1. Народы ибсро-кавказской языковой семьи

Иберией, или Иверией, античные и византийские пи­сатели называли Восточную Грузию — Картли. Жив­шие здесь древние племена иберов являлись основой формирования грузинского народа (кавказских ибе­ров не следует смешивать с древними племенами Ис­пании, также носившими имя иберов, но ничего общего не имеющими с Грузией). Если с Иберией вопрос до­статочно ясен, то с происхождением понятия «Кавказ» много неясностей. Почему именно «Кавказ»? В лето­писном мифическом рассказе о происхождении грузин от Ноева потомка Таргомоса упомянут богатырь Кав — кас — может бьггь, это имя и стало названием страны (1, с. 34)? Но по Плинию (I в. н. э.) название «Кав­каз» происходит от «Кроукасис», что по-скифски яко­бы означало «белые от снега» («снежные горы»).

Древние аборигенные насельники Кавказа, в том чис­ле Северного, говорили на языках, относимых многими учеными к иберо-кавказской языковой семье (2, с. 97). Упомянутая языковая семья отличается от других язы­ковых семей мира и определенно связана лишь с язы­ками древнейших этнических массивов Передней и Малой Азии. В то же время ряд специалистов, в част­ности ссылаясь на географическую расчлененность Кавказа и затруднительность коммуникации, не счита­ет иберо-кавказскую семью единой и доказанной, рас­полагающей значительным числом материальных со­поставлений между отдельными языковыми группами — картвельской, абхазо-адыгейской и нахо-дагестан-

ской (3, с. 76 — 77; 4, с. 24). Ибсро-кавказская семья языков не существовала — так считает авторитетный ученый И. М. Дьяконов (5, с. 13, прим. 11). Как видим, единого мнения нет, и это не удивительно: древнейшие праязыки народов Кавказа датируются IV — III тыс. до н. э. и даже возможно раньше, они почти не оставили необходимого языкового материала, и делать оконча­тельные выводы трудно. Поэтому выделение группы кавказских языков в иберо-кавказскую языковую се­мью в нашем изложении будет носить достаточно ус­ловный характер. В археологии сделана попытка ре­конструировать древнейшую кавказскую этническую общность, материально приуроченную к энеолитичес — кой-раннебронзовой куро-аракской культуре III тыс. до н. э. и охватывающую Закавказье и часть Северного Кавказа (6, с. 384). Эту версию можно принимать или не принимать, но фактом остается то, что народы ибе­ро-кавказской семьи представляют кавказских автох­тонов и делятся наукой в настоящее время на три груп­пы: картвельскую, абхазо-адыгскую и нахо-дагестанс — кую. Картвельская группа народов географически пол­ностью относится к Закавказью, и на ней мы не оста­навливаемся. Абхазо-адыгская и нахо-дагестанская группы занимают соответственно Северо-Западный (абхазы часть Черноморского побережья в пределах Грузии) и Северо-Восточный Кавказ. Среди современ­ных народов Северного Кавказа народы этих двух групп наиболее многочисленны. В целом же народы иберо­кавказской семьи насчитывают около 5 миллионов человек.

Кавказ… Во все времена он поражал воображение. Кавказ­ские государства, такие как Урарту, насчитывали века своей ис­тории, тоща как народы Европы ещё пребывали в безвестнос­ти. Величайшее завоевание древнего человечества — огонь и его блага были восприняты как дар Кавказа. Но верховный гре­ческий бог античной эпохи, Зевс, обитавший на Олимпе, ли­шил людей огня. Знаменитый культурный герой Прометей по­хитил огонь у Зевса и принёс его людям. В наказание за это Зевс повелел приковать Прометея к кавказским горам, и есть версия о том, что Прометей руками был прикован к двум вер­шинам Эльбруса. Древние греки с незапамятных времён стре­мились к берегам Колхиды в поисках легендарного “золотого руна” — шкуры золотого барана.

Земля Кавказа обильно полита потом и кровью сотен поко­лений многих народов. Великий географ античности Страбон в I веке н. э. насчитывал на Кавказе до 300 народностей и сви­детельствовал: “Все они говорят на различных языках, так как живут врозь и замкнуто в силу своей гордости и дикости” (1, с. 472). Средневековые писатели, знавшие Кавказ, свидетельство­вали о 72 народах (2, с. 40) и называли Кавказ “горой языков и народов”. При всех возможных преувеличениях, в целом этни­ческая пестрота и мозаичность Кавказа бросались в глаза и от­ражены верно. В сказаниях о “золотом руне” отразились пред­ставления древних греков о природных богатствах Кавказа. Что это за страна? Познакомимся с её северной частью, входящей в состав Российской Федерации.

Географически Северный Кавказ является частью Кавказс­кого перешейка, омываемого с запада Черным и Азовским моря­ми, имеющими выход в Средиземное море, с востока — Кас­пийским морем. Северной границей Кавказа принято счи­тать Кумо-Манычскую впадину, южная граница Северного Кавказа пролегает по Главному Кавказскому хребту, входя­щему в систему Большого Кавказа. Протяженность Большо­го Кавказа от Тамани до Апшерона около 1400 км, около 2 тыс. кв. км его площади покрыто ледниками, высочайшие горы Кавказа — Эльбрус (5642 м), Шхара (5201 м), Дых-Тау (5198 м), Казбек (5047 м) являются высочайшими горными вершинами Европы. Северный Кавказ связан с Закавказьем системой горных перевалов, из которых наиболее известны в истории пути через Крестовый перевал (так называемые “Аланские ворота”) и через Клухорский перевал (так назы­ваемая “Военно-Сухумская дорога”). Важный проход по бе­регу Каспийского моря находился в районе Дербента (“Же­лезные ворота”). Горы Кавказа изрезаны множеством глубо­ких ущелий (арабский автор X в. Ибн-Руста только в дагес­танском царстве ас-Сарир насчитывал 20 тысяч ущелий или долин, “населенных людьми разного рода” (3, с. 47)), по ко­торым мчатся холодные, стремительные реки. Основные реки Северного Кавказа — Кубань, впадающая в Азовское море, и Терек, изливающийся в Каспий. Протяженность этих рек со­ответственно 941 и 600 км.

С горами соседствуют две большие низменности: к западу от Ставропольской возвышенности Кубано-Приазовская, к во­стоку Терско-Кумская с Ногайской степью. Эти низменности вместе со Ставропольской возвышенностью (высшая точка гора Стрижамент — 832 м над уровнем моря) составляют так назы­ваемое Предкавказье. Западное и центральное Предкавказье плодородное, тогда как в восточном Предкавказье климат за­сушливый, и этот регион имеет характер полупустыни. В то же время следует иметь в виду, что горный Кавказ и его ландшафт и климат подчинены закону вертикальной зональности — чем выше в горы, тем больше меняется характер растительности и суровее климат.

Богаты недра Северного Кавказа. Грозненское нефтяное месторождение, Ставропольское месторождение газа стали объектами промышленной разработки в наше время, но мес­торождения железа и цветных металлов, строительных ма­териалов, керамических глин, целебные минеральные источ-

б

ники используются человеком с глубокой древности. В юго — западном Закавказье племя халибов признается наукой од­ним из самых первых открывателей и использователей же­леза (4, с. 7), до сих пор остающегося основным промыш­ленным металлом. На Северном Кавказе обильны выходы медной руды халькопирита — базы развития древней бронзо­вой металлургии. Кавказ издавна стал одним из древнейших очагов производства металлов.

Огромная естественная пересеченность страны, природная изоляция многих ее горных районов в сочетании с неразрабо­танностью путей сообщения и старинными примитивными транспортными средствами обусловили устойчивое сохранение языковой и этнической дробности автохтонного населения, осо­бенностей быта, консервации не только архаичных обществен­ных и экономических черт и особенностей, но и самого физи­ческого генотипа, специалистами относимого к кавкасионско — му антропологическому типу. И в настоящее время Кавказ мож­но сравнить с живым этнографическим музеем под открытым небом — это один из наиболее многонациональных регионов мира: сейчас здесь живет около 50 народов. Некоторые из них, в основном в Дагестане, насчитывают лишь несколько тысяч человек.

Своеобразное положение Северного Кавказа на юге Рос­сии обусловлено не только его многонациональностью и ис­торически сложившимися ментально-психологическими осо­бенностями народов, но и геополитическим статусом в так называемой лимитрофной зоне, промежуточной между ве­ликими цивилизациями мусульманства и христианства, в зоне их стыка. Согласно популярной сейчас версии известного американского политолога С. Хантингтона, в XXI веке наи­большую опасность будут представлять вооруженные конф­ликты, совпадающие с линиями “разломов” между цивили­зациями, а наиболее взрывоопасным представляется поло­жение многонациональных и многоконфессиональных стран, относящихся к разным цивилизациям, культурам, этносам (5, с. 134; 6, с. 104 — 112). Не все ученые признают прогно­зы С. Хантингтона, но его мысль о том, что общества, объе­диненные идеологически или политически, но разделенные цивилизационно, либо распадаются (СССР), либо подверга­ются огромному напряжению (Россия), заслуживает внима­ния. В свете этих и иных идей, на которых здесь не рстанав — ливаемся, геополитическое положение Северного Кавказа как части Российской Федерации представляется особенно слож­ным. Недавние вооруженные конфликты в регионе, реально су­ществующие этнонационализм и тенденции сепаратизма слу­жат весомыми аргументами сказанному. Негативный характер указанных тенденций приобретает особо контрастный харак­тер на фоне проявившейся неспособности центральной власти твердо контролировать взрывоопасную политическую ситуацию на Северном Кавказе.

Положение отягощается тем, что в России и в мире плохо знают народы Кавказа, зачастую составляя представление о них из старых литературных описаний, страдавших либо непони­манием психологии и образа жизни кавказцев как поголовно разбойников, либо их экзотически-романтическим восприяти­ем. В предисловии к I выпуску “Сборника сведений о кавказс­ких горцах”, принадлежавшем перу, скорее всего П. К.Услара, говорилось: “И если на стороне горцев лежит роковая необхо­димость знакомства с нами, то на нашей — нравственная обя­занность проникнуть до глубины в их замкнутый круг жизни и узнать положительно, с кем и с чем имеем мы дело, для того, чтобы определить затем, как выбраться из темного угла их по­лудикой жизни и приобщить их света и простора, открытых для европейской семьи народов” (7, с.2). Так около 150 лет на­зад была определена истинно гуманитарная сущность россий­ского кавказоведения.

Совершенно очевидно, что на Кавказе одномерной карти­ны нет и всё гораздо сложнее: разные районы характеризуются неоднозначным уровнем социально-экономического и культур­ного развития, и каждый район или народ требует конкретной объективности с учетом исторической ретроспективы. Нет не­обходимости доказывать, что государственная национальная политика должна иметь на Северном Кавказе серьезное науч­ное обеспечение.

Кавказ и его народы давно стали объектом изучения кав­казоведения, зародившегося в России в XVII в. и ставшего в наше время наукой междисциплинарной. За почти три века существования кавказоведение добилось впечатляющих ус­пехов, причем оно постоянно выступало как объективная и сближающая народы сила — знание порождает доверие. Рос­сийское кавказоведение выдвинуло из своей среды плеяду выдающихся учёных, таких как В. Ф.Миллер, М. М.Ковалев­ский, М. О.Косвен, Е. И.Крупнов, В. И.Абаев. Языки, история, этнография, культура, искусство, проблемы социологии се­верокавказских народов изучены глубоко и всесторонне, ста­ли основой подъёма культуры этих народов в наше время. Кавказцам всегда было свойственно уважение к старшим и к предкам, отсюда характерная черта этнопсихологии — инте­рес к истории своего народа, формирующий представление о своём месте в мире. Кавказоведение вскрывает глубокие корни северокавказских народов, начиная со сложной про­блемы их происхождения. Установлено, например, что зна­менитая майкопская культура эпохи раннего металла (III ты­сячелетие до н. э.) имела связи со странами Ближнего Восто­ка, дольменная (дольмены — это надземные гробницы из ог­ромных многотонных плит) культура Северо-Западного Кав­каза II тысячелетия до н. э. связана с бассейном Средиземно­го моря, а блестящая кобанская культура I тысячелетия до н. э. Центрального Кавказа по своему уровню не уступает гальштаттской культуре Центральной Европы. Кавказ при­знаётся не только родиной металлургии железа, но и, по мне­нию академика Н. И. Вавилова, является родиной таких зер­новых культур, как пшеница, ячмень и рожь (8, с. 6). В эпоху раннего средневековья (до XIII века) у ряда народов Север­ного Кавказа развиваются черты феодального строя, на Цен­тральном Кавказе возникает раннефеодальное государство Алания, ряд феодальных владений возникает в Дагестане. Поэтому нет никаких оснований представлять народы Се­верного Кавказа как исконно отсталые, речь может идти толь­ко о неравномерности исторического процесса.

В силу многих причин, в том числе геополитического ха­рактера, Северный Кавказ привлекает внимание не только в России, но и в мире. Нарастает число зарубежных публика­ций о Кавказе и его народах (см., напр.: 9, 10, 11). Поэтому создание подобного краткого обзора представляется полез­ным. Следует отметить, что указанные обстоятельства осоз­наны исследователями Северного Кавказа, обзорные публи­кации уже появились в Ростове и Ставрополе (12, 13). Но эти, несомненно, своевременные, хотя и малотиражные» из­дания своим содержанием заметно отличаются от предлага­емой работы, построенной на несколько иных принципах и подходах.

Поскольку в данной работе речь идет о народах, а не об административно-территориальных образованиях, в дальней­шем изложении мы придерживаемся принципа этноязыковой принадлежности описываемых народов к принятой в современ­ной науке классификации языковых семей. Язык не всегда яв­ляется показателем этногенеза, т. е. происхождения того или иного народа, ибо часто протекают сложные процессы смеше­ния различных этноформирующих факторов, и появляется но­вое этническое новообразование. Но и с этими оговорками язык представляется допустимым индикатором для определения при­надлежности народа к той или иной общности. Мы исходим из этой теоретической посылки. В соответствии с ней современ­ные народы Северного Кавказа могут быть отнесены к иберо­кавказской, индоевропейской и алтайской языковым семьям. Ниже мы перейдем к их краткому рассмотрению в историко­этнологическом аспекте и попытаемся познакомиться с приро­дой народов Северного Кавказа сквозь призму истории, опре­делившей своеобразие каждого народа вплоть до наиболее по­зднего славяно-русского (но уже старожильческого) этничес­кого массива. Автор должен обратить внимание читателя на определенные трудности со статистическими данными отно­сительно численности всех народов и этнических групп Север­ного Кавказа: полные итоги переписи населения Российской Федерации в 2001 году еще не опубликованы, и ниже будут при­влечены только те данные и по тем народам, которые вошли в недавно опубликованный сборник о переписи (14). К сожале­нию, в этот сборник попали данные не о всех северокавказских народах.

В литературе уже указывалось на ангажированность ис­тории и её зависимость от политики (15, с. 24). Сказанное в полной мере относится к историческому кавказоведению: в недобросовестных руках некоторых историков наша наука превращается в острое идеологическое оружие, способству­ющее активизации тенденций национализма и сепаратизма (16). В. Д. Дзидзоев по этому поводу отмечает, что ментали­тет кавказских народов традиционно тяготеет к историчес­ким исследованиям, а “точками наиболее острой полемики на Кавказе являются этногенез отдельных народов и истори­ческая территория их обитания, межнациональные и межго­сударственные отношения, национально-государственное строительство, Кавказская война” (17, с. 211, 12). Отсюда одна из главных задач современного кавказоведения — науч­но обоснованные методы, позволяющие противостоять раз­рушительным политическим тенденциям, угрожающим го­сударственной целостности Российской Федерации (18, с. 133; ср. 19, с. 19-21).

Предлагаемая работа представляет краткое историко-эт — нологическое описание народов Северного Кавказа и двух наиболее крупных диаспор региона — армян и греков — и является популярным введением в этнолингвистическую и историко-культурную среду Северного Кавказа. Автор наде­ется, что работа может быть полезной как ознакомительный материал и пособие по региональной этнологии. Существу­ющая чересполосица этнорелигиозных типов Кавказа фор­мирует особый геополитический статус региона, и мы долж­ны хотя бы в общих чертах представлять как этот статус и чересполосицу в целом, так и конкретно каждый народ. Ав­тор понимает неизбежность неполноты рассказа об отдель­ных народах, но наши возможности разумно ограничены. Неизбежны и прямые возражения по поводу выделения тер­ских и кубанских казаков в отдельные рубрики в группе сла­вян, хотя ни те, ни другие казаки самостоятельными этноса­ми не являются — мы считаем их сильно смешанными и ис — торико-этнографически своеобразными субэтносами рус­ских. Даже терцы и кубанцы различны. Но они достаточно многочисленны, прошли свой исторический путь и настоль­ко заметно отличались (в чем-то отличаются и теперь) от остального русского населения Северного Кавказа, что ав­тор счёл возможным со всеми этими оговорками выделить казачество в отдельные рубрики.

Ещё раз повторим: знание рождает доверие, а от взаимного доверия, уважения и сотрудничества зависит наше будущее. Приводимая ниже литература далеко не полна, она огромна, но любознательный читатель, желающий знать больше, сможет при помощи этой литературы получить более полное представле­ние о Северном Кавказе — яркой и самобытной части Российс­кой Федерации, состоящей из семи республик, Ставропольско­го и Краснодарского краев.

1. Страбон. География в 17 книгах./ Перевод, статья и ком­ментарии Г. А. Стратановского. М.: Наука, 1964.

2. Сведения арабских географов IX и X веков о Кавказе, Арме­нии и Азербайджане. / Перевод Н. А. Караулова. СМОМПК. Вып. XXXV111. Тифлис, 1908. Новый перевод см.: Минорский В. Ф. Исто­рия Ширвана и Дербенда X — XI веков. М., 1963. С. 189.

3. Сведения арабских географов IX и X веков о Кавказе, Ар­мении и Азербайджане. / Перевод Н. А. Караулова. СМОМПК. Вып. XXXVII. Тифлис, 1903.

4. Гзелишвили И. А. Железоплавильное производство в древ­ней Грузии. Тбилиси: Мецниереба, 1964.

5. Хантингтон С. П. Столкновение цивилизаций и что оно мо­жет означать для России. ОНС. 1995.3.

6. Хантингтон С. П. Столкновение цивилизаций? // Рефера­тивный журнал РАН. Серия 5. История. 1995,4.

7. Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. I. Тифлис, 1868.

8. Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. М.: Наука, 1981.

9. Geiger Bernard, Halasi — Кип Tibor, Kuipers Aert H., Menges Karl H. Peoples and Languages of the Caucasus. Mouton, 1959.

10. Boros Janos. A Kaukazus-a perek hedye. Condolat, Budapest, 1980.

11. Caucasus: War and Peace. The New World Disorder and Caucasia. M. TXituncu (ed). Haarlem. SOTA, 1998.

12. Акопян B.3. Народы Северного Кавказа: Исторический и этнодемографический очерк. Ростов-на-Дону, 1997.

13. Авксентьев А. В., Авксентьев В. А. Северный Кавказ вэтни — ческой картине мира. Ставрополь, 1998.

14. На пути к переписи. / Под ред. В. Тишкова. М., 2003.

15. Поляков В. А. Почему история нас не учит? // ВИ. 2001.2.

16. Кузнецов В. А., Чеченов И. М. История и национальное са­мосознание. Проблемы современной историографии Северного Кавказа. Второе издание. Владикавказ, 2000.

17. Дзидзоев В. Д. Кавказ конца XX века: тенденции этнополи — тического развития (историко-политологическое исследование). Владикавказ, 2000.

18. Тхагапсоев ХГ. О кавказской культурной общности. Вест­ник РАН. Т. 69.1999.2.

19. ПлиевА. Г. Кавказ в современном противоречивом мире. // Вестник института цивилизации. Вып. 1. Владикавказ, 1998.