания помощи беженцам, бедным и сиротам549.

Часто устраивались французские вечера. Описание одного из них сохранилось в прессе. Программа вечера включала два спектакля, кон­цертное отделение, парижское кабаре, лотерею-аллегри. На русском и французском языках были исполнены пьесы с участием любителей. Из них особо выделялись А. А. Туганов, Л. И. Огиннская, Е. О. Лилина. В программу входила и выставка картин местных художников, которые продавались с благотворительной целью оказания поддержки француз­ской школе550. Знание французского языка было признаком принадлеж­ности к “верхам” общества, показателем хорошего воспитания. Многие владикавказцы брали частные уроки.

Формой деятельности почти всех обществ были лекции, которые читали местные лекторы и приезжие специалисты. Городская интелли­генция охотно участвовала в этих мероприятиях. В 1913 году известный этнограф С. Н. Уваров прочел цикл лекций в Общественном собрании “Искусство и его воспитательное значение”551. Большой успех у горо­жан имели лекции приват-доцента Киевского университета А. Грень о спиритизме “Гипнотизм и психофизика”, “Исторические и социальные судьбы женщины”, “Зороастризм и Ницше”. По просьбе горожан А. Грень прочел и дополнительную лекцию по истории Армении, а также по урологическим заболеваниям”552.

Город посещали многие лекторы, но не все имели успех. Некто гос­подин Мураневич, выступая с докладом о равноправии женщин, пытал­ся убедить слушателей в том, что женщина по физическим и умствен­ным способностям гораздо ниже мужчины и потому способна лишь к воспроизводству и воспитанию детей. Эти суждения вызвали бурю не­годования не только среди присутствующих женщин, но и мужчин. Многие покинули зал, а оставшиеся развернули такую горячую дискус­сию, что пришлось вмешаться полиции553.

Городская интеллигенция проявляла заботу и о бедных детях. Об­щество народных чтений часто устраивало бесплатные лекции и беседы для малоимущих и неимущих детей, ставило пьесы по мотивам сказок А. С. Пушкина и других известных писателей и поэтов, привлекая местных ак- теров-любителей. Особой популярностью у детей пользовалась “Белоснеж­ка”, в постановке которой принимали участие любительский хор и детский балет554. Кинематограф “Патэ” бесплатно демонстрировал картины для де­тей Шалдона, Осетинской слободки, других городских окраин.

Общество по устройству народных чтений пыталось приобщить бедных детей к подвижным играм на воздухе. Для этой цели было выде­лено определенное место на территории будущего народного дома, на набережной Терека. Общество ходатайствовало перед городской упра­вой о приобретении качелей и другого инвентаря. Для детей устраивали гимнастические упражнения с музыкальным сопровождением оркест­ра, а также загородные прогулки.

При владикавказском обществе всепомоществования учащимся ра­ботал комитет по устройству детских танцевальных вечеров.

Анализ документации многочисленных городских обществ показы­вает, что их учредителями и участниками зачастую были одни и те же лица. Немногочисленная городская интеллигенция, несмотря на высо­кую социальную активность, не могла обеспечить их полноценную дея­тельность и даже ставила вопрос об объединении всех организаций в единую общегородскую структуру с расширенной программой.